Михаил Савинов - 7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет
Следующий обитатель киевского капища, Симаргл, не славянского происхождения. Это божество имеет ближайшую аналогию в мифологии иранцев. С нашим Симарглом можно сопоставить двух иранских мифологических персонажей – гигантскую волшебную птицу Симург или Сэнмурва – это крылатый пес, обитающий на Мировом древе. Как иранский Сэнмурв (или Симург?) оказался в киевском пантеоне – вопрос, до сих пор не имеющий удовлетворительного объяснения. Появление его можно объяснить контактами Руси с ираноязычными северокавказскими аланами, а может быть, летописец просто записал в свой рассказ все имена мифических персонажей, которые были ему известны. Попал в список и крылатый Симург, который иногда встречается в русской орнаментике XII века – например, на больших створчатых браслетах.
Последний названный летописцем персонаж киевского пантеона – это Мокошь, женское божество, связанное, судя по данным этнографии, с женским рукоделием и, в первую очередь, с прядением и ткачеством. Мокошь – единственное женское божество славян, известно нам под своим древним именем в древних источниках, а не восстановленное на основе этнографических наблюдений.
Богиня-женщина появилась в сознании человека разумного сразу же, как только он попытался осознать свое место в мире. Уже в верхнем палеолите известны изображения женского божества, связанного, в первую очередь, с плодородием и деторождением. Эти знаменитые «палеолитические Венеры» известны по всей Европе. Эта богиня, Великая Мать древнего человека, изображалась беременной, с пышной грудью и широкими бедрами.
В дальнейшем, по мере усложнения быта и общества, культ женского божества стал разветвляться, при этом черты этих новых богинь нередко пересекались, а в некоторых случаях все они считались различными воплощениями одного и того же персонажа. Самый сложный в этом плане мифологический образ – это индийская Деви, супруга бога Шивы. Она имела несколько совершенно разных ипостасей – это и верная супруга Парвати, и грозная Дурга, поражающая демонов, и зловещая богиня смерти Кали…
Из всего многообразия женских божеств наиболее универсальны три: богиня плодородия, богиня женского рукоделия (прядения и ткачества) и злая богиня смерти, хозяйка зимы. Применительно к восточным славянам нам известна только Мокошь, остальные женские мифологические персонажи смутно прослеживаются по поздним данным. Например, именно наблюдения этнографов позволили сделать вывод о существовании у славянских народов богини зимы и смерти Мораны, или Марены. Воплощением этой богини служило широко известное масленичное чучело, которое торжественно сжигалось в день встречи весны.
Мокошь, по-видимому, связывалась с женскими ремеслами и, прежде всего, с прядением. Процесс получения тонкой и ровной нити из бесформенной волокнистой массы воспринимался древними как священнодействие. Кто, как не добрая богиня, учил когда-то первую в мире пряху? Все женщины-рукодельницы, создавая из волокна нить, а из нитей – ткань, повторяли действия этой богини.
Сам образ нити и прядения известен в мифах народов всего мира. С нитью прочно ассоциировалась сама жизнь человека. Тут и знаменитая нить Ариадны, и скандинавские норны – низшие богини, которые сидят у волшебного источника Урд и прядут нити судьбы, и греческие богини судьбы Мойры, перерезающие нити жизни смертных…
* * *Помимо богов, входящих в киевский пантеон, описанный на страницах «Повести временных лет», нам известны и некоторые другие герои славянской мифологии. По антиязыческим сочинениям XII–XVI вв. мелькают различные обмолвки, случайные упоминания, которые, если их изучать в сравнении с материалами этнографии и археологии, могут, при всей своей отрывочности, кое-что нам дать.
Так, за отдельными сентенциями источников может прятаться древний культ огня. Есть свидетельство, что древнерусские крестьяне почитали огонь и звали его Сварожичем, т. е. сыном некоего Сварога. Сыном Сварога, по другим свидетельствам, считался также Даждьбог, одно из солнечных божеств.
Кто же такой Сварог? Очевидно, речь идет об очень древнем божестве огня.
Древний человек обожествлял огонь с тех пор, как с ним познакомился. Огонь давал возможность противостоять холоду и диким зверям, давал возможность готовить пищу. Связка «огонь – жизнь» очень прочно закрепилась в человеческом сознании.
Во всех традиционных культурах огонь – обязательный участник ритуалов, жертвоприношений, гаданий. На праздниках годового цикла священный огонь возжигался особым образом – например, с применением трения, при этом произносились магические заклинания. Огонь был священным средством магического очищения, например, у монголов для такого очищения необходимо было пройти между двумя кострами.
Вот с этим жертвенным, очистительным огнем и был связан Сварог. В имени этого бога, как и в имени бога Солнца Хорса прослушиваются иранские корни. Речь, таким образом, идет об очень древних мифологических образах, восходящих к тем мифам, которые были общими у всех индоевропейцев.
Могучие боги Перун, Велес, Даждьбог – это вершина мира славянской мифологии. Это лишь самые сильные, самые почитаемые из необъятного множества духов, населявших мир древнего человека.
И если боги (по крайней мере, под своими древними именами) исчезли, то мир низших духов в трансформированном виде дожил до наших дней.
Лешие, водяные, русалки, банники, полевики, кикиморы, домовые – все эти персонажи «народной демонологии» уходят своими корнями в мир духов, окружавший древнего славянина. Духи эти могли как вредить, так и помогать, главное – знать правила отношений с ними. Многих из них нельзя было называть по имени, некоторых задабривали подношениями, со всеми были связаны заклинания, призванные либо отвратить духа, либо, наоборот, призвать его на помощь.
О почитании славянами духов природы Прокопий Кесарийский писал:
...«Однако почитают они и реки, и нимф, и некоторые другие божества, и приносят жертвы также и им всем, и при этих-то жертвах совершают гадания…»
Представление о священных местах присуще очень многим народам. Не исключение и ближайшие наши соседи – скандинавы и финны со своими священными рощами и камнями-сейдами, которым приписывались мистические свойства. Один из самых интересных и ярких примеров такого «священного места» описан в «Саге о людях с Песчаного берега». Торольв Бородач с Мостра, один из первопоселенцев Исландии, поставил свой хутор вблизи горы, которую он почитал священной. Так ее и называли – Святая гора. В саге написано, что Торольв настолько чтил это место, что никто не смел глядеть на Святую гору немытым…
Как правило, почитание священного места связывалось с каким-то знаком богов, который был там явлен. На таких священных местах ставили капища, устраивали там жертвоприношения. Позже, в христианское время, на этих же местах стали возникать церкви.
Вот (в основных чертах) и все, что нам известно о мире древнеславянских верований. Рассуждая о языческих временах, важно понимать, что все наши знания – результат сложнейшей исследовательской работы. Не мистические откровения древних жрецов, бежавших от князя Владимира на Тибет, а тщательное изучение письменности, археологии и этнографии – вот что приближает ученых к разгадке тайн славянских богов.
На мистических откровениях остановимся чуть подробнее.
* * *Тот факт, что о славянском язычестве очень мало известно, всегда очень огорчал многих любителей древнерусской истории, которым хотелось видеть у древних славян могучую и стройную систему верований, такую же, как, например, у скандинавов или индийцев. Этим издавна пользовались нечистые на руку фальсификаторы, которые изготавливали «сенсационные», якобы древние «памятники» дохристианской культуры.
Как же распознается поддельность таких изделий? Прежде всего ученые тщательно изучают обстоятельства появления «загадочного» текста. Сразу настораживает невозможность посмотреть оригинал «древнего откровения» – он или пропал, или сгорел, словом, стал недоступен. Но чаще всего определить подделку можно после анализа ее языка. Авторы подделок – это всегда непрофессионалы, их знаний не хватает для создания текста, полностью соответствующего лингвистическим законам древнеславянских языков – фальсификаторы просто не знают этих законов. Если для «Слова о полку Игореве» (а его оригинал тоже недоступен!) анализ языка стал доказательством подлинности, для многих «языческих» сочинений этот анализ стал подтверждением поддельности.
В первой половине XIX века прославился своими подделками коллекционер А.И. Сулакадзев. Он сочинял приписки к подлинным рукописям, пытаясь искусственно увеличить их ценность и значимость, а также придумывал «языческие» тексты. Например, известен такой фальсификат Сулакадзева: «Перуна и Велеса вещания в киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим».
