Геннадий Коваленко - Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века
Великий князь (Московский. — Г. К.) покорил также Новгород, что на нашем языке означает «девять замков». Это громаднейший город, отдаленный от Москвы на восемь дней пути в северо-западном направлении. Раньше он управлялся народом, и люди жили там без всякого правосудия; среди них было много еретиков. Теперь понемногу переходят они в католическую веру, хотя одни верят, а другие нет; но они живут по закону, и у них есть судопроизводство.
Этот фрагмент отражает не только политическую реальность — процесс формирования централизованного государства, но и конфессиональную ситуацию. Барбаро сообщает о так называемой «ереси жидовствующих», занесенной в Новгород из Литвы в XV веке. Ее носителем был «жидовин» Схария, состоявший в свите брата киевского князя Симеона — Михаила Александровича, присланного в Новгород польским королем Сигизмундом.
Под переходом в католичество Барбаро, очевидно, имеет в виду колебания новгородцев в сторону Польши и «латинства» в 1470 году, когда часть новгородцев хотела перейти в подданство польскому королю Казимиру IV, в связи с чем наметилась тенденция отступления от православия. Это свидетельствует о том, что сведения об отношениях Новгорода с Москвой и его колебаниях между Москвой и Литвой довольно быстро распространились даже в отдаленных уголках Европы.
Посол Венецианской республики при дворе персидского шаха Амброджо Контарини, возвращаясь в Венецию через Азербайджан по Каспию и Волге, прожил в Москве четыре месяца: с сентября 1476 по январь 1477 года. Свое путешествие он описал в сочинении «Путешествие в Персию Амброзио Контарини, посла светлейшей Венецианской республики, к персидскому государю Узун-Гассану», опубликованном в 1543 году. Записки Контарини не носят систематического характера, тем не менее в них сообщается ряд интересных сведений о естественных ресурсах Руси, климате, местных обычаях. Несколько строк в нем посвящено Новгороду.
Контарини пишет о торговых связях Новгорода с ганзейскими городами:
Меха скопляются в большом количестве также в городе, называемом Новгород, земля которого граничит почти что с Фландрией и с Верхней Германией[4]; от Московии Новгород отстоит на 8 дней пути. Этот город управляется как коммуна, но подчинен здешнему великому князю и платит ему дань ежегодно.
В этом отрывке содержится информация о внешней торговле Новгорода, в частности с Тевтонским орденом. В XIV–XV веках орден совершал крупные торговые операции во Фландрии, ввозя туда пушнину и воск, которые он покупал в Новгороде.
Итальянский гуманист Рафаэль Маффеи (Волатеран) в своем труде «Commentariorum Urbanorum octo et triginta libri» (1504) характеризовал Новгород как огромный город, куда за мехами приезжает множество купцов. «Там посреди площади стоит камень квадратной формы, на который, когда город был независим, если кто мог взобраться и не дать себя с него свалить, тот считался государем».
О существовании в Новгороде древнего народного обычая избирать правителей и освящать это избрание их возведением на камень сообщал и итальянец Эней Сильвий Пикколомини в своем сочинении «Описание Азии и Европы». Отметим, что этот обычай имел широкое распространение среди арийских народов (англосаксов, шотландцев, шведов), а потому сведения о нем могли быть переносимы из одного исторического памятника в другой. Так, известный немецкий географ XVI века Себастьян Мюнстер писал о том, что в Москве на площади есть камень квадратной формы и тот, кто взойдет на него, приобретает власть над городом.
В конце XV века в русско-шведские культурные связи включился любекский печатник Бартоломей Готан. В 1493 году он привез из Швеции (Финляндии) в Новгород первые печатные богослужебные книги, с которых при дворе архиепископа Геннадия был сделан перевод. Он хотел завести типографию в России, но это ему не удалось.
Немецкий исследователь Эдвин Реканте предполагает, что Готан, начавший свою карьеру в качестве викария собора в Магдебурге, мог быть поставщиком бронзовых врат Софийского собора, поскольку книгопечатание — это ремесло, прямо связанное с металлическим литьем. Реканте ставит их в один ряд с Геннадиевской Библией: «Врата открывали бы доступ к Библии грамотным слоям населения и стали бы своего рода Библией для бедных». Впрочем, он пишет, что его утверждения «носят гипотетический характер и не претендуют на абсолютную верность, они реконструируют только предполагаемую историческую возможность и требуют дальнейшего обсуждения».
В XV веке Новгород и его владения фигурируют на европейских географических картах под названиями «Новгород», «Новогард», «Уновоградо», «Ногардия», «Новогардия» и «Норгадия», которые картографы и географы того времени относили не только к самому городу, но и ко всем Новгородским землям и даже всему Русскому государству. Так, например, на карте Андреаса Валспергера 1448 года пространство между Меотийским озером и Балтийским морем занято изображением большого обнесенного стеной города «Норгадии столицы России».
Таким образом, с Великим Новгородом европейцы познакомились в XV веке. Они открыли его для себя как «удивительно большой», «громаднейший» город, жители которого исповедуют православную религию по греческому образцу. Они знали, что некогда это был самоуправляемый город-коммуна, со временем подчинившийся власти великого князя. При этом процесс подчинения описан не как добровольный акт, а скорее как силовая акция.
Иностранные наблюдатели XV века зафиксировали присущие Великому Новгороду атрибуты средневекового города: замок (главная фортификация), собор (центр религиозной жизни), рынок (торговый центр) и река (транспортная магистраль и источник питьевой воды).
XVI век.
Рынок целой империи…
XVI век стал новым этапом знакомства европейцев с Россией, в это время вырабатываются новые оценки и стереотипы ее восприятия. Московское государство становится объектом все более пристального внимания иностранных наблюдателей. Их пребывание на русской территории становится более длительным, а описания богаче и образнее. Они более пристально и профессионально интересуются ее экономическим состоянием, внутренней и внешней торговлей, социальной структурой, социальной и политической борьбой, отношением к Западу. Информация о далекой Московии изменилась количественно и качественно. О ней стали знать не только больше, но и глубже.
В XVI столетии меняется направление культурных связей Руси с Европой. Если в предыдущем столетии в них преобладали итальянцы, то теперь пальма первенства переходит к выходцам из германских земель. В их хронологическом перечне первое место занимает личный секретарь магистра Ливонского ордена Вольтера фон Плеттенберга, епископ Дерпта Кристиан Бомховер. В 1508 году он анонимно издал в Кельне «Прекрасную историю об удивительных деяниях государей Ливонии в борьбе с русскими и татарами».
«Прекрасная история» посвящена событиям 1491–1507 годов, главным образом русско-ливонской войне 1501–1503 годов. Ее создание диктовалось сугубо прагматическими целями, поэтому на ее страницах возник образ «мрачной и нечестивой России», таящей в себе угрозу для всего католического мира. Бомховер был одним из первых, кто описал и проанализировал религию русских.
Немецкому подворью в Великом Новгороде и его закрытию посвящен специальный раздел хроники «О несправедливом и суровом задержании купцов Немецкой Ганзы и причиненных им убытках». Порицая Ивана III за арест ганзейских купцов и рассматривая его поступок как проявление склонности к тирании, Бомховер указывает, что великий князь поступил так в ответ на казнь двух русских в Ревеле:
Теперь надо сообщить, что некогда купцы торгового сообщества так называемой немецкой Ганзы, состоящей из 73 городов, основав стапеля и конторы, могли там пользоваться чрезвычайно большими вольностями и привилегиями. Одна контора в то время была в Брюгге во Фландрии, вторая — в Лондоне в Англии, третья — в Бергене в Норвегии. То же самое было и в Великом Новгороде в России, так как обыкновенно вся дорогостоящая чудо-продукция — соболя, куницы, множество белок, горностаев мех, а также множество воска и других дорогостоящих товаров — доставлялась туда, а потом через Ливонию в немецкие и прочие земли, чтобы посредством подобных сношений все страны, города и люди повышали свое благоденствие.
В то же самое время, как новая крепость, названная в честь великого князя, как говорилось выше, незаконно была закончена, в день св. Леонарда[5] великий князь Московский, русский император, вопреки всем договоренностям и законам приказал немецких купцов, которые находились тогда в Великом Новгороде, вместе с их священниками и капелланами, численностью 48 человек, старых и малых, лишив имущества, арестовать, сорвать с них одежду и обувь, заковать в цепи и бросить в смрадную жуткую темницу, где они и пребывали в заключении одни по три, а другие по девять лет, а также отобрать все их имущество, оцениваемое во много тысяч рижских гульденов, и тем самым подверг суровому насилию личности и имущество указанных купцов.
