Михаил Заборов - Папство и крестовые походы
Иннокентий III снял отлучение с венецианцев. Новая империя была принята под его высокую руку: папа предписал всем христианам защищать ее, оказывать всяческое содействие Балдуину. Но в Константинополь Иннокентий не поехал. Он понимал, что хотя там и сидят «верные сыны» римской церкви, но добыть силою ключ от византийского Востока — Константинополь — еще не значит положить весь этот Восток к своим стопам. Действительно, Латинская империя родилась в крови и огне, однако, ее пределы пока что ограничивались одной столицей. Победа над греками в Константинополе была лишь началом длительной и нелегкой войны за византийские земли Именно поэтому «новый Константин» и стремился заслужить благоволение римского первосвященника: для дальнейших завоеваний в Византии нужны были силы, а поэтому имело смысл заручиться поддержкой апостольского престола.
Как были поделены византийские земли. Уже первые шаги завоевателей по овладению Грецией ознаменовались открытыми столкновениями между ними. Повторилась старая история: дело шло более или менее гладко, пока крестоносцев объединяли общие захватнические цели, но когда они вплотную подошли к разделу добычи, это единство тотчас заколебалось.
Летом 1204 г. Балдуин предпринял поход в Македонию и захватил Солунь, которую до этого стремился выговорить в свою пользу Бонифаций Монферратский.
Честолюбивый князь имел намерение стать властелином и в Константинополе. После водворения на престоле графа Фландрского Бонифаций женился на вдове Исаака Ангела — Маргарите Венгерской. Этот шаг также не мог не показаться подозрительным латинскому императору: не исключена была возможность, что Константинополь в один прекрасный день будет поставлен под удар Бонифация и венгров. Теперь, в ответ на захват Солуни Балдуином, Бонифаций, в свою очередь, выступил походом на Адрианополь, близ которого уже расположились отряды императора. Оба готовы были схватиться друг с другом. С большим трудом Дандоло, Виллардуэну и Луи Блуаскому удалось приостановить назревавший разрыв. В августе 1204 г. состоялась сделка Бонифация с Дандоло, по которой, между прочим, дож согласился на переход к маркизу Солуни.
Во избежание новых конфликтов вожди крестоносцев решили сделать то, что не было доведено до конца в марте 1204 г.: конкретно определить, какие земли кому достанутся после того, как они на деле перейдут под власть завоевателей. Такой дележ шкуры еще не убитого медведя был произведен в конце сентября 1204 г., причем венецианцы, по словам Маркса, «немилосердно надули» крестоносцев, «которые вместе со своими неотесанными князьями были всего лишь орудием в руках этих торгашей»[85].
После этого крестоносные феодалы вкупе с венецианцами начали систематически реализовывать свои, приобретенные таким оригинальным способом, территориальные права на земли Балканского полуострова, островной мир Греции, провинции Малой Азии. Ни о каком крестовом походе никто более не помышлял. Сеньоры и рыцари приступили к новым земельным захватам. Им уже наскучило довольствоваться пустыми, хотя и пышными титулами графов и герцогов Афинских, Адрианопольских, Никейских, Филиппопольских и прочих, — титулами, на раздачу которых не скупился Балдуин. Пока за этими титулами реально не стояло ничего, кроме надежд действительно получить поместья и города, соответствующие новым рангам. Впрочем, рыцари времени даром не теряли: они проигрывали и отыгрывали свои будущие имения и крепостных в кости, не сомневаясь, что теперь-то новые ленные владения будут ими получены.
Итак, с осени 1204 г. развернулись военные действия в Греции; несколько позже они перекинулись в Малую Азию. «Новый Константин» завоевал большую часть фракийских земель. Бонифиций подчинил своей власти Фессалию в Северной Греции, Аттику и Беотию — в Средней и часть Пелопоннеса — на юге полуострова. Ему же досталась и Солунь с прилегающей областью — предмет давних вожделений маркизов Монферратских. Так было образовано сравнительно обширное Солунское королевство, где стали хозяйничать ломбардские феодалы во главе с королем Бонифацием.
Другие сеньоры, покрупнее и помельче, также добыли свою долю в захваченных греческих землях. В Пелопоннесе было образовано княжество Ахейское (Ахейский или Морейский принципат), подвассальное Бонифацию: здесь утвердилась фамилия Виллардуэнов, и ахейские князья сделались наиболее сильными из феодалов Латинской империи. Остров Эвбею захватил также вассал Бонифация — Жак д’Авень (впрочем, этот остров вскоре перешел к венецианцам). Правда, далеко не все носители новых громких титулов устроились в отведенных им местах: многие рыцари так и остались только при своих званиях: земли, на которые они «имели право», никогда не были ими завоеваны (это относится к большей части владений в Малой Азии и на островах Эгейского моря).
Больше всех других получили в результате завоеваний и различных сделок предприимчивые венецианцы[86]. Представители Венеции уже при составлении проекта раздела византийских владений осенью 1204 г. воспользовались невежеством крестоносцев в географии и постарались обеспечить республике св. Марка максимальные выгоды. Венецианцы хорошо знали, какие земли, города и гавани Византии представляют наибольшую ценность. И хотя на практике венецианцам также удалось прибрать к своим рукам далеко не все из того, на что они метили, однако и те территории и права, которые им достались, по своему значению не имели себе равных. В самом Константинополе в распоряжении Венеции оказались главнейшие причалы на побережье Босфора и Золотого Рога; три из восьми кварталов города принадлежали венецианцам: территория их была обнесена стенами, и всем управлением здесь ведали специальные венецианские чиновники. Во Фракии Венеция полностью овладела Адрианополем; на берегу Мраморного моря (Пропонтиды) — большим количеством приморских пунктов (Редесто, Ираклия, Галлиполи и др.), которые не только гарантировали венецианцам безраздельное владычество в Пропонтиде, но и давали контроль над доступом в Черное море. Венеция протянула свои щупальцы и в Пелопоннес, захватив в его юго-западной части два портовых города — Корон и Модон[87]. Здесь были построены сильные приморские крепости; сенат республики назвал их «главными очами коммуны Венеции», так как из них можно было отлично следить за морским торгом Востока и Запада, сосредоточивавшимся в этой части Средиземноморья, и регулировать его в интересах венецианцев. Венецианская знать (нобили) и купцы завладели островами в Эгейском море (Андрос, Лемнос, Наксос, Парос, Кос и др.). Особенно важным приобретением Венеции был остров Крит, права на который Венеция еще в августе 1204 г. купила за тысячу марок серебром у Бонифация Монферратского. Крит славился своим плодородием; он имел очень удобные стоянки для судов, а главное — через него проходила морская дорога с Запада в Сирию и Палестину, в Египет и Константинополь. За Крит венецианцам, однако, пришлось воевать со своими торговыми соперниками — генуэзцами.
Кроме земель и гаваней, которые перешли к Венеции, венецианцы получили и энергично использовали возможность основывать свои фактории повсюду в городах Латинской империи. Некоторые ученые полагают, что фактически Латинская империя стала венецианской колонией, а другие признают даже, что в результате четвертого крестового похода образовались две империи — Латинская и Венецианская. Венецианские дожи, начиная с Энрико Дандоло, присвоили себе титул повелителей «четверти и полчетверти Византийской империи»; этот титул, впрочем, не соответствовал действительной величине венецианских владений, которая была меньше этой цифры.
Папство терпит неудачу. Каковы же были последствия всех этих приобретений латинских сеньоров и купцов с точки зрения политических интересов папства? Удалось ли осуществить главенство римской курии над восточной церковью? Иннокентий III, правда, делал вид, что его больше всего волнует участь Иерусалима: папа не переставал напоминать главарям латинских завоевателей о «гробе господнем», о том, что их основная задача — спасти его из рук «неверных», что крестовый поход должен быть продолжен. На самом деле отныне помыслы апостольского престола были прежде всего устремлены на то, чтобы подчинить восточную церковь римским первосвященникам Папа по существу так же мало был озабочен продолжением крестового похода, как и сами его участники-рыцари. На Западе отлично понимали, чего добивается апостольский престол, и кое-кто ставил в упрек Иннокентию III его охлаждение к делу спасения «святой земли» «Не перестают роптать, — писал в конце 1210 г. сам папа, чувствовавший, что его подлинные намерения не являются секретом для современников, — будто, по замыслу апостольского престола, войска латинян свернули в Константинополь, дабы покорить его». Мы знаем, что это действительно так и было. Знаем и другое, — то, что с середины 1204 г. одной из главных целей Иннокентия III стало распространение господства римско-католической церкви в бывших византийских областях, вошедших теперь в состав Латинской империи.
