Томас Рид - Без пощады
Финс оставил потомству свидетельство, что принц Руперт будто бы сделал все от него зависящее, чтобы обуздать этих дикарей и что ради этого даже пускал в ход свою шпагу. Может быть, это так и было, но его удары придворной шпагой по спинам головорезов скорее всего были притворными, чтобы доказать свою "лояльность". "Наказуемые" на это обращали мало внимания и храбро продолжали свое "дело": ведь им была обещана полная свобода грабить Бристоль, и лицемерная игра их предводителя не могла смутить этих головорезов. Одно перехваченное письмо от кровавой памяти лорда Байрона к принцу Руперту ставит этот скандальный факт вне всякого сомнения.
Все дома парламентариев подвергались вторжению буйных шаек Руперта и "освобождались" ими от всех ценностей, а хозяйки этих домов, как бы высоко ни было их общественное положение, претерпевали самое гнусное насилие. Это было первым практическим знакомством Бристоля с победоносным роялизмом, и даже те, кто способствовал этому знакомству, вскоре сами же почувствовали горькую оскомину от этого.
По условиям сдачи гарнизон и все, не желающие оставаться, могли беспрепятственно покинуть город; но это нужно было сделать как можно скорее, чтобы освободить место для вступающих в него "победителей". Лицам невоенным было предоставлено три дня срока для решения вопроса, оставаться им или уходить, и дано право взять с собой свое имущество. Последнее условие являлось прямой насмешкой, так как почти все бристольские обыватели были ограблены. И вот все, кто не чувствовал себя в опасности и был в состоянии выбраться из города, поспешили воспользоваться предоставленной им "милостью".
В числе пожелавших покинуть занятый неприятелем город находился и мистер Поуэль. Теперь, при господстве роялистов, Бристоль не мог уже больше служить ему надежным убежищем, а тем более - его дочерям. Дочерей мистер Поуэль вообще был рад освободить от влияния легкомысленных родственниц. Самое ценное его движимое имущество хранилось в Глостере, куда он и намеревался перебраться. Остальное было неважно. Совершить переезд он нашел более удобным на верховых лошадях. Выезд из Бристоля был назначен утром следующего дня. Сабрина и Вега заранее были предупреждены отцом об этой необходимой перемене места жительства, и обе девушки ничего, кроме радости, по этому поводу не выразили.
Защитники города выступали из его ворот; лишенные оружия, они медленно проходили между рядами неприятельских полчищ. На их головы сыпались всякого рода ядовитые насмешки, но они, в горделивом сознании своего достоинства, выносили все это молча. Не мог только смолчать Юстес Тревор и в ответ на иронический выпад против него со стороны старшего кузена ответил ему тем же.
- Эх, жаль, что мне не удалось вчера встретиться с тобой на стенах укреплений, Юст! Я бы... - начал было Реджинальд, но не окончил, потому что Юстес это сделал за него:
- Лег бы там вместе с некоторыми из твоих соратников! Не это ли ты хотел сказать мне, Редж?
Реджинальд только скрипнул зубами, глядя вслед весело смеявшемуся кузену, и мысленно молил судьбу дать ему возможность скрестить с ним шпагу при воинственном кличе: "Без пощады!"
- Ах, Боже мой, какие прелестные девицы!
Это воскликнул на немецком языке принц Руперт, который, сидя верхом на прекрасном и великолепно убранном коне, окруженный блестящим штабом своих офицеров, представителей высшей знати страны, за воротами Бристоля пропускал мимо себя выходивший обезоруженный гарнизон сдавшейся крепости. Вслед за бывшими защитниками города спешили и толпы мирных граждан, также покидавших город. В волнах этого человеческого моря принц заметил обеих мисс Поуэль, следовавших за отцом в сопровождении небольшого числа слуг обоего пола. Все это общество было верхом на лошадях.
Восклицание Руперта заставило оглянуться державшегося почти рядом с ним Реджинальда Тревора. Узнав Вегу и Сабрину, отвергнутый обожатель первой глубоко вздохнул. Он понял, что Поуэли переправляются в Глостер; туда же, наверное, едет и Юстес. Это причиняло ему новую боль.
Не менее Реджинальда Тревора был взволнован переселением семейства мистера Поуэля и полковник Ленсфорд. Ему, до сих пор сидевшему в заключении в берклейской крепости, не было известно о пребывании этого семейства в Бристоле. И вдруг он совершенно неожиданно видит перед собой ту самую девушку, красота которой так поразила его в тот день, когда он в качестве взыскателя незаконных поборов находился в Холлимиде и так позорно вынужден был признать себя недостаточно сильным для выполнения данного ему поручения. Но и теперь эта очаровательница только скользнула мимо его восхищенных взоров.
Мистер Поуэль и его дочери ехали одетые очень скромно на простых лошадях, но гордый, независимый вид и благородная красота девушек, усиленная румянцем, игравшим на их нежных щечках, и блеск прекрасных глаз - все это придавало всадницам особенную привлекательность.
- Ах, Вега, - говорила Сабрина, - как жаль, что мы забыли надеть свои маски! Смотри, как они смотрят на нас.
- Ну, это не важно! - задорно возразила Вега. - Пусть они пучат на нас свои совиные глаза. Это меня нисколько не смущает, как не смущают и их дикие выкрики.
Последние ее слова относились к тем бесцеремонным замечаниям, которыми обменивались вслух насчет девушек "благородные" роялисты.
Но вот насмешливый взгляд Веги встретился со взглядом Реджинальда Тревора и мгновенно изменил свое выражение. Роялистский капитан смотрел на нее с таким выражением, которое плохо вязалось с тем напускным равнодушием, какое он проявил после своего неудачного объяснения с девушкой на балу у Лаландов. Видя это и сознавая свою невольную вину перед этим человеком, она посмотрела на него с жалостью. Хотя она и была довольно кокетливой, но не злой, и хотела бы доказать ему это.
В это же время скрестились взгляды и другой пары - Сабрины с Ленсфордом. На восхищенный взгляд полковника Сабрина ответила взглядом, полным гневного негодования, и забияка-роялист понял, что эту красавицу он мог бы взять только силой. И это было острым ударом по его самолюбию.
- Кто это такие? - спросил принц, проследив за всадницами, пока они не скрылись из виду. - Вы как будто их знаете, полковник?
Он обратился с этими вопросами к Ленсфорду, заметив страстные взгляды, которые тот бросал на прекрасную брюнетку.
- Ваше высочество спрашивает о тех двух молодых леди, которые только что проследовали мимо нас? - осведомился Ленсфорд.
- Да, да, именно о них... Собственно говоря, меня заинтересовала только одна из них, та, что с золотыми кудрями. Другая не в моем вкусе.
Реджинальд слушал эти слова с чувством отвращения. Ему горько было видеть Вегу покидающей Бристоль, но еще горше было бы знать, что она остается. Он досадовал на нее, даже возмущался ее поведением с ним на балу, но ненавидеть ее он не мог, поэтому не желал ей той участи, которой подвергалась всякая красивая женщина, имевшая несчастье понравиться бесцеремонному Руперту.
Совершенно противоположным было чувство, с которым Ленсфорд выслушал объяснение принца. Ленсфорд опасался, что принцу понравилась именно Сабрина; это сулило неприятное соперничество в случае, если бы прихоть судьбы когда-нибудь свела Сабрину, его и Руперта. С облегченным сердцем полковник ответил:
- Это дочери того пожилого джентльмена, который едет впереди.
- Богатый отец! - смеясь сказал принц, с победоносным видом покручивая холеные усы. - Я бы не прочь воспользоваться половиной его богатства, в виде одной из дочерей, хе-хе-хе! Эта пикантная розовощекая блондиночка с задорной мордочкой была бы для меня довольно приятным развлечением. Я такой хорошенькой куколки еще не видел у вас в Англии.
- Так почему же вы, ваше высочество, позволяете ей уходить отсюда? шепотом спросил Ленсфорд. - Как видно, они едут в Глостер, и второй случай увидеться с нею может не скоро еще представиться...
- Да, в самом деле! - перебил принц, задумчиво глядя в том направлении, в котором скрывалась Вега со своими спутниками.
- Если вашему высочеству угодно, можно будет их вернуть обратно. Прикажите, пока еще не поздно.
Этот совет был тем более низок, что дававший его заботился, собственно, о своих интересах: он рассчитывал, что вместе с Вегой будет задержана и Сабрина.
Принц колебался. Одно мгновение казалось, что он последует совету Ленсфорда, но что-то остановило его.
- Нет, полковник, - ответил он, немного подумав, - нам неудобно сделать это.
- Но почему же, ваше высочество? - удивился Ленсфорд.
- Вы забываете подписанные нами условия о сдаче города. Нарушение с нашей стороны этих условий вызвало бы страшный скандал, а нами, роялистами, и без того многие недовольны.
- Ваше высочество, я знаю эти условия, - продолжал Ленсфорд. - Но существует обстоятельство, допускающее исключение. Недостойное поведение отца этих девиц...
