Дети гарнизона - Седов Сергей Юрьевич
пользуются повышенным спросом у «попсовых» миллионщиков.
Эно озабоченно зашептал Лене на ушко, озираясь на спутника. «Тьфу ты, прорицателя
только недоставало!» — схватился за голову Нат.
Попутчица отошла от трансвестита, взяла Ната под руку, тихо сказала:
— За Эно в Варну увязались парни из русской мафии. Он у них как приманка — кого-то
ловят…
— Это те, что «вычисляли» пассажиров в порту, — неохотно брякнул Нат.
— У меня тоже не осталось сомнений. Поздравляю! — вскинула Лена брови. — Интересно,
какое это кино вы с ними закрутили, уважаемый мастер голубого экрана…
— Слушайте, не шутите так, Лена! И вообще, причем тут голубой экран? Я настоящий
мужчина. Просто вы не даете мне повода проявить себя по-настоящему. По отношению к вам. А
этот Жень-Шень, сволочь, явно выслеживает меня.
— Нет, ну вы, мужчины, так болезненно подозрительны? Ну, представьте, что ваши
домыслы — сплошная чушь. Вы не в его вкусе, по пьянке снял.
— Меня снял? — Ната снова гадливо передернуло.
— Не меня же? Жень-Шень традиционно мотается на Новый год в Варну, по
«корпоративам» отрабатывает. Такое может быть? Бал трансвеститов в Варне — полный аншлаг!
— Неа, эта встреча неспроста! Всю жизнь Бог миловал от таких. А тут за пару суток
встречаю в разных странах? Это случайность?
— А почему нет? Просто так случилось, — горячо зашептала она. — Или вы думаете, что
Жень-Шень специально ваши эсминцы развернул, раздул волну на море, перегрыз крепежи у
груза на палубе, и ждал вас в Варне? Так, что ли?
«Так, да не так!» — подумал он. Вроде объясняет попутчица все логично. Но все же что-то
тут было. Нет, действительно, трансвеститы на «хвосте», разговорчивая попутчица, прекрасная,
как нимфа, со своими складными полумистическими откровениями, «шестерки» на причале тут
как тут. Поневоле кого угодно заподозришь в Васькиных «шпиках»…
Лена заговорила, словно насквозь читала его мысли:
—Анатолий! А не соблаговолите ли вы нам составить компанию? Поехали!
— Куда это?
— В гости к трансвеститам. У них репетиция, праздничного бала, в шикарном ресторане. У
болгар прекрасная кухня. Натик, угостите семью обедом!
— Сколько говорить, что я нормальной ориентации! — Нат словно и не расслышал
приглашения. — Совсем не гомосек. Обычный русский гетерофил, самый что ни на есть
нормальный женолюб. И никакие шоу трансвеститов лично мне ни к чему. — Но интуитивно
чувствовал: встреча с Эно может быть и супер-зацепка? Надо отрываться от подосланных, ведь
явно взяли его след. И смутный выход виделся через использование мулата, естественно, не по
прямому назначению…
— Если не желаете — не надо. Смотрите, на джипе налево остановились. Уж не те ли, что
ищут?
— Я ничего никому не должен, — угрюмо заключил Нат.
— Будут ли выслушивать ваши аргументы? Выполняют приказ. И попади сейчас… Эно
выручит, договорилась… У них там есть все: и «прикид», и макияж. И возьмет за бутафорию
недорого.
— Поймите Елена, я совсем перестану уважать себя. Только не это!
— Есть еще варианты? — она лукаво улыбалась, застегивая пуговицы на дубленке Патрика.
— Так, так, — наконец улыбнулся испуганный не на шутку Нат: задумала загримировать
его… под женщину и так дальше провезти? Вот те раз: по его обыкновению, это он подставлял
плечо терпящим, а теперь вот плечико ему подставляла эта на вид хрупкая молодая женщина?
— Конечно, вам необходима быстрая смена амплуа. Разве киношникам к этому привыкать?
— Моя притязания были вам так неприятны?
— Ну, не так чтобы… Просто Патрик сильно ревнует.
Они встретились взглядами. И Нат, как опытный женолюб, прочел в ее взоре первые
признаки влюбленности. «Ба!.. — задумался он. — Вот с какой стороны обернулась ее
заинтересованность в моей судьбе! Переодеть в трансвестита? Зачем? Хочет посмотреть на
предел мужского падения? — Нат поморщился. — Не на того напала! А что? Бежать в одеяниях
девицы? Вон Керенский из восставшего Питера унес ноги в медсестринском «прикиде». Чем не
исторический пример? Надо пробовать, экспериментировать, раз уж начал, а там как кривая
вывезет».
…Такси остановилось у заставленного афишами, украшенного праздничными гирляндами,
входа в ресторан. В безлюдном зале официанты застилали столики, накрывали фраже,
расставляли стулья. Пахло елкой, угадывавшейся в темной глубине ресторана. На рассвеченной
софитами и новогодними огнями сцене шла репетиция. Несколько трансвеститов гарцевали под
музыку в спортивных рельефных трико. «Мулат» обрадовался, хлопнув в ладоши, остановил
репетицию.
— Девочки, пока свободны! — и занялся в гримерке прической Лены.
Затем в кресло перед зеркалом уселся Нат, размышляя о том, с каким ужасом будет
вспоминать эту муку перевоплощения.
Постарался Эно, бывший женский мастер, обломок советской эпохи, которому в его
нынешней ипостаси жилось вольготнее. Особым пинцетиком и бритвочкой, с выгравированной
дарственной монограммой от какой-то рок-звезды, подчищал лишние волосы на лице, запястьях,
догола выбривал. А его подручные приклеивали курчавый, обильный парик к макушке,
собственноручно натягивали на чужие ножищи красные узорчатые чулки, вправляли накладные
груди, подводили брови и ресницы, накладывали макияж.
— Почти готов, голуба, — сакраментально выразился Эно, отступая на шаг от зеркала и
откровенно любуясь отражением толстоватой, но озорной тетки.
Нат не узнавал себя, искренне прошептал:
— Ни фига себе? Здорово!
— В нашем деле главное — расслабуха, — водя, словно ослика, за собой, отставной
прапорщик учил его покачивать бедрами, подтягивать пивной животик и соблазнительно
выпячивать зад.
— Ну да, а чем-то вы схожи, — не удержавшись, прыснула Лена. — А знаете, откуда
трансвеститы пошли? Скифы, возвращаясь из похода в Египет, проходили сирийскими землями.
Арьергард скифского войска разорил Храм Афродиты Асклепии в Аскалоне. За это Великая
богиня любви наказала их. И потомки их стали энореями — наполовину женщинами, наполовину
мужчинами. У Апулея энореи хорошо описаны.
— Однополые отношения не несут никакого вреда обществу, поверьте, — уговаривал Ната
трансвестит, — только пользу!
— И какую же пользу несут людям педерасты? — ехидно улыбаясь, переспрашивал Нат,
посматривая с надеждой на поддержку и понимание эффектной попутчицы.
— Препятствуют перенаселению на планете, поставляют социуму утонченных, талантливых
и творческих личностей! — краснобайствовал Эно. — Но главное — свобода выбора! Всегда
чувствовал в себе это призвание. Даже псевдоним взял — Эно, и выясняется — неспроста. Чем не
зов предков? — радостно лыбился, подмигивая Нату, трансвестит.
— В Африке за это дело стреляют на месте. На гастроли в Африку не собираетесь?
подначивал трансвестита Нат.
— Подруги, не ссорьтесь,— улыбалась попутчица.
Нат смутился, даже обиделся. Как женолюб-соблазнитель. Корсет непривычно давил и
колол. Идиотизм какой-то! Вдобавок изнуряла внезапная икота. Впрочем…
— Продолжим прогон программы, — Эно снова захлопал, подиум осветился праздничными
яркими огнями, стало празднично и светло. — Давайте, давайте, — подгонял кордебалет Эно. —
Покажите, на что способны. Не расслабляться, у нас в гостях сама Хелен Фистикли с топ-тен
канала!
Трансвеститы в ярких костюмах сгрудились в углу сцены. Свет погас, музыка нарастала,
облил взрыв фейерверков, и шоу-программа началась.
— С наступающим! — Эно взял рюмку с поднесенного официантом подноса.
— За нас, мальчики и девочки! — радостно чокалась бокалом шампанского Хелена. А на
подиуме в разноцветных, с перьями, откровенных костюмах танцевали под веселую и ритмичную
