Российские гении авиации первой половины ХХ века - Александр Михайлович Вайлов
Мы снесем весь этот хлам, заявлял он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Парижской коммуны и нашей революции. Воздвигнем памятники выдающимся умам человечества, ученым и писателям, поэтам и композиторам. Владимир Ильич сам заложил памятник Карлу Марксу. В Москве были заложены и открыты временные памятники ряду выдающихся Революционеров.
Мальков В. П. смарта 1918 г. два года являлся комендантом Московского Кремля. С 1920 – в Красной Армии и на руководящей хозяйственной работе. В 1936 году Павел Мальков был репрессирован, просидел в лагерях ГУЛАГа 17 лет. Был освобожден в 1953 г., сразу после смерти Сталина. С 1954 г. – персональный пенсионер союзного значения. Награждён орденом Ленина (1957). Похоронен на Новодевичем кладбище.
Радостно низвергнутый в Кремле бронзовый крест, исполненный по проекту В. Васнецова, открыл собою длинную череду русских памятников, уничтоженных советскими властями. Этот крест почитался не только как мемориальное сооружение, но являлся символом христианского прощения и примирения. Снесение креста было глубоко символично: он стал первым уничтоженным памятником культуры России, снесенным лично Лениным на коммунистическом субботнике. Отправление на свалку православного креста было в жизни Ульянова-Ленина не первым. Ещё будучи мальчиком-гимназистом, он сорвал с себя и бросил в мусор крест, с которым был крещён. Этот акт антикрещения ознаменовал преображение подростка Володи Ульянова в античеловека, а затем в большевика.
Продажа за рубеж художественных и исторических ценностей, накопленных в России в течение веков, началась практически сразу после прихода большевиков к власти. Теперь массовый экспорт требовал создания предварительных условий. Необходимо было проведение конфискации и национализации «художественных и антикварных ресурсов» страны. А именно: ценностей казны, церкви и царской фамилии, музеев, дворянских усадеб, частных коллекций и просто личных сбережений граждан. Конфискация и национализация начались вместе с Октябрём и продолжались на всем протяжении 20—30-х гг. Они привели к созданию огромного государственного фонда ценностей. С начала 1928 г. экспорт художественных ценностей приобрел плановый характер. «Главная контора по скупке и реализации антикварных вещей» была преобразована во Всесоюзную государственную торговую контору «Антиквариат» и перешла от Госторга РСФСР в ведение Внешторга СССР. «Антиквариат» должен был «заготавливать» предметы старины и искусства и имел исключительное право реализации их за границей.
Первым председателем правления Антиквариата стал А. М. Гинзбург, бывший заведующий антикварной конторой Госторга и уполномоченный по реализации ценностей. «Гинзбург – хороший товарищ, – отзывался о нем Г. Пятаков на одном из заседаний, – но он только теперь начинает отличать Рафаэля от Рембрандта». Осматривая одну из коллекций Эрмитажа, А. Гинзбург как-то обмолвился: «Неужели же находятся дураки, которые за это платят деньги». Форсированная индустриализация ознаменовалась не только «скачком» в развитии промышленности, но и экспортом художественных и антикварных ценностей. Рост валютных запросов пятилетки привёл к тому, что планируемый вначале экспорт художественных ценностей немузейного значения превратился в распродажу главных музейных фондов страны.
О разграблении музеев страны написано множество книг и сняты фильмы. Это неудивительно – ведь партия и правительство поставили задачу Наркомату внешней торговли пополнить государственную казну 30 миллионами золотых рублей с помощью продажи картин, антиквариата, редких рукописей из фондов музеев для решения задачи социалистической индустриализации.
Организация «Антиквариат», перешедшая в ведение Наркомата внешней торговли СССР, сумела получить из государственных фондов и отправить за границу 2730 картин западноевропейских мастеров. Но, к счастью, 1280 картин вернулись назад из-за начавшегося на Западе кризиса, когда спрос на картины резко упал. Почти полторы тысячи картин пополнили частные коллекции и фонды государственных музеев Европы и особенно США. Это полотна всемирно известных художников – Тициана, Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка, Боттичелли, Рафаэля, Тьеполо, Веласкеса, Пуссена, Веронезе и многих других. При этом многие картины были проданы по бросовым ценам – за половину или даже четверть той цены, которую можно было бы получить до начала кризиса. Одним из крупнейших покупателей сокровищ из советских музеев был американский банкир и министра финансов США Эндрю Меллон. После смерти Э. Меллона в 1937 г. купленные им произведени стали достоянием Национальной галереи искусств США.
Из Эрмитажа в 1929 г. продали 1052 предмета на сумму 2,2 млн. золотых рублей (1,1 млн. долларов). Через два года валютная выручка составила 9,5 млн. золотых рублей, а годом позже – всего 2,8 млн. так как кризис на Западе окончательно обвалил рынок произведений искусств. Кроме картин, за границу вывозились манускрипты, редкие монеты, гравюры, медали, антикварная посуда и т. п. Тысячи шедевров из коллекции Эрмитажа ушли за бесценок. Большевики продавали полотна Леонардо, Тициана, Рубенса, Рембрандта, Рафаэля, Веласкеса, иконы, редкие книги, предметы роскоши и искусства, коллекционное оружие, императорские регалии, скифское золото и сасанидское серебро.
Самая крупная сделка состоялась в 1934 г., когда Британскому музею за 1 млн. зол. руб. был продан знаменитый «Синайский кодекс» – самый древний на то время полный список Нового Завета. За все произведения искусства и раритеты, проданные за границу в течение шести лет, Наркомат внешней торговли получил приблизительно 25 млн. золотых рублей (12,5 млн. долларов США). Это разграбление художественных ценностей страны едва ли превышает 1,5 % от общих затрат на индустриализацию. Всесоюзная торговая контора «Антиквариат» была закрыта только в 1937 г.
3.9. Голод, организованный большевиками в 1932–1933 гг.
Массовый голод 1932–1933 годов в СССР охватил территории Украины, Белоруссии, Северного Кавказа, Поволжья, Южного Урала, Западной Сибири, Казахстана. Он вызвал гибель около 8 млн. человек. Вот что пишет историк В. В. Кондрашин в своей книге, посвящённой голоду 1932–1933 годов: «В контексте голодных лет в истории России своеобразие голода 1932–1933 годов заключается в том, что это был первый в её истории «организованный голод», когда субъективный, политический фактор выступил решающим и доминировал над всеми другими».
Российские исследователи считают, что причиной голода 1930-х стали последствия принудительных хлебозаготовок 1929 г. и сплошной коллективизации, начатой в 1930 г., создавшие дефицит продовольствия на селе. Голод явился прямым результатом сталинского курса на ускоренную индустриализацию, требовавшую валютных источников для её осуществления, в том числе увеличения экспорта зерна. С этой целью устанавливались невыполнимые задания для крестьянских хозяйств по хлебосдаче. Сталин подчеркивает в письме от 6 августа 1930 г.: «Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут».
С 1929 г. партийно-государственное руководство страны приступило к выполнению новой политики в деревне. Высокие темпы коллективизации не учитывали неподготовленность к ней как основных масс крестьянства, так и материально-технической базы сельского хозяйства. Методами и средствами воздействия, которые вынуждали бы крестьян вступать в колхозы, были усиление налогового давления на единоличников, мобилизация пролетарских элементов города и деревни, партийно-комсомольского и советского актива на проведение коллективизации, усиление административно-принудительных и репрессивных способов
