Владимир Фортунатов - Российская история в афоризмах
Крестьяне перестали платить огромные долги Крестьянскому поземельному банку. К началу Первой мировой войны сумма мужицких долгов составляла почти 1,5 млрд рублей. Революция одним ударом освободила мужиков от платежей за покупку и аренду земель у помещиков. Крестьяне разграбили помещичьи имения, получили (экспроприировали!) помещичий инвентарь на сумму 300–350 млн рублей. А 26 тыс. помещичьих усадеб (из 30 тыс.) просто сожгли. В результате «черного передела» деревня осереднячилась, увеличила свое землепользование на 70 %, что во многом предопределило поддержку большевиков крестьянами (солдатами), обеспечило «триумфальное шествие» Советской власти по стране.
Крестьяне в России больше всего выиграли в результате революции. Трудно назвать какую-то другую страну, где на огромное количество людей упало бы вдруг такое количество «манны небесной». На огромных просторах России крестьяне были фактически предоставлены сами себе: что хотели, то и делали. Н. В. Шелгунов осенью 1861 году в листовке «К молодому поколению» предсказывал, что 100 тысяч помещиков могут быть вырезаны. Никто не считал, сколько эксцессов произошло в те годы в стране. Но, например, небезызвестные министр внутренних дел Булыгин и неоднократный председатель правительства Горемыкин были убиты собственными крестьянами.
Крестьяне были благодарны Ленину. Поддержали во время гражданской войны красных, а не белых. Но в колхозы и коммуны, первые из которых были созданы уже в конце 1917 года, записываться не спешили. А ведь именно объединение крестьян в различные формы коллективных хозяйств рассматривалось в теоретических дискуссиях большевиков в качестве социалистической революции в деревне.
Не все клеилось и с рабочими. Эксплуатации не стало, но и производительность труда упала дальше некуда. Это стало для большевиков большим сюрпризом. Они-то думали, что после устранения жестокой эксплуатации рабочие, ставшие свободными и сознательными, сразу дадут образцы высокой производительности труда. Даже если за свою работу они будут получать одинаковое количество муки, пшена, воблы и мыла. Ничего не получилось. Чтобы всем одинаково получать нищенские пайки, все работали по минимуму.
Троцкий быстро сообразил, что человек в принципе от природы является не чем иным, как ленивым животным. Поэтому без палки не обойтись. Ленина сначала сильно вдохновили первые «коммунистические субботники» как «ростки коммунизма», проявления будущего, коммунистического отношения к труду. Но жизнь показывала, что на одних субботниках далеко не уедешь. В условиях новой экономической политики главный упор был сделан на материальное стимулирование высокопроизводительного труда, на дифференцированную оплату труда, на премирование и т. д. «Важно не только начать, но нужно выдержать и устоять, а этого наш брат россиянин не умеет… Вот черта русского характера: когда ни одно дело до конца не доведено, он все же, не будучи подтягиваем со всех сторон, сейчас же распускается», – сетовал глава Советского правительства В. И. Ленин[96].
Ленин был убежден, что социализм может победить капитализм в экономическом соревновании при условии более высокой производительности труда. В советские годы эта тема практически не разрабатывалась, так как сравнение было явно не в пользу СССР. Можно безо всякого преувеличения констатировать, что соревнование в сфере, обозначенной Лениным в качестве решающей, советский социализм проиграл социализму шведскому, датскому, норвежскому, австрийскому и капитализму американскому, английскому, французскому и т. д.
Можно предположить, что реальные трудности, проблемы и противоречия, с которыми Ленину пришлось столкнуться в качестве руководителя страны, оказались значительно серьезнее, неожиданнее, чем он предполагал в момент, когда говорил: «Есть такая партия!» (см. выше). У Ленина был некоторый «золотой ключик». Это огромная уверенность в себе. Жесткий прагматизм и умение приспосабливаться к обстоятельствам. Он даже придумал замечательную формулу: «Социализм есть живое творчество масс». Вся фраза выглядит следующим образом: «Социализм не создается по указам сверху. Его духу чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс»[97]. Ленин как великий политик хорошо понимал, что надо все-таки прислушиваться к массам, к требованиям, интересам большинства. И стараться идти не позади толпы, не вместе с толпой, а чуть-чуть впереди толпы, не сильно от нее отрываясь. Но история отпустила Ленину слишком мало времени.
Каждая кухарка может научиться управлять государством
Наиболее часто высказывание Ленина используется в виде самой что ни на есть глупейшей формулы – «каждая кухарка может управлять государством». И Ленину, человеку очень неглупому, эта глупость приписывается, и каждый глупец чувствует себя умным в сравнении с В. И. Лениным. Самое главное, что любой глупец перед очередными выборами, когда бросается очередная партия камней в недавнее советское прошлое, уверен, что при такой исходной посылке – «Каждая кухарка может управлять государством» – большевики ничего вразумительного, конечно же, построить не могли.
Как-то не принято вспоминать, что некоторое время Россией управляла даже не кухарка, а бывшая портомойка, фактически солдатская подстилка, известная под именем Екатерины I.
Ленин был блестящим знатоком русского языка, использовал все его возможности в своей жесткой полемике с многочисленными политическими противниками. Подсчитано, что при объяснении необходимости заключения Брестского мира в марте 1918 года Ленин использовал несколько десятков синонимов: унизительный, похабный, архитяжкий, тильзитский и т. д. мир. В свое время богатство синонимического ряда в языке Ленина сравнивали с синонимическим богатством языка Пушкина. По-видимому, не случайно Ленину принадлежит и очень большое число афоризмов, которые приобрели огромную известность и которые в последние двадцать лет стали предметом разнообразных искажений.
Знаменитые ленинские пассажи о кухарке, способной управлять государством, впервые появились в работах Ленина осенью 1917 года, когда не только в широких кругах политических противников большевиков, но и внутри самой РСДРП(б) многие считали, что власть взять можно, но удержать ее не удастся. Главными причинами назывались отсутствие опыта управления государством, жесточайший кадровый голод, который в огромной стране действительно грозил стать реальной проблемой.
Вот тут-то и раздались очень своевременные ленинские слова. «Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. Но… мы требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством… в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления… начато было немедленно, то есть к обучению этому начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту».
У Ленина и в мыслях не было, что подавляющее большинство рядовых рабочих и простых кухарок можно немедленно поставить к рычагам управления государством. Хотя некоторые наиболее одаренные выходцы «из народа» сразу после октября 1917 года начали выполнять разнообразные управленческие функции. Главным препятствием для эффективного выполнения управленческих функций были элементарные неграмотность и малограмотность огромного большинства рабочих и кухарок. Руководство невозможно без знания законов, без переработки большого объема печатной информации, что простая «кухарка» даже семи пядей во лбу не могла передоверить другому лицу.
Нет свидетельств того, считал ли Ленин возможным научить осла иностранным языкам. Но в творческие силы своего народа Ленин истово верил и многократно об этом говорил. Новые кадры действительно стали готовить.
В 1919 году для подготовки к поступлению в вузы рабочих и крестьян, а также их детей, не имевших полноценного среднего образования, были созданы рабочие факультеты. За 1919–1929 годы рабочие факультеты выпустили свыше 43 тыс. человек, из которых 37 тыс. поступили в высшие учебные заведения. В 1931–1934 годы рабфаки выпустили еще 198 тыс. человек. Рабфаковцы в 1933 году составили 49,3 % от поступивших в высшие учебные заведения страны. Среди первокурсников индустриальных вузов их доля с конца 1920-х годов доходила до 60–80 %. Рабочие факультеты стали ключом к решению проблемы кадров в СССР в переходный период от капитализма к социализму[98]. Рабфаки не всем оказывались по плечу. Но абсолютное большинство рабочих и кухарок с начальным образованием показали, что могут освоить самые сложные знания.
Были созданы специальные учебные заведения, которые находились на особом положении. В разное время эти учреждения назывались по-разному: советско-партийные школы, Институт красной профессуры, Высшая партийная школа, Академия общественных наук при ЦК КПСС и т. д. Система политического просвещения охватывала все категории взрослого населения страны. Руководящие кадры готовились и повышали квалификацию по особым программам.
