Анатолий Терещенко - СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны
Но это не вся правда. Как показал бывший командующий группой УПА «Тютюнник» Федор Воробец, он же Верещака, нападение на Ватутина произошло в районе действий сотни Деркача, и сделали это группки СБ ОУН сел Михальковцы и Сиянцы Острожского района Ровенской области.
Воробец часто организовывал операции, переоблачившись в форму советских военнослужащих. Но и сам стал жертвой переодетых в ОУН сотрудников госбезопасности 15 января 1946 года.
А вот версия ветерана УПА Евгения Басюка – Черноморца. Операцию против Ватутина провел уголовный отдел полевой жандармерии УПА, так называемой «повстанческой милиции», численностью в 30 человек под командованием Трояна – Примака. Когда появились машины Ватутина, они занимались разгрузкой захваченных подвод армейского обоза. По вползающим в село машинам открыли огонь спонтанно, а поэтому не было никакой засады.
* * *Следует заметить, что расследованием обстоятельств этого трагического ЧП занимались Управление и отделы военной КР СМЕРШ, а также спецотряд «Тайга», являвшийся разведгруппой НКГБ СССР. Работу «таежников» лично контролировал генерал-лейтенант П. А. Судоплатов. Чекистам удалось найти место базирования сотни Зеленого. В бандеровском отряде насчитывалось около полутора сотен человек. На вооружении имелось два десятка автоматов, до тридцати ручных пулеметов, десять станковых пулеметов и 76-миллиметровая пушка. Отряд был окружен в ходе чекистско-войсковой операции и почти полностью уничтожен.
Кроме того, контрразведчики дополнительно установили, что дорогу между селами Сеянцы и Милятино «держала боевка СБ ОУН» из с. Колесники Гощанского района под командованием Феодосия Павлюка. Туда же были подтянуты боевики СБ ОУН Черкеса и Жука. По данным «таежников», в отряде Черкеса находился «видный немец». Вполне вероятно, что это был инструктор.
Дело в том, что в ходе операций против ОУН советские органы госбезопасности захватили около 300 офицеров абвера и СД. Сотрудники СМЕРШа установили, что в одной из банд в районе Милятино был венгр – снайпер, поражающий цель с нескольких сот метров. Мог и он стрелять в командующего, если было бы светло.
А вообще, в расследовании гибели Ватутина было полно противоречий, недосказанности, умолчания и элементарной лжи. До сих пор специалисты не могут сделать однозначного толкования.
Автор попробовал суммировать эти недоговоренности в форме постановки вопросов:
– Почему до сих пор существует путаница в количестве машин колонны командующего?
– Как при февральской темени в 19.00 можно было посчитать бандитов?
– Почему член Военного совета фронта генерал Крайнюков доложил Сталину, что свернули на проселку по указанию Ватутина, тогда как личный водитель командующего Кабанов утверждает, что ехали по заранее оговоренному маршруту?
– Если был оговоренный маршрут, то он визировался только одним человеком – Жуковым, который находился в это время в Новоград-Волынском, отчего он в своих мемуарах не говорит об этом и часто путается?
– Если отвергать эту версию, тогда почему первая машина не проскочила поворот на проселочную дорогу, а повела всю колонну за собой прямо на село Милятин?
– Почему Г. К. Жуков упоминает в колонне Хрущева как первого члена Военного совета, а потом опускает этот факт? Что это, забывчивость или оплошность тех, кто писал ему его мемуары?
– Почему в киевском госпитале главный военный хирург Н. Бурденко пришел к выводу, что ранение не так уж и опасно и интенсивное лечение позволит Ватутину вернуться в строй, однако ему отняли конечность якобы из-за заражения крови, и это в стерильных условиях? Ему действительно с каждым днем становилось легче.
– Почему для сопровождения командующего самым мощным фронтом, каким был 1-й Украинский, не выделили бронетехнику и подразделение автоматчиков?
– Почему не использовали пенициллин для лечения раненого? Со слов мстительного Хрущева, на его применение не дал добро Сталин, считавший, что этот препарат, сделанный в США, якобы может быть зараженным. Ну, здесь очередной ком грязи в сторону бывшего Главнокомандующего…
– Почему почти 20 лет молчали в СССР об обстоятельствах гибели генерала армии?
Много еще есть «почему». Думаю, на них ответят со временем наши историки.
17 апреля 1944 года в Киеве состоялись похороны Н. Ф. Ватутина. У гроба сына вместе с его товарищами по оружию стояла в белом платочке мать талантливого полководца Вера Ефимовна. Эта мужественная русская женщина в феврале и марте сорок четвертого года получила извещение о гибели на фронте двух своих сыновей: Афанасия Федоровича и Семена Федоровича. И вот теперь – третий сын. Она тихо плакала, часто повторяла одно и то же: «Умер ты, сын мой, за жизнь других. Они не забудут тебя, Коля, сокол мой ненаглядный!»
Забывают, а некоторые и вовсе забыли о таких, как он, борцах с фашизмом на моей родине – Украине. Необандеровцы уже требуют снести памятник, убрать останки героя из могилы. Но этого не видать тем, кто не хочет смириться со своим поражением в сорок пятом. Большинство украинцев другого мнения!
Ну, а что касается объективных данных по случаю гибели командующего фронтом, то их пока мало и они противоречивы.
Не случайно дочь генерала армии Н. Ф. Ватутина – Елена Ватутина, проживающая в настоящее время в Праге, не верит в официальную версию гибели родителя до сих пор. Она ждет момента, когда в России скажут, как на самом деле погиб отец.
Убийца родом из детства
История данного повествования такова. Во время службы автора в Южной группе войск в ВНР в начале 70-х его коллега по контрразведке с венгерской стороны майор П. Ковач на одной из деловых встреч предложил:
– Антал, хочешь, я тебя познакомлю с одним интересным человеком?
– Интересные люди интересны, – скаламбурил автор.
– Кто он?
– Он тебе сам расскажет. Знаю только одно, что он с советскими войсками вошел в Венгрию. Имеет ваши правительственные награды. В конце сороковых – начале пятидесятых был руководителем подотдела полиции в городе Шопроне. Уволился в звании подполковника. Пригласите его в гарнизон, он многое расскажет.
– Я согласен…
Вот так у нас завязалась дружба с Шандором Ференци – Шани бачи – дядя Саша по-русски. В очередной чекистский праздник по приглашению на 20 декабря 1971 года он приехал с супругой к нам в гости. Действительно, на сером, потертом пиджаке ярко горели три советские награды – ордена Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени и медаль «За отвагу».
Оказалось, во время войны он действовал по линии НКГБ в Карпатах в разведывательно-диверсионной группе. Группа работала и на линии огня, и в тылу противника, и в тесном взаимодействии с нашими войсками, в первую очередь с отделами контрразведки СМЕРШ дивизий и армий.
Однажды дивизионный оперативник из СМЕРШа обратился к нему с просьбой помочь «разговорить подозрительного пленного венгра». В ходе общения с ним Шандора Ференци последнему удалось «расколоть» его. Он назвал свою имя и фамилию – Янош Капустянский. Признался, что родился в Дебрецене, а потом с родителями переехал в Галицию. Выяснилось, что перед смершевцем он «косил под мадьярского солдата», прекрасно знал украинский язык и являлся сотрудником службы безопасности ОУН. Знаком с одним из лидеров ОУН – Николаем Лебедем. По его признанию, он принимал участие в организации взаимодействия с венгерскими частями, а также казнями проштрафившихся оуновцев: предателей, дезертиров, членовредителей, а также просоветски настроенных селян и т. д.
Подключились следователи СМЕРШа. На допросах он признался, что люто ненавидит красных из-за того, что в 1939 году его с родителями загнали в колхоз, отобрав много сельскохозяйственного инвентаря. Потом отца арестовали за якобы антисоветскую деятельность. Только поэтому он связался с ОУН, в которой видел сторонницу и защитницу своих взглядов.
На допросах о конкретной своей преступной деятельности не говорил. Дело сдвинулось с мертвой точки, как только поймали еще нескольких бандитов-эсбэшников. Один, по кличке Тарас, признался, что он земляк Яноша и знает его с младых лет. В банде он ходил под псевдонимом Удавка.
– Не знаете, почему у него кличка женского рода?
– Знаю, потому что он был убийцей родом из детства…
– ???
– В детстве душил котов, собак, охотился с рогаткой на птиц. Перебил, наверное, с сотню хозяйских голубей. Но больше ему нравилось душить в детстве и юности зверье. А в банде людей – удавкой. Всегда это орудие казни из сыромятной кожи носил с собой. Говорил, что надо жалеть патроны на этих нелюдей…
По рассказу Шани бачи – дяди Саши, он присутствовал на ряде допросов венгров и был осведомлен о некоторых «подвигах» Яноша в бандеровской СБ.
