В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи
«Псковичи!
Тяжесть настоящаго положенія стала столь великой, что рѣшено обратиться къ демократическимъ чувствамъ Русскаго Народа и выяснить какъ ему, такъ и союзнымъ демократіямъ Англіи, Франціи и Соед. Штатовъ, тотъ существеннѣйшій фактъ, что борющіяся нынѣ противъ большевиковъ русскія силы дѣйствительно воодушевлены искренней любовью къ свободѣ русскаго народа и стремятся возстановить право на демократическое самоуправленіе для своихъ согражданъ, находящихся нынѣ въ рабствѣ у большевиковъ, этихъ деспотичныхъ и болѣе самодержавно-жестокихъ, чѣмъ любой изъ царей-тирановъ.
Въ этихъ цѣляхъ выдающіеся государственные люди всѣхъ партій Сѣверо-Западной Россіи объединились для образованія свободнаго и демократическаго правительства губерній Псковской, Петроградской и Новгородской.
Правительство это пользуется совѣтами и матеріальной помощью союзниковъ Россіи, доставившихъ нынѣ сюда запасы продовольствія, оружія, одежды, снаряженія, дабы дать возможность вновь образованному правительству освободить какъ можно болѣе земли русской изъ подъ тираніи большевиковъ.
Вновь образованное правительство пользуется поддержкой не однихъ союзниковъ, оно обезпечило себѣ также полное содѣйствіе и довѣріе всѣхъ выдающихся гражданъ сѣверо-западной Россіи постолько, что самъ ген. Юденичъ не только призналъ правительство г-на Ліанозова, но и предоставилъ себя въ полное его распоряженіе, принявъ участіе въ его трудахъ и отвѣтственности.
Граждане. Пскова! Описавъ Вамъ такимъ образомъ правительство, образованное нынѣ съ одобренія представителей союзниковъ для Сѣверо-Западной Россіи, я имѣю удовольствіе сообщить Вамъ, что Вашъ согражданинъ и Городской Голова г. Эйшинскій избранъ въ число лицъ, призванныхъ руководить судьбами Россіи, дабы возстановить въ ней и обезпечить на вѣчныя времена демократическія права для всѣхъ свободныхъ русскихъ гражданъ.
Я говорю съ Вами, какъ другъ Свободной Россіи и представитель союзной англійской демократіи, и призываю васъ мужественно предоставить въ распоряженіе Вашей страдающей страны Вашего Городского Голову, дабы онъ могъ нести тяжелую долю участія въ работѣ новаго Правительства, которое предназначено, съ Божьей помощью, стать орудіемъ освобожденія отъ тирановъ Вашего народа.
Я призываю васъ, псковичи, не только дать, просимое отъ Васъ, во имя свободной Россіи, ея союзниковъ и всей цивилизаціи, согласіе, но дать его быстро, дабы Вашъ Городской Голова могъ занять свое мѣсто среди остальныхъ министровъ на демократическомъ конгрессѣ представителей народа, созываемомъ въ Юрьевѣ.
Граждане Пскова! Прежде, чѣмъ проститься съ Вами, я молю Всемогущаго Бога, даровавшаго западнымъ демократіямъ побѣду надъ германцами, дабы онъ вдохновилъ Ваши сердца, преуспѣялъ Ваше оружіе и даровалъ русской демократіи побѣду надъ драгами и освобожденіе отъ угнетателей.
Г. Пири-Гордонъ.
Уполномоченный Великобританской Дипломатической Комиссіи въ Прибалтійскомъ Краѣ».
Англійскій текстъ послѣдовательно передавался по-русски и, по окончаніи обращенія кап. Смитиса, вся дума привѣтствовала его шумными апплодисментами. На предложеніе высказаться, всталъ гласный думы М. П. Пошиваловъ и въ нелишенной дозы сарказма рѣчи высказался по существу возникновенія правительства. Привѣтствуя образовавшееся правительство, находя его принципы насущными и своевременными, М. П. Пошиваловъ, между прочимъ, выразилъ огорченіе, что оно образовалось «волею англійскаго капрала», а не по прямому почину и избранію народа. Въ отвѣтъ на эти слова я всталъ и разсказалъ вкратцѣ дѣйствительныя обстоятельства, предшествовавшія образованію правительства, и, видимо, неизвѣстныя М. П., жившему все время въ Ревелѣ. Ф. Г. Эйшинскій поставилъ вопросъ объ одобреніи его дѣйствій. Вслѣдъ за нимъ я отъ себя и отъ имени отсутствующаго Ф. А. Эрна также заявилъ, что приму участіе въ правительствѣ лишь по одобреніи нашихъ дѣйствій. Выступленіе М. П. Пошивалова прозвучало одиноко и не встрѣтило отзвука среди гласныхъ. Дума единодушно оказала намъ теплый и сердечный пріемъ, а когда стали голосовать наше предложеніе, то столь же дружно выразила поднятіемъ рукъ и довѣріе и поощреніе, покрывъ ихъ апплодисментами. Вечеромъ въ той же залѣ состоялась наша частная бесѣда, въ которой мы знакомили гласныхъ съ настроеніемъ верховъ арміи и намѣреніями союзниковъ.
Въ тотъ же день въ другомъ мѣстѣ — на учительскомъ съѣздѣ — будущій министръ народнаго просвѣщенія Ф. А. Эрнъ дѣлалъ докладъ объ образованіи правительства своимъ коллегамъ учителямъ и также получилъ отъ нихъ благословенія и всяческія пожеланія успѣха. А кооператоры и псковскіе эсеры дали свое одобреніе на участіе въ правительствѣ П. А. Богданова.
Живо реагировало на образованіе правительства мѣстное эстонское командованіе. По полученіи свѣдѣній объ образованіи новаго правительства, оно выпустило прокламацію, ярко отражающую требованія того момента.
КРАСНОАРМЕЕЦЪ СТОЙ, ПРОЧТИ И ПОДУМАЙ!
Въ дружественной намъ Псковской области произошла реорганизація власти.
Вступило въ дѣятельность Демократическое Правительство — такое, какъ у насъ въ Эстонской Республикѣ.
Нѣтъ больше золотыхъ погонъ, царскихъ генераловъ и арміи, гдѣ царило насиліе.
Все идетъ на демократическихъ началахъ, но не какъ у Васъ диктатура кучки злодѣевъ авантюристовъ-коммунистовъ и комиссаровъ съ Ленинымъ и Троцкимъ во главѣ, а Правительство волею народа всей Псковской области. Всѣ организовываются, вездѣ налаживается порядокъ, водворяются законы. А Васъ гонятъ, комиссары, какъ стадо барановъ на убой. Развѣ Вамъ Ваша жизнь не дорога? Развѣ Вы хуже того-же Ленина и Троцкаго? Гдѣ-же равенство и братство?
Неужели Вы не способны хоть капельку сдѣлать для реорганиціи своей власти, для водворенія порядка, какъ лишь только воевать.
ДОВОЛЬНО, ИДИТЕ ДОМОЙ и принимайтесь за работу, за долгъ каждаго честнаго, трудолюбиваго и вѣрящаго въ Бога гражданина.
Солдаты Эстонской Демократической Арміи.»
Послѣ думы идемъ въ эстонскій штабъ. Бесѣда, которую Ф. Г. Эйшинскій и я имѣли при посѣщеніи этого штаба во Псковѣ, была въ высшей степени характерна во многихъ отношеніяхъ. Со стороны эстонцевъ въ разговорѣ участвовали начальникъ 2-й дивизіи полк. Пускаръ и начальникъ бронепоѣздовъ кап. Партцъ.
Положеніе фронта, по словамъ полк. Пускара, было очень напряженное, но не безнадежное. Въ раіонѣ гор. Острова задумана нѣкоторая операція, и, если она удастся, большевики опредѣленно будутъ отброшены назадъ. Но для успѣха общаго дѣла нужно скорѣе реорганизовать русское командованіе.
«Генералъ Юденичъ, — сказалъ полк. Пускаръ, — никуда негодится. Командующимъ русской арміей нужно сдѣлать генерала Балаховича, а въ главный штабъ къ нему посадить полковниковъ Стоякина и Озоля. Эта тройка — люди энергичные, современные и такіе, которымъ мы можемъ довѣрять».
«А если этого не будетъ, — перебиваетъ съ горящими глазами капитанъ Партцъ, — мы не станемъ работать и все дѣло рухнетъ».
Переглядываемся между собой и въ тысячный разъ указываемъ на непопулярность ген. Балаховича среди гражданскаго неселенія, какъ на причину абсолютной непріемлемости этого генерала. Эстонскіе офицеры, какъ загипнотизированные чьей-то идеей, долбятъ, словно дятлы, одно и то-же, пропуская всѣ наши аргументы мимо ушей.
«Какъ же такъ?» — мелькаетъ въ головѣ во время этой утомительной и безплодной бесѣды — «генералъ Лайдонеръ и эстонское правительство смотрятъ на Балаховича и Иванова, какъ на авантюристовъ, а ихъ подчиненные открыто ведутъ агитацію за возведеніе Балаховича въ санъ русскаго главнокомандующаго? Съ вѣдома ли Балаховича? Конечно — да. Но почему тогда Балаховичъ прислалъ генералу Юденичу поздравленія и завѣренія въ преданности? Ловушка какая-то. Не мѣстная ли это военная политика, отражающая чаянія Балаховича-Иванова, и вновь грозящая намъ новыми осложненіями, а можетъ катастрофой?»..
Чувствуя невозможность столковаться съ возбужденными офицерами, мы покончили разговоръ обѣщаніемъ подумать объ ихъ совѣтахъ и съ тяжелымъ чувствомъ покинули эстонскій штабъ.
Слѣдующій визитъ къ Балаховичу. За отсутствіемъ его изъ города, я одинъ имѣлъ разговоръ съ его начальникомъ штаба ротмистромъ Звягинцевымъ. Штабъ особой сводной дивизіи, которой командовалъ Балаховичъ, находился въ помѣщеніи дворянскаго собранія, и въ моментъ моего появленія представлялъ картину мерзости запустѣнія. Ротмистръ Звягинцевъ не портилъ общаго ансамбля этой оригинальной «ставки атамана». Внѣшне г. ротмистръ производилъ впечатлѣніе беззаботнаго малаго и, видимо, за годы войны и лишеній военной обстановки сильно опустившагося, пересыпавшаго каждое второе слово своей рѣчи самой ядреной и отвратительной матерной бранью.
