Ицхак Маор - Сионистское движение в России
На собрании российских делегатов эта резолюция была поставлена на голосование повторно и получила 146 голосов против 84. Большинство ее противников, то есть сторонников угандийского предложения, принадлежали к фракции Мизрахи.
В прениях по этому вопросу на пленарном заседании конгресса первым выступил адвокат Шимшон Розенбаум из Минска. Он заявил, что все усилия должны быть сосредоточены исключительно на Эрец-Исраэль и не стоит разменивать их на Восточную Африку. Когда сионизм завоюет поддержку всего еврейского народа и воля народа всей мощью обратится на то, чтобы добиться Эрец-Исраэль, он добьется ее. Желание двенадцатимиллионного народа - фактор огромного политического значения, с которым нельзя не считаться.
Большой Исполком, в противовес мнению семи своих членов из России (Из четырех остальных российских "уполномоченных часть поддержала предложение, а часть воздержалась.), постановил большинством голосов предложить конгрессу резолюцию в пользу угандийского плана. Содержание резолюции следующее: избрать комиссию в составе девяти человек в качестве консультативного органа при Малом исполкоме (Правлении), в то время как экспедиция специалистов по {176} поручению сионистского руководства изучит условия местности, предлагаемой правительством Великобритании под заселение.
Однако для этой цели нельзя будет пользоваться ни финансовыми средствами Керен Каемет ле-Исраэль, ни деньгами банка. Для принятия окончательного решения по вопросу о поселении в Восточной Африке будет созван специальный конгресс.
По предложению Герцля Большой исполком постановил, вопреки мнению российских представителей, что на пленарном заседании члены Исполнительного комитета не будут голосовать как отдельные лица, поскольку данная резолюция вносится от имени всего Исполкома как единого органа. Между тем, на предыдущих конгрессах подобная процедура не была принята. Следует признать, что это решение прошло под личным давлением Герцля. Герцль не согласился и с требованием Членова, чтобы перед голосованием на пленуме президиум огласил имена членов Исполкома, голосовавших против посылки экспедиции в Восточную Африку. Герцль мотивировал это тем, что подобная огласка была бы равносильна попытке оказать давление на участников голосования.
На бурном пленарном заседании по вопросу об Уганде столкнулись два лагеря. На конгрессе прозвучало более тридцати выступлений "за" и "против". Членов сказал, что с того момента, когда он впервые услыхал об африканском предложении, он переживает тяжелую драму: "Я чувствую, как нечто, спрятанное в укромнейшем уголке моего сердца, нечто такое, что я всегда считал дорогим, святым и неприкосновенным, - здесь, в этом доме, ныне унижено и оскорблено". Нет, он, Членов, вовсе не опасается подмены Эрец-Исраэль другой страной, это так же невозможно, как невозможно другую страну сделать целью движения. Большая опасность кроется в том, что у народа может возникнуть очередная иллюзия, в то время как сионизм стремится освободить евреев от иллюзий. Верно, что бедствия велики, но нам это не в новинку, и мы должны вооружиться терпением. Герцлю удалось пробудить {177} понимание наших интересов у представителей великого английского народа, и они проявляют готовность помочь нам. И Членов обратился к Герцлю: "Пойдите к этому народу и скажите ему, что Сион наша родина; великий народ поймет наш патриотизм и не откажет нам в помощи для достижения этой цели".
Из этих слов следует, что Членов понимал и ценил политическое значение английского предложения, хотя и противился ему по соображениям принципиальным и политическим. Этот подход Членова выступает еще ярче в его сочинении "Сион и Африка" (на русском языке), появившемся после Шестого конгресса сначала в виде серии статей в сионистском журнале "Еврейская жизнь" (1904), а затем отдельной книгой (1905).
"Длинен и долог скитальческий путь нашего народа; со всеми народами ему пришлось столкнуться на этом пути; и что же встречал он? В лучшем случае терпимость; большею же частью двери закрывались перед его входом, или открывались для его ухода. Впервые со времени потери самостоятельности, скитальцу как бы протягивается рука для помощи. Впервые слова: автономия, национальная жизнь, своя территория применяются к нам внешним миром так, как они применяются ко всякой другой нации. Ведь мы, в нашем изгнании, вечных гонениях и унижениях, дошли уже до того, что многие из нас самих считают народ еврейский неспособным к автономной жизни, к возрождению; мы уверены, что так смотрит и внешний мир.
И вот могущественная, столь высококультурная нация устами своих представителей свидетельствует, что она не разделяет пессимизма наших мудрствующих интеллигентов, что она считает нас способными возродиться к самостоятельной нормальной жизни.
Итак, впервые земля, почва под ногами, полная внешняя безопасность под скипетром Англии, внутреннее самоуправление с еврейскими высшими чиновниками, возможность беспрепятственного национального развития: как много элементов из наших мечтаний заключается в этой бумаге!"
{178} И несмотря на все это, Членов, по своим собственным словам, чувствовал себя так, как если бы самое потаенное и святое в его душе подверглось поруганию.
Бернштейн-Коган, который до того - на заседании Исполкома - был готов поддержать угандийский план и сказал, что "в существующих условиях еврейство России согласится эмигрировать даже в преисподнюю", объяснил конгрессу перемену, произошедшую в его взглядах: "Когда я впервые услыхал об этом предложении, я почувствовал то, что испытывает каждый мучимый жаждой и голодом.
То был вопль: "Дайте мне хлеба и воды!" Мы, однако, явились сюда не только как посланцы страждущего, больного еврейства, но и как хорошие врачи". Дневник болезни еврейского народа - еврейская история, а она ведет к Эрец-Исраэль. Говоря о кишиневских мучениках, с которыми он лично встречался, оратор подчеркнул: "Страдания не ослабляют еврейский идеал, напротив - укрепляют его! Это заставляет меня дать вам совет не принимать никакого компромиссного решения на чрезвычайный случай". В заключение он предложил конгрессу принять резолюцию с выражением благодарности английскому правительству, но вместе с тем недвусмысленно заявить, что Сионистская организация, будучи верна своей основной цели, не сумеет заняться этим предложением. Таким образом, Бернштейн-Коган изложил перед конгрессом решение российских делегатов, принятое на их отдельном собрании большинством голосов.
Нахман Сыркин выступил в защиту рекомендации: он сказал, что серьезность вынесенного на обсуждение вопроса обязывает укротить эмоции и действовать в соответствии со здравым смыслом. Аргументы же, выставляемые противниками плана, не что иное как романтика. Не измена Сиону вынуждает нас обратиться к другой стране, а бедственное положение еврейских масс. Срочная необходимость организовать эмиграцию требует действия, и сионизм обязан взять на себя инициативу в этом жизненно важном для {179} еврейства вопросе. Если мы этого не сделаем, то понесем тяжелые потери, ибо множество евреев из года в год рассеиваются по всем странам земного шара, и эмиграционный вопрос становится все более серьезным. Как представители единственной организации еврейства мы должны откликнуться на эти нужды.
Не займемся этим вопросом мы - займутся общество ЕКО или другая филантропическая организация, и от этого дело только проиграет. Неверно, что приняв рекомендацию относительно Восточной Африки, мы тем самым отказываемся от надежд на Эрец-Исраэль. Ведь побуждения, толкающие нас к Эрец-Исраэль, имеют не только социально-экономический, но и духовно-нравственный характер. Отсюда следует, что нам нечего бояться Восточной Африки, потому что она не удовлетворит нашего национального чувства (Нахман Сыркин, создатель социалистического сионизма, после Седьмого конгресса в 1905 году вышел из рядов Сионистской организации и основал с группой своих единомышленников Социалистическую территориалистскую партию, называвшуюся сокращенно СС (Сионисты-социалисты). В Америке она называлась СТ (Социалисты-территориалисты). В 1909 году, проживая в Америке, Сыркин вернулся к старому ("классическому") сионизму, после того как убедился, что территориализм менее реалистичен, чем первоначальный сионизм. На Чикагской конференции произошло тогда объединение Сыркина и его товарищей с партией Поалей Цион, исповедовавшей примат Эрец-Исраэль.).
Лагерь сторонников угандийского плана составляли, за редким исключением, сионисты Запада, в то время как лагерь его противников, опять-таки за редким исключением, - российские сионисты. Тут и выявилась диаметральная противоположность между ярко выраженным политическим сионизмом и сионизмом национально-историческим.
Характерно, что именно представители страдающего, истерзанного и преследуемого еврейства России со всем пылом души боролись за Сион. Представители западного сионизма не могли этого понять. Российские же сионисты знали, что {180} трагедия евреев слишком глубока и велика, чтобы ее можно было с легкостью устранить. Они видели в сионизме сложный, длительный и фундаментальный процесс и не увлекались формально-политическим подходом, полагавшим решить историко-национальную проблему формальным актом получения "чартера". Это яркое противоречие между мировоззрением двух лагерей описывает Вейцман в своей автобиографической книге "Поиски и заблуждения".
