Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным
— Наша скорость, — продолжает бортпроводница, — 650 километров…
Шестьсот пятьдесят километров — и 28 тысяч километров в час! Как сопоставить скорость этого первоклассного лайнера с той космической, которая уносила Юрия к звездам 12 апреля 1961 года?..
На крыльях «Ила» крупными буквами надпись: «СССР». Это имя страны, ставшей самой могучей в мире за сорок с небольшим лет: страны, шагнувшей от сохи в космос. Внизу потянулись сплошные облака. Смотреть было не на что, и мы уже хотели было расспрашивать о полете, но пришел командир корабля и пригласил Юрия в кабину.
— Хотите посидеть рядом?
— С удовольствием! — по-мальчишески радостно воскликнул Юрий. — Мне это место дороже всего на свете.
В 10 часов 50 минут по Москве Бутаев вышел из кабины:
— Что на земле делается, братцы! Наш радист не может отбиться. Журналисты умоляют, требуют, просят хоть одно слово от Юрия. А вы знаете, — добавил он, — сейчас к Москве летят два самолета: наш, с востока, и «Ильюшин» № 75716 с юга. На нем летит Никита Сергеевич Хрущев, чтобы встретить героя…
Юрий выходит из кабины пилотов, снова садится у иллюминатора, и здесь мы начинаем разговор:
— Какою вы видели Землю оттуда, из космоса?
— Я видел ее в земном ореоле. Видите, вон там, — он показывает на горизонт, где белые облака переходили в сизоватую туманную дымку. — В космосе «земная» голубизна переходит в темный цвет.
— Вы видели звезды в полете?
— Видел.
— Какие?
— Не успевал определять. Скорость-то какая, знаете… Звезды мелькали в иллюминаторе, как светлячки.
— А какой был иллюминатор у вашего корабля? Квадратный? Круглый?
Юрий улыбнулся:
— Хороший иллюминатор, очень хороший!
Когда облака подо мной пропадали, я видел большие реки, леса, горы. Крупные города хорошо видно.
— Африка такая же, как на глобусе?
— Похожа. Глобусу можно верить! Человек свою Землю облазил здорово. Теперь вот космос… Когда я уходил на максимальное расстояние от Земли, она явственно приобретала форму шара.
— Что вы чувствовали в это время, о чем вспомнили?
— Вспоминал о многом. Вы же понимаете…
О доме, о матери. Ребятишки у меня… Страну нашу огромную сверху увидел. О многом вспомнилось, многим спасибо хотелось сказать…
В космосе я работал: надо было записывать показания приборов, отвечать Земле и слушать ее, надо было отстукивать ключом, а кроме того, следить еще за… своими вещами. Я находился в состоянии невесомости. Мои планшет и карандаш того и гляди могли «уплыть» куда-нибудь.
Занятная штука: тяжелый планшет вдруг сам по себе повиснет в воздухе и плывет… Да что планшет! Ноги я поднял и без всякого напряжения опустил. Опустил, а они висят. Проделал то же с руками — и руки висят… Дышалось легко. Иногда я начинал петь. Так, для себя. Песни я и с Земли слышал. Для меня все время передавали музыку — песни о Москве, вальсы, марши…
Скучно не было. А потом голос с Земли напомнил: пора закусить.
— Что вы ели?
— Специально приготовленную пищу. Но и нашего русского хлеба попробовал в космосе.
— Кто говорил с вами с Земли?
— Точно пока не знаю.
— Это был мужчина, женщина?
— Мужчина. И очень хороший человек, голос его мне был так дорог… А вообще-то для лирики у меня не оставалось времени…
— Кстати, по какому прибору следили за временем?
— А вот по этим земным часам, — Юрий чуть отвернул рукав кителя и показал обычные штурманские часы производства 1-го Московского часового завода.
— И как они после космоса?
— Ходят секунда в секунду!
— О чем вы подумали, когда получили сигнал о приземлении?
— О том, что наступил самый важный момент…
— Как встретила Земля?
— Погода была отличная. Небольшая облачность, солнце, ветерок. И когда надо мной раскрылся парашют и я ощутил крепкие стропы — запел! Запел во весь голос, что называется — на всю Вселенную: «Родина слышит, Родина знает, где в облаках ее сын пролетает»…
Да. Родина слышала своего сына. Родина каждую минуту знала, где он находится, как себя чувствует. И вот сейчас она опять следит за его полетом. Но теперь уже домой, в Москву.
Недалеко от столицы из облаков неожиданно вынырнула семерка реактивных истребителей.
На глубоких виражах они разошлись, на секунду скрылись из виду, и вот они уже рядом с «Илом». По два — у крыльев, три — сзади.
Мы видим улыбающиеся лица летчиков.
Юрий долго смотрел на них, махал им руками. Потом позвал бортпроводницу и протянул листок:
— Попросите, пожалуйста, радиста передать от меня…
И радист передал: «Друзьям летчикам-истребителям. Горячий привет! Юрий Гагарин…»
Все буквально прилипли к иллюминаторам.
И в тот самый миг, когда летчики услышали привет космонавта, они чуть-чуть покачали ему крыльями. Мелькнули подмосковные поселки внизу. На улицах и на шоссе — толпы людей. Они видят Ил-18, окруженный семеркой истребителей. И даже если не слышат радио, понимают: летит он, герой космоса.
И вот под крылом Москва. Сверху видно: людские реки на улицах. Алые флаги, знамена движутся к центру, на Красную площадь, к Кремлю. Потом мелькают башни Кремля, проносятся очертания зубчатой древней стены. Сколько видели седины Кремля, но такого…
Не было на земле такого! Юрий прильнул к иллюминатору. Следы волнения, счастья на его лице. И нам показалось, что если бы он даже расплакался в эту минуту, люди бы поняли его слезы…
— Юра, ты долго ждал этой минуты?
— Совсем не ждал. Не думал, что мне придется…
Скрылась Москва. «Внуково». Ушли в облака истребители. Выпущено шасси. Мы не услышали легкого касания земли. Земля, как мать, ласково приняла в объятия своего Сына… Юрий оторвался от иллюминатора, выдохнул:
— Ну, вот и дома…
…Самолет рулил туда, где возле здания аэропорта уже разлилось людское море. Сейчас, сейчас люди увидят Героя Юрия Гагарина, гражданина Союза Советских Социалистических Республик, вернувшегося на родную землю из далекого космоса…
П. Барашев, В. Песков. 15 апреля 1961 г.
Тюльпаны Гагарина
Советский Союз. Москва. Гагарину… Миллионы писем, телеграмм и радиограмм на всех языках земли несутся сейчас по этому адресу. И каждая строка, каждая буква этих депеш полна теплого, сердечного привета и благодарности тому, кто первым шагнул в таинственный космос. Трудно подсчитать сувениры, посланные Юрию.
Первыми сердечный дар герою принесли жители района приземления. Они вручили ему две изящные модели космических кораблей. С того дня трогательные письма, стихи, песни, рисунки идут по короткому адресу: Первому космонавту.
А вчера в Москву на имя Юрия пришла огромная посылка. Когда ее раскрыли, там оказались необыкновенной красоты тюльпаны. Алые и золотистые, как чистые солнечные лучи, они были бережно по одному упакованы в тонкую папиросную бумагу. А сверху — письмо. На голландском и русском языках.
«Высокоуважаемый господин Гагарин! Позвольте мне, голландскому специалисту по выведению новых сортов тюльпанов, иметь удовольствие поздравить Вас с Вашим удачным полетом в космос. Настоящим сообщаю Вам, что в знак нашего восхищения в Голландии Вашим полетом мы дали одному из новейших сортов наших тюльпанов Ваше имя. Я надеюсь, что Вы не откажетесь принять от меня в знак уважения букет этих цветов, которые высылаю.
С глубоким уважением.
Д. В. Лефебер.
Лисе, Голландия, апрель 1961…»
…Сто двадцать видов и несколько тысяч сортов тюльпанов разнообразных окрасок знают садовники нашей земли. Среди них сорта «дарвинский», «Рембрандт» и многие, многие другие. И вот в апреле 1961 года появился ее один сорт тюльпанов — «Гагарин»… Вот они, эти цветы. Мы сфотографировали их, перед тем как они были вручены самому космонавту.
П. Барашев, В. Песков. 23 апреля 1961 г.
В полете
У окошка с полукруглой надписью «Касса» мы дышим друг другу в затылок. Переминаемся с ноги на ногу и десятый раз читаем плакат, предлагающий «Волгу» за тридцать копеек.
Самолетов не было целые сутки. Теперь выручить мог только попутный из Оренбурга. Он с пассажирами, но сколько-то мест будет оставлено.
Стоящие у двери опускаются на чемоданы — сегодня не улететь. А мы у окошка волнуемся, прикидываем шансы. Если шесть — улетим все.
Если пять мест — кому-то остаться. А, может, три. Остаться не хочется, просто нельзя оставаться — у каждого срочное дело.
Нервничает молодой лейтенант в новой, необмякшей шинели. Каждые десять минут он лезет в карман, читает бумажку. Бумага, видать, серьезная. Глядя в одну точку, костяшками пальцев лейтенант начинает выстукивать марши.
