Российские гении авиации первой половины ХХ века - Александр Михайлович Вайлов
В результате коллективизации наиболее работоспособная масса здоровых и молодых крестьян бежала в города. Кроме того, около 2 млн. крестьян, попавших под раскулачивание, были выселены в необжитые районы страны. Поэтому к началу весенней посевной 1932 г. деревня подошла с серьёзным недостатком тягловой силы и резко ухудшившимся качеством трудовых ресурсов. В итоге поля, засеянные в 1932 г. на Украине, Северном Кавказе и в других районах, зарастали сорняками. На прополочные работы были направлены даже войсковые части Красной Армии. Это не спасало, но при урожае 1931—32 годов было достаточным, чтобы не допустить массового голода. Потери зерна при уборке выросли до беспрецедентных размеров. В 1931 г., по данным Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции, при уборке было потеряно более 15 млн. тонн (около 20 % валового сбора зерновых), в 1932 потери оказались ещё большими. На Украине на корню осталось до 40 % урожая, на Нижней и Средней Волге потери достигли 35,6 % от всего валового сбора зерновых. Данные зерновых балансов СССР в начале 1930-х годов, реконструированные Робертом Дэвисом и Стивеном Уиткрофтом по архивным источникам, свидетельствуют о том, что наблюдалось резкое падение сбора зерновых на протяжении двух лет подряд – в 1931 и особенно в 1932 г., когда урожай был в лучшем случае на четверть меньше урожая 1930 г. и на 19 % меньше официальной цифры. Скрупулезный анализ разных источников, включая материалы переписи 1937 г., получили оценку избыточной смертности в 1932–1933 годах в СССР в размере 4,2–4,3 млн. человек, из них 1,9 млн. на Украине, примерно 1 млн. – в КазАССР, остальное приняла на себя Россия, прежде всего Северный Кавказ и Поволжье, а также Центральный и Центрально-Черноземный районы, Урал и Сибирь.
Для промышленных центров хлебные ресурсы добывались любыми способами, в том числе за счет фуражного зерна. Поэтому зимой 1931—32 гг. произошло резкое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота с начала коллективизации. Обобществленный скот нечем было кормить. Согласно зерновому балансу, составленному Дэвисом и Уиткрофтом, в 1932 г. на корм скоту доставалось вдвое меньше зерна, чем в 1930-м. Пало 6,6 млн. лошадей – четвертая часть из еще оставшегося тяглового скота, остальной скот был крайне истощен. Общее поголовье лошадей сократилось в СССР с 32,1 млн. в 1928 г. до 17,3 млн. в 1933-м.
К началу посевной 1932 г. деревня пришла с серьезным недостатком тягловой силы и резко ухудшившимся качеством трудовых ресурсов. «Пахать землю тракторами» все еще оставалась мечтой. Суммарная мощность тракторов достигла планируемого на 1933 г. уровня лишь через семь лет, комбайны только начинали использоваться.
Массовая категория репрессированных по политическим мотивам крестьян огромна. Количество административно высланных с места жительства в ходе кампании по «уничтожению кулачества как класса» в период 1930–1933 гг. по разным оценкам колеблется от 3,5 до 4,5 миллионов человек. Меньшая часть из них была арестована и приговорена к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек.
3.10. Сталинский способ пополнения золотого запаса страны (Торгсин)
Начав индустриализацию с пустым кошельком, СССР брал деньги у Запада, главным кредитором выступала Германия. Внешняя задолженность страны к концу 1931 г. составила 1,4 млрд, золотых рублей, т. е. возросла более, чем в 3,3 раза за четыре года. Чтобы погасить эти долги, нужно было продавать на Запад не только зерно, лес и нефть, но и тонны золота. По данным Госбанка СССР, с 1 октября 1927 года по 1 ноября 1928 года заграницу вывезли более 120 т чистого золота. Тощий золотовалютный запас страны таял на глазах. Это означало, что были использованы все свободные золотовалютные резервы. Именно в 1928-м Сталин начал распродавать музейные коллекции страны. Художественный экспорт обернулся потерей для России шедевров из Эрмитажа, дворцов российской аристократии и частных коллекций. Но расходы на промышленный рывок были астрономическими, и экспорт произведений искусства мог обеспечить лишь весьма незначительную их часть, а именно не более 1,5 %. Самая крупная «сделка века» с министром финансов США Эндрю Меллоном, когда Эрмитаж потерял 21 шедевр живописи, принесла руководству страны около 13 млн. золотых рублей (около 12 т золота).
Сталина вдохновляли экономические успехи Америки, которые во многом начались с золотой лихорадки в Калифорнии в середине XIX века. Но золотая лихорадка по-советски разительно отличалась от вольных калифорнийских предпринимателей, работавших не только на обогащение страны, но и собственное благополучие. Сталин, «добывая» золото и валюту, не брезговал ничем. В конце 1920-х годов уголовный розыск и милиция передали все дела «валютчиков» и «держателей ценностей» Экономическому управлению ОГПУ. Под лозунгом борьбы с валютной спекуляцией одна за другой следовали «золотушные кампании» изъятия валюты и ценностей у населения, включая предметы домашнего обихода. В ход шли уговоры, обман и террор. Известны, например, «долларовая парилка» или «золотые камеры», когда «валютчиков» держали в тюрьме, пока они не скажут, где спрятаны ценности, или родственники из-за границы не пришлют выкуп, так называемые «деньги спасения». В арсенале методов ОГПУ были показательные расстрелы «укрывателей валюты и золота», санкционированные Политбюро.
Методы ОГПУ позволяли заполучить крупные вклады и сбережения. Только за 1930 г. Госбанк получил ценностей на сумму более 10 млн. золотых рублей (почти 8 т чистого золота). В мае 1932 г. зампредседателя ОГПУ Ягода докладывал Сталину, что в кассе ОГПУ находится ценностей на сумму 2,4 млн. золотых рублей. Всего Госбанк от ОГПУ получил 15,1 млн. золотых рублей (около 12 т золотом). Но в стране были ценности другого рода, которые не прятали в тайниках или подполье: обручальные кольца, сережки, нательные золотые крестики с цепочкой и столовое серебро. Помноженные на 160-миллионное население страны, эти нехитрые вещицы, разбросанные по шкатулкам и сервантам, могли обернуться огромным богатством. Но как изъять носимые вещи? Государству не стоит уподобляться грабителям с большой дороги. С истощением золотых резервов Госбанка и ростом валютных аппетитов у руководства СССР крепло желание забрать у населения и эти сбережения. Нашелся и способ. В голодные годы первых пятилеток ценности у населения скупили магазины Торгсина – «Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами на территории СССР» по типу магазинов «Берёзка» в 1960—80-е годы.
Торгсин открыли в июле 1930 г. Поначалу он обслуживал только иностранных туристов, но исчерпание золотовалютных запасов заставило сталинское руководство в 1931 г. отворить двери торгсинов советским гражданам. В обмен на наличную валюту, золотой
