Юрий Галенович - Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века

Вэй Цзиншэн пришел к твердому убеждению, что для Китая и китайцев важнее всего демократия; решение всех проблем Китая может принести только демократия. Именно этими соображениями Вэй Цзиншэн объяснял появление 5 декабря 1978 г. на "Стене демократии" в Пекине своего заявления, которое он озаглавил: "Пятая модернизация - демократия".

В то время Компартия Китая выдвинула лозунг о необходимости "четырех модернизаций": в промышленности, сельском хозяйстве, обороне, науке и технике. В какой-то степени эта кампания напоминала действия некоторых политических фигур Китая в конце XIX века, которые тоже стремились заимствовать у Запада все, что угодно, но только так, чтобы не трогать свою китайскую идеологию, философию и политическую систему. Очевидно, что и тогда такое стремление к модернизации было ущербным. С одной стороны, оно давало власть имущим возможность укрепить именно свою власть; с другой - по сути дела, не давало возможности по-настоящему перейти к современным методам.

Автором современного толкования вопроса о модернизации в континентальном Китае был в 1970 - 1980-х гг. Дэн Сяопин. Вэй Цзиншэн уверял, что никогда не был высокого мнения о Дэн Сяопине и его последователях, когда они, вернувшись к власти после смерти Мао Цзэдуна или придя к власти во второй половине 1970-х гг., начали говорить о "модернизации в четырех областях жизни страны". Вэй Цзиншэн ощущал и понимал, что они не сумели добраться до самых корней проблем Китая. Дэн Сяопин и его последователи десятилетиями находились в руководстве страны и должны были извлечь уроки из поражений. На самом же деле они не видят корней главных проблем Китая, следовательно, и цена им как государственным людям не высока.

Подобного рода мысли зрели у Вэй Цзиншэна давно. В то же время, пройдя все взлеты и падения во время "культурной революции", он на время утратил интерес к политической активности. В 1970-х гг. во время "Движения 5 апреля 1976 года", когда под лозунгом "проявления уважения" к Чжоу Эньлаю люди, по сути дела, осуждали политический режим Мао Цзэдуна, да и в начальный период движения у "Стены демократии" в 1978 г. он был лишь сторонним наблюдателем.

Имея за плечами жизненный и политический опыт, Вэй Цзиншэн понимал, что ждало участников этих движений, какой жестокой будет реакция на них со стороны властей Китая. Здесь у Вэй Цзиншэна не было никаких иллюзий, он исходил из того, что участие, скажем, в "Движении за демократию", непременно закончится репрессиями со стороны властей, причем нужно с самого начала быть готовым к тому, что за это придется заплатить своей жизнью. В то время мать Вэй Цзиншэна была серьезно больна, и он выполнял свой сыновний долг, ухаживая за ней до ее последних дней (она скончалась в 1977 г.). Даже после этого Вэй Цзиншэн не имел намерений включаться в активную политическую деятельность. Ситуация изменилась с появлением "Стены демократии" вскоре после окончания "культурной революции", когда Ху Яобан, в то время генеральный секретарь ЦК КПК, активно пересматривал ложные обвинения периода "культурной революции", вследствие чего многие выступали со своими заявлениями.

С самого начала то, что получило название "Стены демократии", было не одним каким-то местом в Пекине, а несколькими площадками. Это был "пекинский Гайд-парк" (или даже Гайд-парки); правда, там люди, как правило, не выступали с речами, а вывешивали на стене или на специально установленных щитах свои письменные обращения и заявления. Среди активистов "Стены демократии" появились юноши (Бэй Дао, Лю Цин), которые имели доступ к документам с грифом "для внутреннего пользования" и пытались вырваться из-под контроля цензуры, установленного КПК над всеми средствами массовой информации. Эти молодые люди начали издавать свой журнал под названием "Пекинская весна" ("Бэйцзин чжи чунь"). Появились и другие подобного рода печатные издания, выходившие периодически или однократно.

Размышляя об этом десять лет спустя в 1998 г., Вэй Цзиншэн и Лю Цин полагали, что в свое время в "Пекинской весне" и в других изданиях, по сути дела, просто пропагандировали кое-что из арсенала все той же КПК, "вздымая знамя марксизма-ленинизма", "славили все того же тигра", как говорят в Китае. И в то же время это было стремление к демократии под оболочкой марксизма. Вэй Цзиншэну все эти публикации нравились, хотя они быстро появлялись и исчезали и он не успевал знакомиться со всеми изданиями и материалами такого рода.

Что же конкретно подвигло Вэй Цзиншэна начать активно участвовать в демократическом движении?

Как часто случается, один какой-нибудь эпизод имеет большие последствия для всей дальнейшей жизни человека, меняет всю его судьбу. Конечно, чаще всего это происходит с человеком, который внутренне уже был готов к таким изменениям. 27 ноября 1978 г. Дэн Сяопин в беседе с неким американским журналистом сделал показавшееся Вэй Цзиншэну важным заявление относительно "Стены демократии" (текст этой беседы не был включен в "Избранные произведения" Дэн Сяопина, но попал в руки Вэй Цзиншэна и многих других молодых активистов демократического движения). Из слов Дэн Сяопина следовало, что дела государства должны находиться исключительно в ведении центральных властей, то есть ЦК КПК и правительства КНР. Простому же люду не следует вмешиваться не в свое дело, а надо на своих рабочих местах, на фабриках и в хозяйствах, вносить свой вклад в "осуществление четырех модернизаций". Вот так полагал Дэн Сяопин...

По мнению Вэй Цзиншэна, это был ясный сигнал, означавший, что всем, кто принимал участие в "Движении у Стены демократии", лучше не питать надежд и прекратить "создавать неприятности" для властей, накликая беду на свою голову. В то время многие послушались призыва, "раз об этом заговорил сам товарищ Дэн Сяопин". И на "Стене демократии" появились даже выступления с призывами к прекращению движения.

По наблюдениям Вэй Цзиншэна, все это вызвало в Пекине новую волну критики. Люди говорили тогда так: "Да китайцы вообще инертны и бесхребетны. Вы только поглядите на них: им на два денечка предоставили свободу, они получили возможность высказаться, но вот стоило теперь появиться всего-навсего крохотному "указанию" кого-то там, и они уже готовы отступить, идти на попятный. Да это просто кучка слабаков. Увы, у Китая нет никаких надежд". Таково было общее настроение.

Услышав комментарии такого рода, Вэй Цзиншэн был опечален, так как он полагал, что не все китайцы бесхребетны. К этому времени в результате многолетних раздумий его мысли сформировались, и он решил изложить свои убеждения, сделать что-то конкретное, руководствуясь намерением доказать всем и каждому, что не все китайцы бесхребетны. Тогда-то Вэй Цзиншэн и выступил со своим заявлением, озаглавленным "Пятая модернизация: демократия".

Оно было написано за одну ночь, и Вэй Цзиншэн вывесил его на "Стене демократии" 5 декабря 1978 г.

Итак, первое же выступление Вэй Цзиншэна с политическим заявлением в защиту демократии было, по сути дела, началом его политической дуэли с Дэн Сяопином.

По словам Вэй Цзиншэна, в своем первом заявлении он сконцентрировался на чисто политических проблемах. Ныне общепризнанно, что это заявление Вэй Цзиншэна было более острым, чем остальные выступления такого характера, ибо прямо указывало на проблемы, стоявшие перед Китаем.

В нем он, в частности, писал: "Наши книги по истории говорят нам, что народ - хозяин и творец всего, но в действительности он больше похож на верных слуг, стоящих по стойке "смирно" и готовых покорно следовать за вождями, которые раздуваются как дрожжевое тесто. Почему все реакционеры в новейшей истории объединились под общим знаменем неприятия демократии? Потому что демократия дает их врагу - простому народу - все и не предоставляет им - угнетателям - никакого оружия, с помощью которого они могут противиться воле народа".

Заявление Вэй Цзиншэна вызвало широкий резонанс. "Стена демократии", расположенная в пекинском районе Сидань, по сути дела, находилась в самом центре столицы. Это был конечный пункт многих городских и пригородных автобусных маршрутов; там всегда было много людей. Около заявления, написанного Вэй Цзиншэном от руки крупными иероглифами, собралась большая толпа. Стоявшие сзади требовали читать вслух. Нашлись добровольцы, не позволявшие сорвать заявление со стены.

Вэй Цзиншэн был доволен тем, что многие разделяли его мысли. Для него из этого следовало, что в Китае много смелых людей. Он с самого начала подписал заявление своим настоящим именем, хотя в то время никто не решался так делать. Люди полагали, что "Вэй Цзиншэн" - выдуманное имя автора заявления. И тогда ночью, когда на улице никого не было, Вэй Цзиншэн приписал к своему заявлению домашний адрес и номер телефона.

После этого к Вэй Цзиншэну домой пришли активисты "Движения у Стены демократии". Их оказалось полтора десятка человек. Они разделяли взгляды Вэй Цзиншэна и предложили общими усилиями выпускать журнал. Вэй Цзиншэн призвал не торопиться, подумать несколько дней, прежде чем принимать решение. По мнению Вэй Цзиншэна, такой поступок мог стоить жизни и ему и его товарищам. Вэй Цзиншэн полагал, что именно так может с ними поступить Компартия Китая. Сам он был готов к этому, считая, что борьба за демократию не возможна без крови, без жертв. Никто не принесет ни демократию, ни права человеческой личности готовыми, как говорится, на блюдечке. Нужно было проникнуться решимостью отдать кровь и жизнь за это дело.