Александр Пересвет - Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Наружно соглашался с этим Константин-базилевс, но сказал, что сложно сие сделать, и потому решение он свое скажет при следующем приеме Ольги во дворце. Не хотел ведь император же признавать Ольгу царицею русскою — мало-де за то воинов она ему обещает, шла бы по зову его вся русь на врагов его. Но на то не соглашалась Ольга, говоря: «Али кто в печенегах волен, и в хазарах ли? Уйдет русь, а они налезут на Киев».
И после уговаривал Константин Ольгу; и на ипподром звал ее, где стояла она в ложе императорской рядом с троном императорским.
Долго ждали Ольга и послы русские согласия императора, а стояли в Суде, на кораблях русских; и гневалась на то Ольга, что долго заставляет ждать император великую княгиню русскую; не поторопить бы его полками русскими. И тогда принял император Константин Ольгу вторично; но был базилевс холоден заметно в сравнении с первым приемом, и серебра подарил менее, нежели прежде, а послов от Святослава поместил предпоследними в ряду послов русских. И поняли послы русские, что не желает царь греческий брака дочери своей с сыном княгини.
Договор лишь Игорев подтвердили они.
После же вернулась Ольга в Киев, и была там радость велика; с нею же и я впервые на землю русскую пришел. И узрел, что есть истинно верующие и среди русов; была уже там церковь Св. Илии, а в Любече — еще одна. И велела Ольга по просьбе моей срубить часовню в Вышгороде, где поселила она меня; и там молился за просвещение земли этой.
В лето 6455 (947). Ольга взяла клятвы верности от всех русов и от князей русских племен и земель. На пиру в честь этого сказала Ольга: «Муж мой и тесть мой, и прежние князья русские расширили Русь и укрепили. Я же хочу уставить Русскую землю».
Отправилась тогда Ольга к Новгороду и стала делать то, о чем говорила мужу своему Игорю. Уставила она по Мете погосты и дани, и по Луге — оброки и дани, и погосты, и ловища, и посадила там мужей киевских тиунами и ябедниками — да собирают они дани и да судят именем великокняжеским. А в Новгороде посадила наместником Святослава, а на деле — Асмуда, был бо Святослав мал вельми. Сказала Ольга Асмуду: «Исполнилось сыну моему пять лет; пора отдавать его с женской половины в обучение воинское; ты — его кормилец и воспитатель, и да пройдет он воспитание воинское в Новгороде не как простой воин, но как владетель будущий».
И стало так. А вольным русам в Хольмгарде сказала Ольга: «Князь Иггельд отдал землю сию всю мужу моему под власть великого князя Киевского. Нет здесь более Руси Хольмгардской, но Киевская, а стол киевский здесь в Новом городе стоит, и на нем сын мой, Святослав — се наследник Игорев и Олегов. Клянитесь ему и Киеву в верности, не то сгоню вас с Острова города; а кто не хочет, тому путь чист».
Стало ведь так после того, как вывел отсюда русь Игорь в Новгород — заходили на Остров на торг русинги вольные и там оставались, а дани княжьим тиунам в Новегороде не платили, и немало ссор из-за этого учинялось.
И дали русинги клятву ту, а Ольга дала им хартии на право русинга и торговли русской. И стали они так русингами княжьими; но не русами полноправными, кои в войске русском состоят и за то кормление от великого князя имеют.
А кои не захотели под Русь пойти, те ушли на земли не русские, в леса, и стали там добывать себе шкурки и прочую добычу и продавали ее на торжищах. И прозвали их кульфингами или колпингами[180], по дубинкам их, и не считались они больше русингами, хотя одного языка с ними.
И посадила Ольга тиуна своего в Хольмгарде, и так же сделала в Плескове и Исуборге: в Плескове посадила наместника своего именем Ян, а исуборгских русингов одних подчинила, а другим путь указала; и ушли они кто в кульфинги, кто в Ростовскую Русь. И ставила тут Ольга такожде погосты и повосты, и ловища княжьи, и велела оброки платить и дани без полюдья, но людям княжьим.
И так шла она по землям русским — в Смоленск, и в Кривичи, и в Дреговичи, и в Радимичи, и в Северы — и везде ставила погосты княжьи, а где — ловища и перевесища, а где — селища и веси княжьи уставляла. А в городищах стольных племен русских наместников своих сажала и села им в кормление давала, а рядом велела городки ставить русские, и там дружину русскую держать, дабы не случалось более восстаний, как в Деревах было. И в Деревах поставила княжьи дружины русские во Вручем и Искоростене, а у Волынян — в Лучске и Волине; а у Дреговичей — в Турове и Менеске, а у Радимичей — в Гомиле, а у северян — в Чернигове и Любече, а у донских северян — в Куреске.
Не в одно лето сие все уставлено было, но говорю о том в месте сем, ибо едино то кружение по землям русским Ольга свершила, хоть и вернулась на зиму в Киев.
Ходила рать русская в Моравию, где же бились моравы с уграми; помогли моравам и ушли, взяв с них поминки великие и подарки.
В лето 6456 (948). Ходила Ольга изнова в земли русские с дружиною и уставляла их. Вернувшись же, жила в Киеве, воспитывая сына своего Улеба.
Прислал император Константин послов греческих к Ольге; главой же их был патрикий Косомер. Держал себя сей гордо и надменно, требуя от Ольги и людей русских помощи грекам по договору Игореву, Ольгою обновленному. Передал он слова царя греческого и грамоту от него, в коей сказано было: «Много даров я дал тебе. Ты ведь говорила мне: когда возвращусь в Русь, много даров пришлю тебе — челядь, воск, и меха, и воинов в помощь».
Выслушала сие Ольга и отпустила посла греческого ждать ответа.
И не стала принимать его Ольга, и стояли корабли греческие в Почайне, яко стояли русские корабли в Суду.
Ольга же советовалась с мужами киевскими — знали ведь уже, что греки силу русскую требуют воевать с агарянами. И говорили ей мужи русские: «Не можем много силы дать: хазары нам немирны, и печенегов зовут на Русь наскакивать. Через год соберем силу для греков; они же за то время больше денег дадут за войско русское». И приговорили так.
Через две недели приняла Ольга Косомера и передала через него ответ свой царю греческому: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе». И отпустила послов с этими словами.
Печенеги напали на тиверцев и много зла сотворили.
В се же лето скончал дни свои в монастыре на острове Проти прежний император ромейский Роман Лакапин. Похоронили же его в монастыре Мирелейон, что в Царьграде.
Приходили в Константинополь вожди угорские Термачу, сын Тевела, и Булчу, сын Кала, и здесь крестился Булчу.
В лето 6457 (949). Базилевс Константин, будучи более не в силах сносить дерзость агарян, что сидели на острове Крит, и их внезапные набеги, решил наказать их, собрав большое войско и послав на них на острове их.
Тогда по весне прислал базилевс Константин дары новые Ольге с просьбою дать помощь воинами. И послы греческие были уже не гордынею обуяны, как Косомер, но оказывали великой княгине русской всю честь, положенную по уставам греческим. И клялись они, что подарками своими умиротворят печенегов — может-де Русь не опасаться набегов их.
Приняла Ольга милостиво послов тех и вытребовала от них облегчения новые для торговли русской в Царьграде. После же отправила им вслед дружину русскую на 20 кораблях, и было той дружины 700 человек.
Греки же, собрав силы великие, в том числе большое число огненосных триер, направились к острову Криту. Русам же дали 9 кораблей, и шли они отдельной морскою дружиною, во главе же их был морской ярл Кнуд Убийца Саксов, родом дан, что пришел в русь из варягов, Игорем для похода на Греческую землю нанятых. И было тех русов 629, и показали они, как говорят греки, мужество небывалое, поразив агарян несметное количество.
Но из-за страха и неопытности греческого полководца, патрикия по имени Константин Гонгила, родом из пафлагонцев, и, говорят, жалкого бездельника, бывшего евнухом при дворе, все собранное войско, за исключением нескольких человек, было разбито и уничтожено варварами. Окружили агаряны корабли их, и греческий огонь не помог, потому как быстро потопили агаряне корабли, им вооруженные. И потом избили они флот греческий мало не полностью, и многих убили, а иных пленили, в том числе предводителя греческого.
Русы же сумели прорвать строй агарян на двух кораблях, и на следующее лето с честью вернулись в Киев, и от них слышал я про битву эту.
Хазары ходили на печенегов орды кулпеи; к тем же присоединились печенеги орды талмат и аланы, и резались жестоко все лето.
Затем же установили мир, и оборотились хазары на алан, желая наказать их за союз с талмат. Многие аланы бежали в пределы русские и осели у северян степных.
В лето 6458 (950). Приехали по зову Ольги норманнские люди многие из данов — расселась ведь русь широко, и не хватало уже людей в Киеве, сели бо по городам русским многие. И много среди сих было не токмо воинов, но и оружейных мастеров и узорочья разного, и кожевенные, и камнерезы; и многие приехали с семьями[181].
