Мирослав Иванов - Покушение на Гейдриха
Все происходит молниеносно: не глядя, Ян сует руку в портфель. Нащупав бомбу, он снимает ее с предохранителя и бросает, выпустив из рук портфель со второй бомбой…
Небольшой предмет птицей летит по воздуху. Очнувшись от оцепенения, Габчик отбрасывает бесполезное оружие и кидается прочь. На фоне синего неба он видит летящую бомбу. Машина едет, не останавливаясь. Она уже проехала шагов десять — пятнадцать вперед. Гейдрих встает с сиденья и что-то кричит Клейну.
Светит солнце. Никто еще ничего не знает.
Десять часов тридцать одна минута.
Взрыв.
Покушение на имперского протектора Рейнхарда Гейдриха состоялось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Allegretto
Покажи свое могущество, Судьба.
Людвиг ван Бетховен.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ПЕРВОЙ ЖЕНЩИНЫ
Меня мучил ревматизм, и я ездила в больницу на Буловке принимать грязевые ванны. Вот и 27 мая 1942 г. я отправилась туда, думая занять очередь до одиннадцати, чтобы попасть до обеденного перерыва.
Еду я на третьем трамвае, снизу, от Влтавы, стою на площадке, думаю о ванне, о Миреке — это мой сын, вчера мы с ним вместе решали примеры, вот бы хорошую отметку получил…
Трамвай в гору еле тащится. Наконец остановился. Кондуктор объявил мою остановку, тут мне пересаживаться на четырнадцатый номер и проехать еще немного до самой больницы.
Обхожу трамвай сзади, чтобы перейти на другую сторону, — там, за углом, остановка четырнадцатого. Только сделала два-три шага по мостовой, как из-за поворота выскочила машина с флажками на крыле и повернула вниз. Я остановилась: пускай, думаю, проедет. Из-за больных ног я не могла быстро ходить.
Стою почти на середине мостовой и пережидаю. Когда она была метрах в десяти, шофер еще глянул на меня. А я тут вижу: на другой стороне улицы трое мужчин. Да, трое их было. Вдруг один из них как будто что-то вспомнил и как побежит через дорогу ко мне, прямо перед носом у машины. Шоферу пришлось притормозить. Мужчина — я уже затрудняюсь сказать, сколько ему было лет и как он выглядел, — перебежал дорогу и скрылся где-то позади меня. Машина замедлила ход, и тут с тротуара на мостовую выскочил второй. Он держал что-то в руках. Потом я узнала, что это был автомат. Все произошло очень быстро, в считанные секунды. А третий вдруг взмахнул рукой — и раздался страшный взрыв.
Повалил дым. Глаза у меня были полны пыли и как будто сена. Только это было не сено, а набивка из сиденья той машины.
В правом бедре я почувствовала резкую боль. По ноге кровь потекла.
Из машины выскочил немец и начал палить по тем мужчинам. Второй немец — он держался за спину — тоже хотел стрелять, но пошатнулся и не смог. А первый немец помчался за мужчинами и стрелял на ходу. Мужчины тоже отвечали огнем, потом один из них вскочил на велосипед и покатил к Либени, а другой исчез за углом, откуда появилась машина. Я потихоньку дошла до тротуара и сама говорю себе: «Иди и не гляди по сторонам, в машине ведь были немцы». Доплелась я до остановки, нога болела страшно; дождалась я своего четырнадцатого, кое-как вскарабкалась по ступенькам и поехала в больницу. Там мне сделали противостолбнячный укол. Рану промыли, перевязали, спросили, что случилось. Я ответила, что какие-то немцы стреляют. Отдохнула немного и поскорее поехала домой.
А днем я узнала, что это было покушение на Гейдриха, и сильно испугалась, особенно потом, когда по радио объявили, что разыскивают женщину, которая была очевидицей покушения и которую перевязывали в больнице на Буловке.
От осколка той бомбы у меня на всю жизнь остался шрам. Тогда рана сильно болела, и в трамвае кондукторша спросила: «Да что это с вами? Поглядите: под вами целая лужа крови». А это все от осколка.
Я боялась, никуда не пошла, уговаривала себя; авось, забудут. Но по радио снова передали, чтоб женщина, раненная при взрыве бомбы, явилась в гестапо. Я не шла, думала: может, пронесет. Где там! В понедельник, примерно в половине пятого утра, звонят в дверь. Открываю — на пороге стоят два гестаповца. Давай пошли, говорят и еще спрашивают, почему это я не явилась, раз объявлено, что меня ищут. Меня повезли во «Дворец Печека», где помещалось гестапо. Там меня избили: якобы я была с теми мужчинами в сговоре. А я им на это: у меня ревматизм и воспаление суставов, пускай справятся в карточке у доктора Пршеровского, к которому я ходила в больницу на Буловку. А на тот день, 27 мая, я была записана на прием.
Они продержали меня в гестапо шесть дней, несколько раз допрашивали, но я твердила одно и тоже. На шестой день меня отпустили, но велели дать подписку, что я буду молчать и никому никогда не скажу, о чем меня спрашивали, что со мной делали.
Я подписала, и меня отпустили.
Сегодня я уже больше ничего не помню: на тротуаре стояли трое мужчин потом был взрыв, а на земле я увидела портфель, плащ и еще что-то.
СВИДЕТЕЛЬСТВО УГОЛЬЩИКА
Ну, скажу я вам, это было утречко! У меня в ту пору была там лавка. Я торговал угольными брикетами. Остравский уголь, кладненский. Тащу вот я в то утро свою тележку — и вдруг как жахнет!
Испугался я, что говорить. Сплюнул, стою, смотрю, что там такое? А там, наверху, у поворота, ехала машина, и какой-то малый бросил в нее гранату или что-то вроде того. Второй хотел по ней, по машине, стрелять, но у него осечка вышла. Женщина какая-то шла, да после взрыва дала деру, а я все стою и жду, что дальше будет.
Один из них — рраз — на велосипед, и гляжу — жмет в сторону Либени. Со лба у него кровь капала. Второй за угол бросился, а за ним гейдрихов шофер. Палили они друг по дружке — как ковбои. Парень этот, значит, бежал по улице «На Запальчи». Рванул он к перекрестку, где я стою, аккурат у тротуара. Надо думать, он уже не знал, куда дальше податься. И тут увидел мясную лавку. А про лавку послушайте, что я вам расскажу. Невидная такая лавочка, вход в нее по ступенькам вниз. А хозяин ее, мясник Браунер, у него свояк в гестапо служил. Малый-то запыхался весь, лавку увидел — и шасть туда. Почем он знал, что мясник — фашистюга!
Браунер вышел из лавки, смотрит по сторонам, и тут же прибегает шофер Гейдриха, а за ним ломовик, какой-то, может, шофер его прихватил по дороге, пригрозил пистолетом, чтоб он, значит, помог ему того парня ловить. Браунер и покажи им на лавку: вон, мол, где он, берите его.
И тут пошло! Шофер спрятался за столбом ограды и ну палить по чем зря. А малый из лавки по нему лупит; он, видать, получше стрелок был, потому как шофер схватился за ногу и упал. В ногу его ранило. Он — который а лавке-то — как это увидел, выскочил на улицу, растрепанный такой — и бегом в мою сторону. А за ним ломовик и мясник Браунер. Тому шофер свой пистолет дал, только мясник не знал, как из него стрелять. Парень промчался мимо меня, я аж присел, но заметил-таки, что он совсем молодой. Он пробежал мимо, свернул к виллам и исчез. Когда меня потом допрашивали в гестапо, говорили: ты почему его не схватил? А я им: так он же с пистолетом был, а я с пустыми руками.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ВТОРОЙ ЖЕНЩИНЫ
Был прекрасный весенний день. Чистое голубое небо, деревья распустились, кругом запах цветов. Муж уехал на работу, а я взяла томик стихов и вышла позагорать в сад. Мы живем чуть ниже поворота, где произошло покушение.
Я лежала в шезлонге, и меня стало клонить ко сну. Стихи были какие-то мудреные, я их совсем не понимала. Солнышко пригревало, было так чудесно, что забыла и о войне, и обо всех напастях.
Вдруг раздался сильный взрыв, и я сразу очнулась, вернувшись к действительности. Вскочила и выбежала на улицу. Знаете, женское любопытство… Но ничего не увидела — ни дыма, ни огня.
У поворота находился исследовательский институт, и первое, о чем я подумала: не случилось ли какой беды там? И в этот момент я вижу — от поворота бежит женщина с криком:
— Господи Иисусе, наш Гейдрих, наш Гейдрих…
Я спросила, что случилось, а она ответила, что совершено покушение и, наверное, он убит. А соседка напротив сказала:
— Слава богу!
Назавтра ее арестовали вместе со всей семьей, и потом всех их казнили. За одобрение покушения. А донесла на них женщина, которая сама же нам все и рассказала, жена прежнего шофера Гейдриха, который жил на вилле по соседству.
Мимо не спеша шли люди, откуда-то сверху доносились выстрелы, но сам поворот от моего дома не виден. И внезапно из боковой улицы появился Габчик. Как его вам описать… Невысокого роста, глаза широко открыты, в вытянутой руке пистолет, развевающийся галстук. Он бежал, задыхаясь, и всем своим видом обращал на себя внимание. Понятно, тогда я не знала, кто он и причастен ли к покушению. Но я сразу подумала, что он имеет к нему отношение. У него был такой дикий вид. Он выбежал из переулка, где находилась лавка мясника Браунера. Потом говорили, что там у Габчика была перестрелка с Клейном, шофером Гейдриха.
