Александр Бушков - Чингисхан: Неизвестная Азия
Эта версия подразумевает, что хорезмшах не только письменно валил вину на родственника, но и заранее выдал каравану «охранную грамоту». Есть и другая — араба ас-Субки. По ней, письмо Чингисхана звучало так: «Сообщи мне, то, что произошло — случилось ли по твоему желанию? Если это случилось не по твоей воле, тогда мы требуем кровь убитых и твоего наместника в Отраре, которого надобно доставить к нам в самом жалком виде, униженным и обесчещенным. Но если это сделано по твоей воле, тогда ответственность несешь ты, ибо я не исповедую твою религию и не одобряю твоих действий. Ты принадлежишь к религии ислама, а ведь купцы эти тоже были твоей религии. Тогда как же расценивать приказ, который ты отдал?»
Даже собственный сын хорезмшаха Джелал-ад-Дин советовал отцу выдать Инала к чертовой матери, поскольку — заслужил. Но Мухаммед на это не пошел. Быть может, попросту оттого, что его родственник был в государстве человеком влиятельным и принадлежал к кипчакскому роду, который был военной аристократией Хорезма. Ага, вот именно. Первоначально в тех краях правил тюркский род Караханидов, но потом властители Хорезма, предки Мухаммеда, перехватили власть с помощью кипчаков-полководцев, так что население страны было неоднородным, состояло из нескольких национальных групп, в том числе и принявших ислам тюрок.
А быть может, все же сам хорезмшах действительно приказал разграбить караван? Это на него, в общем, похоже.
Как бы там ни было, Мухаммед велел убить посла Ибн Кафрадж Богра, а двум его спутникам-татарам в знак позора отрезать бороды и отправить в таком виде к Чингисхану…
Самое интересное, что практически все мусульманские авторы обвиняют в татарско-хорезмийской войне не Чингисхана, а как раз Мухаммеда. Характерное выражение: «И не было никогда более мерзкого действия, чем это». Некоторые уверяют даже, что, получив от Мухаммеда вызов на смертный бой, Чингисхан три дня молился и просил Тенгри «даровать ему силу для отмщения», поскольку «не он был виновником этой смуты». Об этом же пишет и Рашид ад-Дин: «В этом пламени гнева он поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. Трое суток он молился и плакал… После этого он почувствовал в себе признаки знамения благовестия и бодрый и радостный спустился оттуда вниз, твердо решившись привести в порядок все необходимое для войны».
А почему бы, в конце концов, не допустить, что Чингисхан был искренне верующим человеком? Что в этом такого странного?
Одним словом, больше посольств не было. К хорезмшаху прискакал татарский гонец с письмом, где стояла одна-единственная строчка: «Ты хотел войны — ты ее получишь».
И вскоре татарская конница тремя бешеными потоками ворвалась в Хорезм…
После шестимесячной осады был взят Отрар. Правда, Инал-хан, которому терять было совершенно нечего, еще месяц защищался во внутренней цитадели. Под конец он остался один (татары старательно выполняли приказ Чингисхана взять наместника живым), его загнали на какую-то крышу, откуда он еще некоторое время швырял в татар кирпичами, но потом его все же повязали и отвели к Чингисхану. По этому случаю хан вроде бы не произносил никаких исторических фраз — а вот от ругательств наверняка не удержался.
По приказу Чингиса сребролюбивому Инал-хану залили уши и глаза расплавленным серебром — видимо, и мимо рта не пронесли. Инал-хан, естественно, таких воспитательных мер не выдержал и быстренько помер…
Затем татары взяли Бухару (предварительно сравняв «злой город» Отрар с землей), а затем и Самарканд, — его защитникам не помогли даже технические новинки в виде боевых слонов, выдрессированных на индийский манер.
Самое примечательное, что хорезмшах Мухаммед, заварив этакую кашу, вел себя, право слово, как последний идиот. После убийства татарских послов, прекрасно понимая, что Чингисхан нагрянет мстить, он не собрал свою немаленькую армию в один кулак, а небольшими отрядами разбросал ее чуть ли не по всей стране. Потом татары их старательно колотили поодиночке. Объяснение такой «стратегии» найти трудно — вероятнее всего, до пределов раздутое самомнение «тени Аллаха на земле». Чувяками собирался закидать «дикарей», быть может…
Сосед и единоверец Мухаммеда, багдадский халиф ан-Насир смотрел на происходящее в Хорезме, втихомолку радуясь: он давным-давно собачился с Мухаммедом на тему: «Кто из нас настоящая тень Аллаха на земле», а потому втихомолку поддерживал вполне дружескую переписку с Чингисханом, не смущаясь различиями в вере…
Немаловажная деталь: если перебежчиков из числа «местной администрации» из Бухары, Кундуза и Балха татары пальцем не тронули, то Карачу-хана из Отрара, даже когда он капитулировал, все равно казнили — надо полагать, за причастность к истории с караваном. С Бухары и Самарканда взыскали стоимость товаров того самого каравана. Сдавшийся город Дженд разграбили, но людей не тронули. Зато Сыгнак, жители которого убили парламентеров, был разрушен до основания, и живых там никого не осталось.
Сплошь и рядом можно столкнуться с крайне поверхностной трактовкой вторжения Чингисхана в Хорезм: якобы татары буквально «в одночасье» захватили государство. На самом деле все было гораздо сложнее и интереснее…
О том, как хорезмшах по-дурацки рассредоточил всю армию (вдвое, кстати, превосходившую татарские силы), я уже говорил. Кроме этого, Мухаммед разослал по стране сборщиков податей с приказом собрать налоги за три года вперед — хотя налоги за текущий год были только что собраны с превеликим трудом. Как он утверждал, деньги ему срочно нужны на оборонные нужды. Но население отчего-то встретило такие налоговые новшества крайне неодобрительно.
И наконец, в очередном приступе стратегической мудрости хорезмшах повелел сжечь дотла все селения на довольно большой территории, примыкавшей к татарской границе, а жителей всех поголовно оттуда выгнать — чтобы злые татаровья, когда придут, не нашли там себе ни крова, ни пищи. Его приказ выполнили в точности. Но жители, лишившиеся абсолютно всего, отчего-то не поднялись защищать своего мудрого повелителя, а ушли к татарам и поголовно, без малейшего принуждения присоединились к их войску…
О «кровожадности» татар рассказывают всяческие ужасы, но очень похоже, что все преувеличено самым беззастенчивым образом. Достаточно вспомнить, какие странности наворочены вокруг «трагической судьбы» города Мерва. В конце февраля 1221 года татары, взяв его, якобы опустошили до последнего человека: часть жителей перебили, а оставшихся угнали в плен. Меж тем другие источники преспокойно повествуют, что в конце того же года «обезлюженный» Мерв восстал против татар, и они перебили там еще сто тысяч неизвестно откуда взявшегося народа. На сей раз, кажется, все? Ничего подобного. Уже через несколько месяцев будто бы дважды опустошенный Мерв как ни в чем не бывало выставляет против татар десятитысячное войско… Сам собой напрашивается вывод, что россказни о «сотнях тысяч» жертв и «начисто опустошенных» городах — типично восточные преувеличения.
Никакого «всенародного сопротивления» Чингисхану не возникло. Ханы и эмиры наперегонки переходили на его сторону, да и простой народ, в общем, партизанить не рвался. Тут необходимо уточнить, что многонациональный Хорезм частенько сотрясался мятежами против Мухаммеда, и буквально перед самым вторжением Чингисхана с трудом подавили один такой, который возглавлял… собственный зять Мухаммеда, принадлежавший к старой династии Караханидов.
Судя по воспоминаниям современников, того же ан-Насири, хорезмшаха Мухаммеда просто-напросто бросили подданные, которым он, надо полагать, осточертел — и «тень Аллаха на земле» еще какое-то время с кучкой слуг болталась по стране, словно дворняжка с консервной банкой на хвосте. В конце концов Мухаммед укрылся на необитаемом островке в Каспийском море, да там и помер вскорости — видимо, от огорчения.
Но это был еще не конец Хорезма, «лоскутной империи». После смерти Мухаммеда султаном стал его сын Джелал ад-Дин…
Только не подумайте, что новый султан с ходу принялся организовывать то самое «всенародное сопротивление» татарам. Он, действительно, порой повоевывал с воинами Чингисхана, но главные задачи у него были другие. Например, он собрал войско (в то самое время, когда страну якобы «наводнили» и «опустошили» татары), отправился в Грузию, сжег тамошнюю столицу, нагреб немало добычи и с триумфом вернулся домой.
Потом отправился в Индию и активнейшим образом участвовал там в междоусобных войнах раджей. Потом водил войска штурмовать единоверный Багдад — за что против него ополчилась целая коалиция мусульманских правителей Малой Азии и Ближнего Востока, и Джелал, как-то забыв о татарах, воевал еще с коалицией.
