Ленни Бреннер - Сионизм в век диктаторов
___________
* Автор допускает неточность. Правильное название — «Имперское представительство германских евреев», куда вначале входили ССГ и старая более многочисленная организация «Центральный союз немецких граждан иудейского вероисповедания», стоявший на антисионистских позициях и ликвидированный затем фашистами. — Прим. ред.
____________
В мае 1933 г. он предпринял нелепую попытку спровоцировать в центре Берлинской еврейской общины «путч» и был исключен из рядов ССГ. Его карьера и связи с нацистами получили дальнейшее развитие после разрыва ревизионистов с
Всемирной сионистской организацией, последовавшего за провалом резолюции об аптинацистском бойкоте на конгрессе в Праге. Поскольку де-факто ревизионисты уже не являлись больше составной частью ВСО, Палестинское бюро в Берлине получило приказ не учитывать бетарцев как кандидатов на получение иммиграционных сертификатов. Ревизионисты ответили на этот шаг организацией скандалов на собраниях ССГ, на которых выкрикивали: «Вы, марксистские свиньи. Все вы сочувствуете Гистадруту, входящему во Второй интернационал» В результате подобных акций штаб-квартира ССГ была в июне 1934 г. на время закрыта. К б августа один из лидеров Государственно-сионистской организации, д-р Фридрих Штерн, направил нацистам письмо, где пояснял, что рост входящей в его организацию антимарксистской молодежной группы «Национальная молодежь Герцля» тормозился тем фактом, что Палестинское бюро, укомплектованное сторонниками якобы промарксистски настроенного Гистадрута из числа — членов ССГ, отказывало членам группы в разрешении эмигрировать. Штерн предлагал передать Палестинское бюро его организации. Через проникших в молодежную группу «Хехалуц» шпионов и через свои собственные контакты в правящих кругах Германии ССГ проведал об этом заговоре, и таким образом план Штерна провалился2. Нацисты быстро сообразили, что если отдадут Палестинское бюро в руки членов этого союза, то ВСО перестанет выдавать в
Германии разрешения на эмиграцию из нее. До тех пор пока нацисты нуждались в ВСО и в еврейской благотворительности для организации эмиграции, они не могли навязать еврейской общине своего коллаборациониста. Проводившаяся Карецким кампания ставила Жаботинского в немыслимое положение: в то время как сам он поносил ВСО за «Хаавару», его собственное движение в Германии работало на нацистов, и вскоре он был вынужден объявить, что отныне «крыло сионизма, разделяющее наши герцлианские взгляды, знает также, что слово «марксист» никогда не должно употребляться в процессе полемики»3.
Нацисты выработали общие принципы политики, дающей сионистам преимущество над евреями-несионистами, и в соответствии с этим решили, что их стратегией должны были стать не репрессии против «марксистов» из ССГ, а откровенное поощрение Имперского представительства. 13 апреля 1935 г. гестапо известило полицию о том, что впредь Имперское представительство будет получать «исключительное и всегда могущее быть взятым обратно разрешение их членам, принадлежащим к организациям «Национальная молодежь Герцля» и «Брит Хашомрим», носить в помещении униформу… поскольку государственные сионисты доказали, что являются такой организацией, которая всеми способами, и даже нелегально, пытается перебрасывать своих членов в Палестину и которая своей искренней деятельностью, направленной на обеспечение им возможности эмигрировать, идет навстречу намерению правительства рейха выдворить евреев из Германии. Разрешение носить форму должно стимулировать членов германо-еврейских организаций вступать в ряды молодежных групп Имперского представительства, где их будут с успехом поощрять эмигрировать в Палестину»4.
Несмотря на связь между Импероким представительством и гестапо, Карецкий был все же радушно встречен на конгрессе Повой сионистской организации, собравшемся в 1935 г. в Вене. Когда ревизионисты приняли решение о поддержке антинацистского бойкота, они официально распустили свое германское подразделение в попытке уберечь его от репрессий;
таким образом, было совершенно очевидно, что Карецкий находился в Вене с одобрения гестапо для закулисных махинаций против планов бойкота. Встревоженные рядовые члены организации хотели отмежеваться от Имперского представительства и настояли на принятии резолюции, гласившей, что в создавшихся условиях в Германии не существовало и не могло существовать ревизионистского движения5. Карецкий совершил ошибку, поехав на следующий бетарский конгресс в Кракове в обществе известного еврейского агента гестапо, и кое-кто из германских бетарцев донес на них Жаботинскому6. Карецкого попросили удалиться с конгресса, и Жаботинский был вынужден призвать его публично защитить себя и опровергнуть обвинение в своей связи с нацистами7. Однако позднее, в 1936 г., он использовал Карецкого в качестве посредника между собой и германским издательством, владевшим авторским правом на одну из его книг. После Кракова Жаботинский не брал на себя дальнейшей ответственности за Карецкого, но в течение всего того времени, пока он оставался в Германии, Карецкий поддерживал контакт с меньшинством во всемирном ревизионистском движении, и особенно с теми его представителями, которые собрались вокруг фон Вейсля в Вене, продолжавшего разделять его пронацистские взгляды.
«Сионисты как «расовые евреи» дали нам по крайней мере официальную гарантию»
Неудача неоднократных попыток Карецкого побудить германских евреев принять его подход так и не отбила у нацистов охоту попробовать навязать его общине. В конце 1935 г.
они протолкнули его в Имперский союз еврейских культурных объединений. Эти культурные лиги были созданы с целью обеспечить работу еврейским музыкантам, писателям и актерам, которые были уволены со своих должностей, и гестапо решило, что подлинно сионистский дух принесет этим лигам какую-то пользу8. Член ССГ Беппо Коен был назначен помощником их руководителя, дирижера Курта Зингера, но этого оказалось недостаточно: исполнители все еще оставались приверженцами идеи подлинной культурной ассимиляции евреев, и в октябре 1935 г. Карецкий, не имевший ничего общего с какой бы то ни было областью искусства, был назначен на более высокий пост, чем Зингер, а Коена уволили.
Дирижер заявил нацистам, что он скорее подаст в отставку, чем станет работать с Карецким, и лиги были закрыты. Отказ евреев согласиться с политикой нацистов привлек к себе внимание нацистской прессы, и Ганс Хинкель, в ведении которого находились лиги, публично объяснил свой выбор нового дирижера следующим образом:
«Я сознательно позволил сионистскому движению оказывать сильнейшее влияние на культурную и духовную жизнь Германского союза, поскольку сионисты как «расовые евреи» дали нам по крайней мере официальную гарантию сотрудничать с нами в приемлемых формах»9.
Сионисты, о которых говорил Хинкель, были членами Имперского представительства, и в тот момент они были еще менее популярными, чем в 1931 г.; практически их насчитывалось немногим больше нескольких десятков членов партии со стажем и 500 человек молодежи 10. Однако нацисты широко рекламировали Карецкого в своей пропаганде. Как бывший глава Берлинской еврейской общины Имперского представительства, а ныне и глава культурных лиг он выглядел весьма импозантной фигурой. 23 декабря «Ангриф» поместил следующее интервью с ним:
«В течение многих лет я рассматривал полное разделение культурных мероприятий обоих народов как условие их мирного сотрудничества… если только оно основано на уважении чуждой национальности… С моей точки зрения… Нюрнбергские законы — оставляя в стороне их юридическую сторону — целиком отвечают такому стремлению к обособленной жизни, базирующейся на взаимном уважении. Это замечание представляется особенно справедливым, если принять во внимание недавно изданный приказ о раздельных школьных системах. Еврейские школы удовлетворяют старому политическому требованию моих друзей, поскольку они считают абсолютно необходимым, чтобы образование евреев целиком соответствовало их традициям и образу жизни» 11.
Однако культурные лиги имели для нацистов слишком важное значение как образец культурного сепаратизма, чтобы от них можно было отказаться в угоду Карецкому, и в конце концов нацисты позволили осуществить их реорганизацию без участия последнего. К 1937 г. Карецкий и гестапо уже созрели для нового маневра. На этот раз намеченной ими целью являлось учреждение Имперского представительства германских евреев. Карецкий заключил союз с недовольными, консервативно настроенными ассимиляционистами внутри Берлинской общины, и они выдвинули программу,
