Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Вслед за этим с берегов Ладожского озера в комитет прибыла делегация, которая подтвердила сведения ленсмана, просила принять их под общее руководство, считать частью ингерманландского отряда и оказать всякого рода помощь. Из доклада делегации выяснилось, что там накопилось человек 300-400, они захватили оружие, и в том числе два пулемета. Началось их восстание в какой-то из деревень на берегу Ладожского озера. После того как д. Никулясы была сожжена, оно перекинулось на весь район, а образовавшийся отряд после боев пробился в Финляндию. В тот момент отрядом командовал местный житель, бывший русский офицер запаса капитан Додонов, который перешел в Финляндию вместе с ингерманландцами и считал себя по месту постоянного жительства ингерманландцем, имея небольшое хозяйство в приграничном районе. Впоследствии Додонов с его согласия был заменен другим командиром. Кроме того, один небольшой пароход, команда которого состояла из ингерманландцев, почти одновременно с имевшим там место восстанием и пожарами, находясь на Ладожском озере, перешел в финские воды и заявил себя участником ингерманландского движения, предоставив себя в распоряжение комитета.
О судьбе этого парохода и его команды сохранились данные в деле особого отдела при Петроградской ЧК о нелегальном переходе границы в 1919 г.
В Никулясах пароход «Примерный» заготавливал дрова. Команда состояла из следующих лиц: машинист — Иван Федорович Бахарев, помощник — Дмитрий Павлович Портнов, рулевой — Иван Семенович Козлов, лоцман — Карл Микка (финн), матрос — Дмитрий Петрович Петров, матрос — Александр Павлович Буянцов, кок — Иван Дмитриевич Чеханов. В составе команды находились Александр Федорович Бахарев и Дмитрий Дмитриевич Трубин.
В июле 1919 г. команда с судном попала в плен к финским белогвардейцам в д. Никулясы, Матоксской волости, Шлиссельбургского уезда и отправлена с пароходом в Тайболово. По прибытии в Тайболово команда три месяца ходила в Ладожское озеро с финскими солдатами и офицерами. Руководство Ингерманландского отряда предложило членам команды вступить в отряд, однако большая их часть отказалась. Только лоцман Карл Микка и машинист Бахарев согласились. Все остальные были отправлены через Выборг в Гельсингфорс, оттуда — в Ревель и далее — в Нарву. Их отправили в маршевую роту 2-го батальона, а Козлова и Портнова — в кадровую роту. 20 ноября 1919 г. Трубин, Бахарев, Буянцов и Чеханов совершили побег от белых. По их данным, на вооружении у ингерманландцев были русские и японские винтовки.
Бахареву, оставшемуся у ингерманландцев, как и всем военнослужащим полка, была выдана военная карточка под № 1224. На ее лицевой стороне имелись следующие сведения: ингерманландский доброволец, звание — солдат, Бахарев Иван Федорович, Тверской губернии, 3 батальона 1 полка, присоединился к полку вместе с кораблем.
Оборотная сторона содержала краткую памятку:
1. Каждый солдат получает боеприпасы в своем взводе — отделении.
2. Во всех возникших делах необходимо обращаться к ближайшему своему начальнику.
3. Взвод будет только тогда сильным, когда каждый четко выполняет приказ своего командира.
4. Во взводе — отделении с разрешения начальника можно свдеть в одной компании с ним.
5. Солдат, помни, на Вас ингерманландская нация надеется и от Вас ожидает защиты.
6. Карточку нельзя передавать другому лицу.
Дальнейшее использование корабля и судьба Бахарева сложились следующим образом. Северный Ингерманландский комитет в Рауту 11 июня 1920 г. издал приказ под № 264, согласно которому ингерманландского солдата Ивана Бахарева командировали для дальнейшего прохождения службы в Северный Ингерманландский полк, а корабль «Примерный» использовался на время навигации. Участие парохода в борьбе было не нужным, и позднее он был сдан в аренду.
В распоряжение Ингерманландского полка прибыл отряд русского Красного Креста, которому местными властями под госпиталь было отведено вновь выстроенное двухэтажное казенное здание у самой станции Рауту. Расположение Северного Ингерманландского комитета посетил финский представитель американского Красного Креста для выяснения, как поставлено на местах распределение продовольствия, которое направил Красный Крест.
На очередном заседании комитета Элфвенгрен упомянул о переговорах с военным министром Финляндии и о его пожелании в отношении приема финских добровольцев. Вопрос этот вызвал длительные прения, так как, с одной стороны, ингерманландцы не хотели сходить со своих позиций и становиться на предложенный правительством Финляндии путь. С другой стороны, представлялось невозможным игнорировать пожелание финского правительства, пользуясь его помощью, в момент, когда прибыл отряд русского Красного Креста и ожидалась финансовая поддержка от Лианозова.
После продолжительного обсуждения во избежание новых осложнений и возможности упрека в русском уклоне было принято компромиссное решение, которое сводилось к тому, что прием финских добровольцев, желающих участвовать в ингерманландском освободительном движении и признающих цели этого движения, можно считать допустимым. При этом оговаривался прием каждого желающего письменными условиями, которые будут разработаны комитетом.
Комитет также стремился к тому, чтобы прием этот не принял массовый характер, а представлял собой исключительные случаи. Поступающие добровольцы становились на то же довольствие, что и остальные ингерманландцы, не обладали какими-либо преимуществами. В конце заседания выступил Тапанайнен (сын), который стал критиковать деятельность комитета по отношению к финским националистам. На его взгляд, следовало привлечь к ингерманландскому движению широкие финские круги, в том числе части финской армии. Однако его высказывания встретили решительный и единодушный отпор со стороны комитета.
Несомненно, рациональное зерно в максималистских предложениях Тапанайнена-младшего было, так как дальнейшие события 1919 г. показали, что отказ Юденича от согласованного совместного с Маннергеймом наступления на Петроград предрешил в какой-то степени исход гражданской войны на Северо-Западе. Предполагалось, что 200-тысячная армия Маннергейма совместно с Северо-Западной армией Юденича сможет сломить сопротивление Красной Армии и войти в Петроррад. Консервативные взгляды Северного Ингерманландского комитета основывались на том, что ингерманландцы предполагали своими силами освободить Северную Ингерманландию, лишь частично прибегая к военной и финансовой помощи Финляндии и белой России, без непосредственного участия и финнов, и русских. Подобная позиция была вполне объяснима, так как ингерманландцы имели перед собой живой пример Финляндии, добившейся национальной независимости от Советской России. Однако они не учитывали того, что при завоевании Финляндией независимости Советская Россия не имела политического веса на международной арене и после Октябрьской революции стремилась доказать международному сообществу, что она вполне демократическая страна, а власть в руки большевиков перешла вполне легитимным путем. Финляндию же в ее стремлениях к национальной независимости поддерживали многие западные страны, а великодушный акт Советской России был ничем иным, как попыткой завоевать благосклонность демократических стран. Позднее, когда Советская Россия поняла, что она не добьется признания у стран Запада, которые были склонны помогать белому движению, ее международная политика резко изменилась. Большевики уже больше не заигрывали с Западом, а стали проводить жесткую внешнюю и
