Александр Широкорад - Украина. Противостояние регионов
Ну а теперь перейдем к Франции. С легкой руки бездарных советских историков 99,9% населения Российской Федерации считает, что во Франции все и всегда разговаривали по-французски. Ну а на то, что в романе Дюма д'Артаньян и де Тревиль могли разговаривать между собой на гасконском языке, непонятном Атосу и Портосу, обыватель как-то не обращал внимания.
На самом деле в Средние века на территории нынешней республики Франция коренное население использовало десятки местных языков. Так, например, в Бретони разговаривали на особом бретонском языке, относящемся к кельтской языковой группе и очень близком к языку древних галлов. В 1491 г. Бретонь из независимого герцогства превратилась в провинцию Франции. С этого времени начинается принудительное насаждение французского языка. Речь идет о языке германского племени франков, который стал к VIII веку господствующим в районе Парижа. В 1539 г. король Франциск I издал эдикт Виле-Коттере, которым обязывал все юридические акты и иную деловую документацию королевства вести исключительно на французском языке.
На юге Франции говорили на провансальском языке. С XIX века его называют окситанским. Некоторые лингвисты считают окситанский язык совокупностью провансальского, лиможского, овернского и других языков.
Провансальский язык стал первым во Франции литературным языком. В Х-XII веках на провансальском были созданы сотни литературных произведений, в то время как на севере Франции писали исключительно по-латински. Всего до нас дошло около 2500 лирических произведений, в том числе эпос трубадуров, 1100-1500 од, около 500 сервентосов, то есть сатирических произведений. И все это было написано в X-XV веках.
В современном департаменте Восточные Пиренеи (Руссильон и Северная Сердань) был распространен каталонский язык. Этот регион вошел в состав Французского королевства в 1659 г.
И уже в 1682 г. был принят закон об обязательном знании французского языка при занятии административных должностей. В 1700 г. было запрещено использование каталонского языка в документах, а старейший каталонский университет в Перпиньяне, основанный еще в 1350 г., был полностью переведен на французский язык.
В Эльзасе в 1802 г. было запрещено преподавание эльзасского языка в средней и высшей школе, а в 1853 г. — и в начальных классах.
Этот список можно еще долго продолжать.
Возможно, кто-то из читателей недоумевает: что говорить о притеснениях местных языков королевской властью, это, мол, когда было... Увы, с началом Великой Французской революции гонения на региональные языки не ослабли, а усилились. Все сменявшие друг друга революционные и не очень революционные партии — якобинцы, жирондисты, термидорианцы, брюмеранцы и т. п. — провозглашали одинаковый лозунг: «Французская республика едина и неделима».
Для реализации этой идеи большие провинции упразднили, а взамен республику разделили на маленькие департаменты, жестко контролируемые центральной властью.
Деятели Великой Французской революции считали, что все местные языки должны исчезнуть, а французский должен стать единственным национальным языком, «языком свободы». «Мы революционизировали правительственные законы, торговлю, саму мысль, — говорили они. — Давайте же революционизируем и язык — повседневное орудие всего этого. Свет, посылаемый на окраины Франции, приходя туда, гаснет, поскольку законы остаются непонятными». Поэтому, по мнению якобинцев, языки национальных окраин таили в себе опасность для самой революции.
Гонения на региональные языки продолжил и Наполеон Бонапарт. По его приказу префекты французских окраин регулярно доносили об уровне использования «местных» языков.
К 1876 г. на местных языках во Франции говорили несколько миллионов человек, но языки эти были окончательно изгнаны не только из официальной документации, судопроизводства, армии, начального, среднего и высшего образования, но и из литературы и театра.
Итак, ситуация с региональными языками в Германии, Франции, Италии и ряде других стран была зачастую хуже, чем в России. Но там путем строгих запретов удалось свести их к минимуму и предотвратить распад государства.
Но, как я уже говорил, советские и сейчас либеральные историки предпочитают помалкивать о языковых проблемах Западной Европы XIX века. Зато незалежные историки вовсю обличают Эмский указ Александр II. Кстати, и московские либеральные ученые тоже доказывают, что в России имели место какие-то притеснения украинцев.
Глава 14
Процветающая экономика и загнивающая монархия
Прежде чем продолжить рассказ о создании «украинской идеи», придется хотя бы кратко ответить на два принципиальных вопроса: была ли Украина колонией России, как утверждают это историки-самостийники, и почему пало самодержавие.
Начну с того, что юридически все малороссы и великороссы были уравнены в правах. В Российской империи вообще ни в паспортах, ни в любых других документах не указывалась национальность, а лишь вероисповедание, а оно у подавляющего большинства великороссов и малороссов было одно. Не известно ни одного случая, чтобы малороссийское происхождение помешало кому-либо в военной или гражданской карьере. Вспомним, что еще в конце XVIII — начале XIX века среди вельмож, правивших империей, было много малороссов — братья Разумовские, граф Безбородко, генерал Милорадович, вице-канцлер граф В.П. Кочубей и др.
Об освобождении крестьянства сравнительно неплохо расписано в современном учебнике В.К. Губарева: «19 февраля 1861 г. Александр II издал манифест о ликвидации крепостного права. В результате реформы помещики сохранили лучшую половину всех земель для собственного использования. Остальная земля распределялась среди освобожденных крестьян. При этом, однако, крестьяне должны были заплатить за нее выкуп. Поскольку денег у крестьян было мало (или вообще не было), а помещики не хотели ждать, когда их вчерашние крепостные обзаведутся деньгами, царское правительство выплатило помещикам 80% крестьянского долга в форме 5-процентных казенных облигаций.
Таким образом, крестьяне автоматически из должников помещиков превращались в должников государства и обязаны были выплачивать правительству выкупные платежи вместе с процентами в течение 49 лет. Остальные 20% долга крестьяне либо отдавали помещикам деньгами, либо отрабатывали в поле.
В целом реформа ограбила крестьян, так как оставила в их распоряжении меньше земли, чем они имели до 1861 г. В России они потеряли около 10% земли, а на Левобережной и южной Украине — почти 30%. К тому же средняя величина крестьянского надела в империи равнялась 27 акрам на семью, а в указанных регионах Украины — лишь 18 акрам.
Иная ситуация сложилась на Правобережной Украине. Чтобы ослабить позиции польской шляхты и привлечь на свою сторону украинцев, царское правительство раздало им на 18% больше земли, чем они имели до реформы. Правда, и цены на землю здесь были выше, чем в других регионах.
Проведение аграрной реформы на Украине имело и другие особенности. Так, если в России более 95% крестьян жили общинами и плата за полученную землю входила в обязанность общины, то 80% крестьян Правобережья и почти 70% крестьян Левобережной Украины вели единоличное хозяйство; поэтому большинство украинских крестьянских семей получило индивидуальное право на землю и лично отвечало за своевременную уплату выкупных платежей.
Более благоприятные условия освобождения были созданы для государственных крестьян (включая 1 млн. бывших украинских казаков). Вместе с волей они получали большие наделы земли, плата за которые была ниже по сравнению с той, что вносили помещичьи крестьяне»[113].
Единственной дискриминацией было отсутствие местного самоуправления на Правобережье. На Левобережье земства были введены в 1864 г., как и по всей империи. Правительство боялось, что помещики-поляки захватят всю полноту власти на местах, поэтому земство на Правобережье ввели лишь в 1911 г.
С 1861 г. правительство прилагало большие усилия к развитию образования в Малороссии. К 1897 г. там насчитывалось 16 798 начальных школ разных типов и 129 гимназий, из которых 52 мужских и 77 женских. В 1865 г. на базе Ришельевского лицея в Одессе открылся Новороссийский университет. Появились высшие специальные учебные заведения для подготовки специалистов в экономической, юридической и духовной сферах. В 1875 г. Нежинский юридический лицей был преобразован в Историко-филологический институт и долгое время готовил учителей классических языков, русского языка и словесности и истории для средних школ. В 1885 г. в Харькове открылся первый на Украине Южно-Российский технологический институт. В этом институте, кстати, в 1909-1913 годах учился и мой дед Широкорад Василий Дмитриевич. В 1898 г. политехнический институт появился в Киеве, а в Екатеринославе в 1899 г. открылось высшее горное училище.
