Наталия Ильина - Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

Примечания:

309. «Молятсь огневи под овином и Вилам и Мокоши... и Роду и Рожанице». Слово Христолюбца у Фаминцына. Божества древних славян. I. 36.

310. Leger. La Mythologie Slave. 170.

311. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 122-123.

312. Там же. 124,127, 138, 148.

313. Там же. 127, 128

314. Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила.

315. Буслаев. О сродстве славянских вил, русалок и полудниц с немецкими эльфами и валькириями; Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 123; Фамищын. Божества древних славян. I. 291.

316. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 644; Зеленин. Russische Volkskunde. 393.

317. Потебня. О некоторых символах в славянской народной поэзии. 33, 34, 711-72.

318. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 197. Ср. валашскую сказку о Флориани, которому водяные девы возвращают жизнь. У Буслаева. Русская народная поэзия. 324 (1861).

319. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 240.

320. Ср. свадебную песню, записанную Афанасьевым в Москве: Ты кипи, кипи колодезь Ты кипи, кипи студеный Ключевою водою Со серебряною пеной. У Афанасьева. Поэтические воззрение славян на природу. II. 289.

321. Там же. I. 604-605.

322. Там же. I. 621,623.

323. Там же. III. 164.

324. Терещенко. Быт русского народа. VI. 191-193; у Фаминцына. Божества древних славян. 210.

325. Дополнительные статьи к Судебнику 1627 года и царской грамоты 1648 года у Афанасьева. Поэтические воззрение славян на природу. I. 60. У Фаминцына. Божества древних славян. 210.

326. Yasna. X. 26-30. В Ведах Сому приносит орел - IV. 26, 4, IV, 27, 1, 2, X, 48, 3, или дочь солнца - IX, 113. А. 3.

327. Kuhn Adalbert. Mythologische Studien. I; Die Herabkunft des Feuers und des Gottestranks. 105.... 130.... (1886).

328. В южнорусской песне поется:

«Сыдила русалка на крывий березе,Просыла русалка у жиночек намиток,(т. е. белых льняных покрывал)У дивочек - сорочек,Жиночки, подружки,Дайте мне намитку,Хоть вона худенька, да абы-б беленька».

У Миклошича. Die Rusalien. 393. В Малороссии был обычай навешивать на священные дубы льняные тряпочки, ленты и нитки - в жертву русалке. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 140. В Беловежской пуще украшали лоскутками ветки деревьев вокруг «святой кринушки». Rich. Andree. Ethnologische Parallelen und Vergleiche. 58, у Schroder. Arische Religion. II. 283. Примечание.

329. Сказка «Морской Царь и Василиса Премудрая» у Афанасьева. Народные русские сказки и легенды. I. 553.

330. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 123.

331. Там же. III. 188.

332. Гусь и лебедь отождествляются в народной поэзии. «Гуся, гуся, лебедятко. Возьми меня на крылятко», в сказке об Иване и ведьме, у Буслаева. Русская народная поэзия. I. 314.

333. Leger. La Mythologie Slave. 175

334. Сказка о Даниле Бессчастном, у Афанасьева. Народные русские сказки и легенды. II. 190.

335. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 123.

336. Русальный обряд, устанавливающий кумовство, состоит в следующем: из несрезанных веток двух плакучих берез заплетают венок и сажают на него чучело кукушки, заменяемое иногда кукушкиной травой, по сторонам привешивают кресты; две девушки обходят эти русалочные качели, одна на встречу другой, трижды целуются через венок и через венок же передают друг другу желтое яйцо, после чего обмениваются крестами и кольцами. Хор поет: «ты кукушка ряба, ты кому же кума? Покумимся, кумушки, покумимся голубуш-ки». Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 227.

337. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 309. Ср. Лебедь в песне о Потоке и в малороссийской песне и Буслаева. Русская народная поэзия. I. 239

338. Kuhn. Mythologische Studien. I. Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks. 105. В поверьях арийских племен кукушка - сотрудница дятла, который и по русским поверьям вьет гнездо на небесном дереве, со всех сторон замыкает это гнездо, а весной размыкает веткой- молнией и приносит молнию на землю в образе разрыв или скакун-травы. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 496.

339. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 82.

340. Там же. 1.82. 85. II. 314.

341. Там же. III. 707-708.

342. Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила.

343.

«Ой бижиф, бижиф красна дивчинка,А за нею да русалочка:Ти послушай мене, красна панночка!Загадаю тоби три загадочки.Коли ти вгадаешь, я до батка пущу;А як не вгадаешь, я до себе возьму.Ой шчо росте, да без коренья?Ой шчо бижиф, да без повода?Ой шчо свите, да без всякого свиту?Камень росте, да без коренья,Вода бижиф, да без повода,Папороф свите, без всякого свиту.Дивчинка загадочки не вгадала,Русалочка ею залоскотала».

У Миклошича. Die Rusalien. 393

344. Максимов у Афанасьева. Поэтические воззрения славян на природу. III. 167.

345. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 147.

346. Там же. III. 148.

347. С.Т. Аксаков, вспоминая свои отроческие годы, рассказывает, какое глубокое впечатление произвели на него деревенские игры и песни на Святках, в столярной избе, где собралась дворовая молодежь «переряженная в медведей, индеек, журавлей, стариков и старух». «Каким-то хмелем веселья, опьянением радости проникнуты были все» (Аксаков С. Воспоминания. 420-421).

348. Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III. 105, 118, у Фаминцына. Божества древних славян. I. 301.

349. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 713-714.

350. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. II. 309; Зеленин. Russische Volkskunde. 370-371.

351. Ср.: Труды этно-ст. экспедиции. III. 279. У Фаминцына. Божества древних славян. I. 187; Терещенко. 4. 75. У Потебни. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. 167; Афанасьев. Поэтические воззрение славян на природу. III. 717; Schroder. Arische Religion. II. 398.

352. Зеленин. Russische Volkskunde. 371-372. Schroder. Arische Religion. II. 237.

353. Папороть, папороток - крыльце у птицы, перепонка между перстов у водяных птиц (Даль. Толковый словарь. II. 13).

354. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. II. 382; Потебня. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. 178-180; Зеленин. Russische Volksrunde. 370.

355. Kuhn. Mythologische Studien. Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks. I. 197.

Глава шестнадцатая. Обрядовая песня

Для того чтобы ясно представить себе древние обряды, для того чтобы понять древнюю мысль во всей ее жизненной свежести, мало изучить полузабытые мифы по хладным, засоренным следам прошлого, рассеянным на нашем пути. Эти отрывочные воспоминания не вольют нам в душу тех чувств, которые оживляли помыслы языческой веры и поддерживали их обаяние в ходе многих веков. Только в старой обрядовой песне, звучавшей на праздниках священного года и дозвучавшей до нашего времени, мы воспримем чувства наших предков как жизнь, еще живую, как глубокий вздох древности, долетевший к нам из умолкнувшего далека.

Если бы в кратких сведениях о былой вере мы не сумели найти ничего ценного, то поэзия, созданная нашим народом, должна была бы нам показать, в какой глубине сердца, раскрывающегося навстречу весне, вынашивались сказочные созерцания славян, населявших нашу равнину.

Если бы от языческой эпохи нашей истории не осталось никаких воспоминании, кроме старинной обрядовой песни, мы должны были бы искать в образах древнейших верований отблеск чистой красоты и не успокаиваться, пока она не раскроется нам во всем своем неувядаемом очаровании.

Русская песня родилась в доисторическом прошлом восточнославянских племен и стала самобытным выражением народной души, исполненной музыки и поэзии. Склад стиха в старых песнях определяется напевом, что дает возможность сопоставить их с древнейшей поэзией Вед, с гимнами одной из книг Авесты (Ясна), пропетыми будто бы иранским пророком Заратустрой и с песнями древних германцев. По своему складу песни всех этих народов представляют видоизменения первоначального, не дошедшего до нас, праарийского размера, причем сравнительное изучение их показало, что русский размер стариннее и первоначальнее германского и что он должен был появиться лишь несколько позднее размера песнопений, приписываемых великиму иранскому боговидцу [356]

Эти соображения заставляют отнести рождение нашей поэзии в глубокую дохристианскую древность, и мы имеем основание предположить, что первые песни нашего склада звучали у тех древнейших славян Поднепровья, которые приняли наследие трипольской культуры. Среди невзгод и опасностей долгих тысячелетии, в шуме военных и торговых походов, в превратностях переселении, в ужасах мятежей и вражеских набегов, вопреки влияниям других культур, пренес наш народ невредимой красоту своих первых вдохновений.

Духовным лоном, где родилось и расцвело древнее песнопение, была мистерия природы. Религиозное восприятие тайн, владеющих миром, творило самое существо песни и одухотворяло ее напевы, тогда как ее художественные формы определялись обрядами, объединенными в культ священного года