Сергей Утченко - Юлий Цезарь
Третье сражение оказалось решающим. Оно было чрезвычайно упорным, ибо «для галлов, — как говорит Цезарь, — если они не прорвут укреплений, потеряна всякая надежда на спасение, римлян же, если они удержатся, ожидает конец всех их трудов». Особенно горячим участком боя оказался один холм, не включенный в пояс укреплений. Когда враги начали на этом участке теснить римлян, то Цезарь направил туда Лабиена с шестью когортами. Но этого оказалось недостаточно. Тогда Цезарь сам привел на помощь свежие резервы. Он взял с собой четыре когорты и отряд всадников. Конницу он разделил на две части: половина всадников следовала за ним, другую половину он послал в объезд укреплений, с тем чтобы они напали на врагов с тыла.
Его узнали по одежде, по пурпурному плащу полководца. Бой закипел с новой силой, дело дошло до рукопашной. В этот момент в тылу у неприятеля внезапно появляется римская конница. Подходят и новые когорты римлян. Враг сломлен, начинается повальное бегство. Как всегда, конница преследует и рубит бегущих, лишь очень немногие спасаются невредимыми в свой лагерь. Войско, выведенное из города на штурм римских укреплений, спешно отступает вновь за городские стены.
Римляне одержали полную победу. Цезарю принесли семьдесят четыре знамени. Многие вожди галльского ополчения или погибли в этом бою, или были взяты в плен. Но самым главным результатом победы следует считать то, что буквально в тот же день началось «повальное бегство из галльского лагеря», т. е. по существу развал всего ополчения. Цезарь даже уверяет в своих «Записках», что если бы его солдаты не были так утомлены изнурительным сражением, то неприятельские полчища могли бы быть уничтожены полностью». Так ли это или не так, не столь уж важно, гораздо важнее другое: под Алезией была решена судьба восстания в целом.
На следующий день капитулировал Верцингеторикс. Цезарь потребовал его выдачи. Любитель эффектных подробностей Плутарх описывает сцену сдачи Верцингеторикса гораздо красочнее, чем сам Цезарь. Он рассказывает, что галльский главнокомандующий надел на себя лучшее оружие, богато украсил коня и, объехав вокруг возвышения, на котором сидел Цезарь, сорвал с себя все доспехи и молча сел у его ног. Он был взят под стражу, отвезен в Рим, заключен в тюрьму, где ему и пришлось шесть лет прождать триумфа Цезаря лишь для того, чтобы быть проведенным в процессии в качестве живого трофея, а вслед за тем подвергнуться казни, как и полагалось по римским обычаям, по давным — давно разработанному сценарию триумфов.
Решающей победой над Верцингеториксом и была завершена кампания 52 г. В Риме снова было объявлено двадцатидневное торжество. Однако это вовсе не означало, что была закончена война в целом. Военные действия в Галлии продолжались и в 51 и даже в 50 г. Правда, они уже носили несколько иной характер. Речь шла о подавлении последних и разрозненных очагов восстания.
Еще в конце 52 г. произошло окончательное замирение эдуев, а затем изъявили покорность и арверны. Более того, им было возвращено 20 тысяч пленных. Что касается эдуев, то за ними даже сохранился статус союзников, который кроме них имели лишь верные ремы и лингоны. Арверны, хотя и должны были выдать большое число заложников, тоже получили вполне терпимые условия мира, по которым признавалась их самостоятельность при решении внутренних вопросов. Теперь, когда опасность объединения Галлии была как будто устранена. Цезарю важно было найти опору хотя бы в этих двух наиболее значительных общинах.
Но есть ли основания считать, что опасность объединения полностью отпала? Действия Цезаря в кампании 51–50 гг. были направлены прежде всего и главным образом на то, чтобы подавить такие стремления в самом зародыше. Как всегда в подобных случаях, он действовал энергично и стремительно. Зимой 52/51 г. он неожиданно вторгся с двумя легионами в богатую область битуригов и быстро привел их к покорности. Затем наступила очередь карнутов. Однако карнуты при одном только известии о приближении римлян покинули свои города и села, скрываясь в лесах или даже на территории соседних общин. Так как зима оказалась довольно суровой, то Цезарь разбил зимний лагерь в Ценабе, городе карнутов, который уже не в первый раз видел римские войска. Но отсюда ему пришлось еще до конца зимы выступить в новый поход — против белловаков.
Белловаки имели славу воинственного племени. Когда по требованию Верцингеторикса формировалось общегалльское ополчение и каждая община выставляла определенный контингент воинов, белловаки отказались от этого, заявив, что они не желают подчиняться ничьей власти, но будут вести войну с римлянами самостоятельно. И действительно, из всех галльских общин, еще не принимавших прямого участия в восстании, белловаки оказались наиболее опасным противником.
Кроме самих белловаков в борьбе против римлян участвовали и другие племена белгов. Во главе ополчения стояли опытный военный руководитель белловак Коррей и заклятый ныне враг римлян атребат Коммий. Последнему удалось даже привлечь германскую конницу. Что касается Коррея, то он руководил военными действиями весьма умело, используя в значительной степени тактику Верцингеторикса.
Цезарь вначале располагал четырьмя легионами, затем ему пришлось вызвать еще два легиона. Тем не менее он долго не мог добиться решающего успеха, наоборот, испытал ряд чувствительных неудач, причем слух о них дошел даже до Рима. Наконец в одном из сражений, в котором он принял личное участие, белловаки потерпели решительное поражение, а Коррей был убит. В лагере неприятелей после этого было созвано собрание и решено направить к римлянам послов и заложников. Послы, прибывшие к Цезарю, просили его проявить милосердие и подчеркивали то обстоятельство, что Коррей, главный виновник и вдохновитель войны, погиб. Цезарь, как о том рассказывает автор восьмой книги «Записок о галльской войне» Авл Гиртий, отвечал, что ему хорошо известно, как удобно сваливать вину на умерших, но тем не менее он готов удовлетвориться тем наказанием, которое белловаки уже навлекли сами на себя.
Замирение племен белгов имело решающее значение. Пожар общегалльского восстания был окончательно потушен, оставались лишь разрозненные, едва тлеющие очаги. Сам Цезарь отправился в область эбуронов, и страна несчастного беглеца Амбиорикса была полностью выжжена и разграблена. Остальное поручалось легатам: Лабиену, Канинию, Фабию, которые оперировали в области Луары, а также в Бретани и Нормандии. Лабиен привел к покорности треверов, а Каниний и Фабий успешно действовали в области пиктонов, где уцелевшие отряды повстанцев осаждали город Лемон (Пуатье).
Последней крупной операцией была борьба вокруг города и крепости Укселлодун. Он был захвачен соратником Верцингеторикса Луктерием и неким Драппетом, который якобы еще в самом начале восстания привлек к себе изгнанников из всех общин, принимал даже «разбойников» и призвал к свободе рабов. К сожалению, кроме этой отрывочной и едва ли объективной характеристики Гиртия, о Драппете больше ничего не известно.
Осада Укселлодуна, великолепно укрепленного самой природой, продолжалась довольно долго. И хотя легат Цезаря Каниний действовал успешно и в одном из сражений разбил Драппета, когда тот вывел часть войск из города, но для взятия города у Каниния не хватало сил. Тогда Цезарь, который в это время объезжал галльские общины, творя суд и стараясь внести успокоение, внезапно появился под Укселлодуном. Он нашел нужным продолжить осаду, но жители оказывали отчаянное сопротивление, и город сдался лишь тогда, когда подкопами были перерезаны последние источники воды. И вот, как объясняет Гиртий, Цезарь, считая, что его мягкость всем известна, не имел уже теперь оснований опасаться, что какую — нибудь суровую меру, им проведенную, сочтут за проявление прирожденной жестокости, а потому всем жителям города, кто только держал в руках оружие, он приказал отрубить руки, но сохранить жизнь, дабы тем нагляднее было наказание за их преступления.
Вслед за этим устрашающим примером последовала целая серия миролюбивых актов. Цезарь лично посетил Аквитанию, область, в которой он еще не бывал, и добился здесь полного успокоения. Затем он направился в Нарбоннскую Галлию, а своим легатам поручил развести войска на зимние квартиры, распределив их с таким расчетом, чтобы ни одна часть Галлии не оставалась не занятой римскими частями. Сам он, пробыв несколько дней в Провинции и щедро наградив всех тех, кто оказал ему какие — либо услуги в годы трудных испытаний, не стал переправляться за Альпы, но вернулся к своим легионам в Бельгию, избрав в качестве главной квартиры город атребатов Неметокенну (Аррас).
В 50 г. в Галлии, по мнению Гиртия, уже не происходило никаких особенно важных событий, во всяком случае таких событий, описанию которых следовало бы посвятить особую книгу. Зимуя в Галлии, Цезарь был занят главным образом сохранением и укреплением дружественных отношений с общинами. Для этого он «обращался к общинам в лестных выражениях, их вождей осыпал наградами, не налагал тяжелых повинностей и вообще старался смягчить для истощенной столькими несчастливыми сражениями Галлии условия подчинения римской власти». В конце зимы Цезарь объехал все районы Ближней Галлии, затем, вернувшись к своим войскам в Неметокенну, вызвал легионы с зимних квартир к границе треверов и там произвел торжественный смотр всей армии. Этим как бы ставилась последняя точка: война в Галлии отныне считалась законченной.
