Николай Дубинин - Вечное движение (О жизни и о себе)
Однако это было всего лишь неприятным эпизодом для Т. Д. Лысенко. Этот эпизод показал, что борьба, которая ведется за генетику, не напрасна. Т. Д. Лысенко уязвим, он сердится, боится, когда критика достигает цели, разоблачает те или иные его промахи.
Развивая свои идеи, в том же, 1938 году Т. Д. Лысенко закладывает первые камни в создание мифа о том, что он создает особую мичуринскую генетику. Он широко использует авторитет И. В. Мичурина для достижения своих целей. Свои теоретические положения он называет мичуринскими и заявляет, что необходимо перестроить все обучение в высшей школе "на основе мичуринского учения, решительно выкорчевывая все лженаучные "теории", глубоко проникшие в агрономические науки, в особенности в разделе учения о наследственности". Особо упорно Лысенко развивает мысль о том, что при помощи прививок у растений якобы можно получать гибриды, равноценные возникающим при скрещивании. Он требует "резко повернуть семеноводческую работу на рельсы мичуринской теории" (см. журнал "Яровизация", 1938, № 4-5). При этом под флагом мичуринской теории он выдвигает свои необоснованные приемы направленного воспитания наследственности у сортов зерновых.
По инициативе Т. Д. Лысенко поднимается вопрос, над которым безуспешно бились целые поколения селекционеров,- это вопрос о выведении зимостойких сортов озимых на востоке. Здесь озимые не выдерживают суровых зим, они погибают. Вся гигантская территория Сибири засевается яровыми. Т. Д. Лысенко дает обещание за 3-5 лет создать зимостойкие сорта. Это обещание, как и многие другие, не могло быть выполнено. Зимостойких озимых сортов пшеницы на востоке не существует и по сей день, то есть более чем через 30 лет.
И. И. Презент в журнале "Яровизация" № 2 за 1939 год поместил статью "О лженаучных теориях в генетике". В ней он так писал о Н. И. Вавилове: "Целиком на основах метафизики морганизма, еще более углубляя его лженаучные положения, строит свою теорию гомологических рядов и центров генофонда Н. И. Вавилов".
А вот что писал Т. Д. Лысенко в статье, опубликованной в журнале "Яровизация" № 3 за 1939 год: "Нередко можно слышать: но все-таки мировая менделевско-моргановская наука кое-что дала полезного, все-таки продвинула вперед теорию о жизни и развитии растений. Приходится еще раз заявить, что буржуазная менделевско-моргановская генетика буквально ничего не дала и не может дать для жизни, для практики. Ее основы неверные, ложные, надуманные... Можно указать на многочисленные случаи, когда ложное менделевско-моргановское учение мешает в работе тем ученым, которые искренне хотят делать полезное дело".
Таким образом, в 1939 году Т. Д. Лысенко четко сформулировал свой тезис. Он объявил классическую генетику лженаукой и предложил заменить ее своим направлением, которое назвал мичуринским учением. Наиболее полно Лысенко изложил свои взгляды на дискуссии 1939 года.
Однако развитие генетики шло своим путем. В Институте экспериментальной биологии, в отделе генетики, исследования по теоретической и экспериментальной генетике в 1938 и 1939 годах достигли заметных результатов. Проводились исследования по эволюционной генетике. И. А. Рапопорт, окончив Ленинградский университет и поступив к нам в аспирантуру, начал свои опыты по вызыванию мутаций химическими соединениями. В. В. Сахаров, Е. Н. Болотов, С. Ю. Гольдат изучали направленное изменение свойств растений при экспериментальном удвоении числа хромосом в их клетках. Выполнялись многие другие работы. В отделе генетики работали и учились представители нескольких союзных республик - замечательный грузинский генетик Мито Меладзе, армянский генетик Эрмине Погосян и другие.
В 1937 году редакция журнала "Фронт науки и техники" оказала мне большую честь, предложив написать юбилейную статью "Теоретическая генетика в СССР за 20 лет". Статью я написал, и ее опубликовали в номере 8-9 за 1937 год. В ней утверждалось, что теоретическая генетика является одной из величайших высот в развитии не только биологии, но и всей науки XX века.
Характеризуя положение в генетике в момент острых столкновений между Т. Д. Лысенко и представителями классической генетики, я писал в этой статье: "В Советском Союзе генетическая наука явилась плодом работы последних 20 лет, ее возникновение и развитие целиком падает на годы, прошедшие после Великой Октябрьской социалистической революции... Происходит напряженная, нарастающая борьба, наиболее острая за последние 5-6 лет, за создание подлинно советской генетики. Борьба идет за диалектико-материалистические, за классовые позиции в теории и практике генетики, за единство теории и практики, за реальное осуществление лозунга "догнать и перегнать", т. е. за создание нужных сортов растений и пород животных... за освоение и критическую переработку мировой буржуазной науки. Кроме исследователей, работающих непосредственно по генетике, через кафедры университетов, сельскохозяйственных и других вузов, через печать, книги и т. д. генетика входит в круг методов работы и представлений тысяч работников зоотехнии, растениеводства и др. ...Значение генетики и ее все нарастающее развитие обусловлено тем, что она исследует и на ее основе осуществляется управление рядом значительных процессов в органическом мире... Мы имеем определенный разрыв между теорией и практикой, недостаточную разработку теории селекции, некритическое увлечение некоторыми буржуазными и идеалистическими теориями, отражение буржуазной евгеники и расизма, недостаточную борьбу за классовые, диалектико-материалистические позиции в советской генетике. Особенно тяжелы были политические извращения, связанные с отражением буржуазной евгеники и расизма... Однако, при наличии тяжелых прорывов в своей работе, генетика в СССР, и в частности теоретическая генетика, все же прошла большой путь. Возникнув после Великой Октябрьской социалистической революции, советская генетика заняла одно из первых мест в мире.
Материалистическая основа, огромный экспериментальный и производственный опыт, вскрывший реальные объективные закономерности, делают из советской генетики сильное орудие борьбы с идеализмом и, в частности, с витализмом, с грубым механизмом и метафизикой. Классовые позиции советской генетики делают из нее сильное оружие в борьбе с расовым человеконенавистничеством фашизма".
Статья заканчивалась следующими словами: "Социалистическое сельское хозяйство ставит перед советской генетикой огромные задачи, которые могут быть разрешены только сомкнутым фронтом теории и практики. И теоретическая генетика должна в ближайшее время все свои силы бросить на осуществление единства теории и практики, на дальнейшую борьбу за последовательный дарвинизм, который развязывает человечеству руки в деле преобразования природы организмов.
Советская теоретическая генетика всю свою силу и страсть должна бросить на разрешение вопросов, выдвигаемых перед нею практикой социалистического хозяйства и культуры, на борьбу за классовое, диалектико-материалистическое мировоззрение... чтобы научиться управлять органическим миром, управлять созданием невиданных и совершенных органических форм, которые должны украсить великую родину социализма".
В этой статье я старался слить воедино реальные прогрессивные задачи классической генетики с общественными идеалами строительства социализма. Это был тот путь, следуя которому мы пришли к современному положению в советской биологии. Это положение избавило нашу науку от ошибок Т. Д. Лысенко и отсеяло все то ложное, что имело место в деятельности первых лидеров советской классической генетики.
В конце 30-х годов мне довелось познакомиться с Антоном Романовичем Жебраком, в то время доцентом Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Это был плотный, коренастый, широкоплечий, голубоглазый белорус. Вначале он производил впечатление медленно думающего человека, но за этим скрывался глубокий ум, прекрасное понимание шутки, правдивость и устойчивость в своих принципах. Генетике в Тимирязевке очень повезло. С 1920 по 1927 год профессором на этой кафедре был Сергей Иванович Жегалов, один из крупнейших советских генетиков-растениеводов. А. Р. Жебрак принял от С. И. Жегалова генетическую эстафету. Он ввел в преподавание весь арсенал новой для своего времени генетики и сочетал преподавание с глубокой исследовательской работой. Жебрак приложил новые методы химических воздействий на клетки культурных пшениц и получил целый ряд замечательных форм. Некоторые из этих новых "тетраплоидных" пшениц так выделялись по своим свойствам, что можно было говорить об экспериментальном создании новых видов. Одному из таких созданных им видов пшениц А. Р. Жебрак присвоил название - вид Пшеница советская - Triticum sovetica.
На всех дискуссиях по генетике А. Р. Жебрак занимал одно из центральных мест. Крепкий, глубокодумающий, несгибаемый, уверенный в правоте классической генетики, он был выдающимся деятелем нашей генетики. Его высоко ценил Н. И. Вавилов и неоднократно советовался с ним о положении дел. Когда А. Р. Жебрак выходил на кафедру и посмеивался в ответ на яростные реплики противников, было очевидно, что этот человек словно кремень, что это настоящий коммунист, он без околичностей идет прямо к цели, и его невозможно свернуть с пути, который он считает правильным.
