Евгений Долматовский - Зеленая брама
К охране склада имел касательство советский разведчик, сибиряк Н. Р., внедрившийся в полицию.
Обладая недюжинной силой воли, он нашел помощников и организовал хищение оружия: таскали со склада пистолеты, штыки, гранаты, патроны, даже винтовки и передавали оружие в лагерь — возвращали законным владельцам. Выкопанное из земли, оно снова закапывалось до поры уже на территории лагеря. Сумарев утверждает, что в «яме» было спрятано до тысячи единиц оружия.
(Я должен объяснить читателю, почему упоминаю лишь инициалы сибиряка. Пока в судьбе его много таинственного и непроверенного. След его затерялся тогда же, в 1941 году. Очень хочу, чтоб легенда о спрятанном оружии и о сибиряке-разведчике получила документальное подтверждение. Поиски продолжаю, если найду достоверные данные, опубликую их.)
Об ужасах Уманской ямы сведения на Большую землю доходили. Я нашел статью, напечатанную в «Красной звезде». Может быть, была и связь? Увы, подтверждение не найдено.
Сумарев говорит, что по субботам расстреливали до трехсот человек — пленных, а также доставляемых сюда на казнь партизан и заложников и еще местных жителей — евреев и цыган. Расстрелы и убийства, впрочем, производились и в другие дни недели, не только по субботам.
Расстрелянных сжигали тут же, сложив в штабеля и облив бензином. Человеческий пепел отправляли на удобрение огородов.
Покориться — значит погибнуть!
Надо готовить восстание!
Свидетельство о том, что восстание готовилось, есть и в материалах с той стороны.
Когда американский суд допрашивал военного преступника генерал-полковника Гота (того самого, который во главе 4-й танковой армии прилагал тщетные усилия деблокировать окруженную под Сталинградом группировку Паулюса), ему было предъявлено обвинение в расстреле 500 военнопленных в Умани в 1941 году. Гитлеровский палач оправдывался тем, что это произошло якобы в связи с восстанием пленных в лагере.
Однако это показание генерал-полковника Гота — пока единственное свидетельство. Состоялось ли восстание? В наших архивах нет подтверждения. Или Гот расстрелом 500 человек пресек его и обезглавил?
В Федеративной Республике Германии я познакомился с некоторыми исследованиями, касающимися вопроса о военнопленных. (Книги эти имеются в библиотеке бундестага.)
Приведу данные из книг Христиана Штрейта «Они нам не товарищи» и Альфреда Штрейма «Обращение с советскими военнопленными по «плану Барбаросса». Интересно то, что оба автора принадлежат к послевоенному поколению немцев. Христиан Штрейт (преподаватель гимназии в Гейдельберге) прочитал в одном романе, как зверски убивали советского комиссара, и позвонил автору сочинения по телефону. На вопрос, неужели это было на самом деле, он получил ответ: сцена совершенно реальная, запечатлена с натуры. И тогда гейдельбергский учитель принялся разыскивать, собирать и изучать материалы, которые составили научное исследование, являющееся обвинительным актом против фашизма.
Довольно много места уделено в этих книгах Уманской яме, только называется она официально дулаг (дурхганг- слагер) № 182 и шталаг (штандартлагер) № 349.
Эти лагеря входили в зону 17-й армии, и после войны имеющееся в Западной Германии Центральное бюро по расследованию военных преступлений пыталось возбудить против командования 17-й армии дело, но ничего не вышло: первые три коменданта Уманской ямы в 1945 году были уже стариками и по старости избежали наказания.
Командовавший 17-й армией до ноября сорок первого года Карл-Генрих фон Штюльпнагель был к тому времени казнен за участие в заговоре 20 июля 1944 года против Гитлера.
Еще один командующий, генерал Руоф, умер.
Дело против заместителя начальника разведки 17-й армии Карла Фридриха В. (так он значится в документах) прекратили — подсудимому было к тому времени 86 лет, в протоколе записаны потеря памяти и равновесия.
Американский суд осудил лишь одного Гота...
А было за что судить многих! Генерал-лейтенант Китцингер, например, докладывал Гитлеру в 1942 году, что на Украине умирает 4300 пленных в день. В январе этого года только в полосе 17-й армии умер 24 861 военнопленный...
...Рядом с глиняным карьером проходит теперь объездная магистраль Киев — Винница. Притормаживают машины, тысячи людей делают здесь привал, завидев с моста хорошо спланированную аллею, сбегающую к гранитной глыбе с надписью:
«Вечная память воинам Советской Армии, замученным фашистскими палачами в 1941 —1942 годах».
Среди граждан Умани давно вызревает мысль о необходимости поставить на месте «ямы» величественный обелиск. Существует и проект обелиска — творение местного архитектора Петра Чайки. Он обратился ко мне с предложением написать стихи, которые можно было бы поместить на памятнике.
Уверен, настанет час, когда памятный знак уступит место обелиску. Вполне вероятно, что надпись в стихах сочинят молодые стихотворцы Умани, но и свой вариант вместе с переводом на украинский язык, сделанным старейшим поэтом Украины, уроженцем Умани Миколой Бажаном, я послал архитектору Чайке:
Здесь покоятся узники Уманской ямы.Встань, товарищ, в молчании шапку сними.Эти воины были чисты и упрямы,Перед бандой зверей оставались людьми.Их косили болезни, и пули у и голод.Не склонясь, они встретили смертный свой час.Помнит их непреклонных, наш солнечный город,Верность их — как наследство — хранится у нас.
Городок-герой
В облике маленьких городов Украины есть особенная, ни с чем не сравнимая прелесть. Есть и некая светлая таинственность, облагораживающая душу, и в то же время — покоряющая и зовущая к себе открытость.
Может быть, обаяние городков правобережья и левобережья Днепра в близости любого из них стольному граду Киеву, а он для меня всегда и навсегда — любимый город; а может, величие их в том, что все они как бы ветви одного дерева — так породнились с окружающими их селами, да еще издавна — с гоголевских времен...
Городки эти — родители героев-воинов, строителей, ученых, поэтов, садовники нежной и доброй украинской ночи, собиратели истории и колыбель патриотизма, интернационализма: они прогоняли поработителей, они вдохновляли Пушкина и хранили тайну декабристов, сострадали Тарасу Шевченко и Адаму Мицкевичу, они улыбались Шолом-Алейхему и Николозу Бараташвили, с любопытством встречали Оноре де Бальзака, дружили со всеми, кто шел к нам с дружбой...
Я не просто видел их и не случайно знаком с ними.
Я покидал их, оставлял на горе и муки, и сердце обливалось кровью. Я был в рядах тех, кто возвращал им свободу, видел их разрушенными, исстрадавшимися, но счастливыми.
Если б у меня хватило силы поклониться и тому, и другому, и третьему, побывать вновь или впервые, узнавать их, рассказывать людям о каждом городке и вновь узнавать!
Но сегодня, не оставляя и не прерывая трудной беседы о Зеленой браме, повествую об одном из них, особенном, неповторимом и таком же, как все другие.
И не про все успею рассказать.
Еще останется на другой раз слово о торжественном — одном из самых лучших и необыкновенных в мире — парке Софиевка, и может быть, когда-нибудь сложу песню о юных красавицах уманчанках, и все равно никогда не пойму, откуда их так много.
Бело-зеленая, тихая, ласковая Умань...
Есть у нас великие города, подвигом своих защитников и граждан заслужившие гордое и прекрасное звание горо- дов-героев, есть крепость-герой Брест, есть города, на знамени которых боевые ордена.
Надеюсь, читатель не осудит меня, если признаюсь, что про себя называю маленькую Умань городком-героем. В общем, это мое личное дело, но объяснить, почему такой образ укоренился в сознании, наверное, я должен.
Не скажу, что недолгая оборона самой Умани остатками войск 6-й и 12-й армий, сведенных уже в «группу Понеделина», могла принести и принесла городку славу героя.
Никого не утешит и тот факт, что такой маневр, как оставление городка, был необходим. Эх, если бы приказ пришел несколько раньше!..
Нет, история требует, чтоб с ней считались: было именно так, как было.
И все же современникам и потомкам, мне кажется, надо знать, что по этому поводу думает западногерманский историк генерал-майор Вегенер.
В книге «Группа армий «Юг», вышедшей через десятилетия после войны, рассматриваются как равные по значению два события, смешавшие все планы захвата Украины и нанесшие тяжелый урон фашистским войскам: «Битва под Уманью» и «Битва за Киев».
Значит, все, что было в округе, в Зеленой браме, вспоминается генералом Вегенером и его соратниками как битва под Уманью.
Да, есть и другие свидетельства «с той стороны».
А что происходило в оставленной нами Умани?
