Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности
Последние исследователи этих древностей — М. В. Фехнер, Н. Г. Недошивина и др. — показали, что наиболее ранние курганы с сожжениями дают вещи конца IX в.[120]
Соображения Я. В. Станкевич, сравнивавшей курганы с сожжениями из восточной части Волго-Окского междуречья с раннесредневековыми древностями не Поднепровья, а Северо-Запада, являются несомненно правильными. И следует указать еще на один аргумент в пользу этой точки зрения — на происходящие из некоторых курганов грубо сделанные из глины изображения пятипалых лап, которые обычно называют медвежьими лапами и связывают с медвежьим культом. Некоторые из лап были, как предполагают, изображениями лап бобра, но это, по моему мнению, весьма сомнительно.[121]
Большинство исследователей, говоря о глиняных лапах, рассматривает их как выражение местной, мерянской культуры или же шире — как элемент медвежьего культа, распространенного у различных этнических групп Севера: и финно-угров, и балтов, и славян.[122] Однако если медвежий культ в той или иной мере действительно был распространен некогда у всех обитателей лесной полосы, то такое его конкретное преломление, как глиняные лапы в погребальном обряде, отнюдь не имело широкого распространения.
Известно, что кроме курганов восточной части Волго-Окского междуречья глиняные изображения медвежьих лап имеются в раннесредневековых курганах лишь в одном единственном месте, а именно на Аландских островах. По мнению их исследователя, Е. Кивикоски, эти лапы были там элементом чуждым, пришедшим с угро-финского востока, из России.[123] Курганы на Аландских островах в своей основной массе являются несколько более ранними, чем курганы с лапами из Ярославского, Ростовского и Суздальского края. Следовательно, они происходят не отсюда. Об этом же говорит то, что в мерянских, муромских и мордовских могильниках конца I тыс. н. э. такие лапы ни разу не были найдены.
Остается предположить, что глиняные лапы в курганах Аландских островов и Волго-Окского междуречья являются пережитком погребальной обрядности одной из финно-угорских группировок Севера, вероятно веси, древние погребальные памятники которой неизвестны. Возможно, что у веси был распространен обряд погребения на деревьях, который практиковали в древности многие племена Сибири и некоторые мордовские племена Поволжья.[124] Недаром волхвы, казненные Яном Вышатичем в 1071 г. в устье Шексны, т. е. на границах земель мери и веси, были не погребены в земле, а повешены на дубе, откуда их якобы стащил медведь. Глиняные лапы могли служить оберегами таких поверхностных захоронений. В Волго-Окское междуречье и на Аландские острова эта деталь попала вместе с «полоном» — людьми из земли веси.
Этому предположению противоречит лишь то, что в курганах Приладожья и Прионежья конца IX–X в., которые, по мнению некоторых исследователей, принадлежали веси, подпавшей под славянское и скандинавское влияние, глиняные лапы ни разу найдены не были. Но это можно объяснить тем, что западные группировки веси, издавна связанные с Прибалтикой, имели в погребальном обряде свои особенности. А возможно, что эти курганы, как уже указывалось, принадлежали не веси, а одной из южных карельских группировок. Можно указать лишь на когтевые фаланги медведя, встречаемые в староладожских сопках вместе с пережженными человеческими костями. Очевидно, вместе с трупом там сжигались медвежьи лапы. Это очень близкая аналогия, более того, наиболее вероятный прообраз глиняных лап из ярославских курганов.
Но как бы ни разрешился в будущем вопрос о глиняных лапах, они подтверждают мысль, что пришельцы в восточную часть Волго-Окского междуречья, насыпавшие курганы конца IX–X в., происходили главным образом не из Верхнего Поднепровья, а с Северо-Запада. Их пути на Волгу лежали через оз. Ильмень, Мcту и Мологу, а также через Белое озеро и р. Шексну.
Уже первые исследователи древностей восточной части Волго-Окского междуречья обратили внимание на то, что древние курганы этой области, содержащие остатки сожжений, имеются не повсеместно, а лишь в некоторых пунктах: около Ростова, Переяславля, Ярославля и Суздаля, по главным водным артериям края. Это было ясно уже на основании карты курганов, составленной А. С. Уваровым. Дальнейшие исследования привели к тем же выводам. Помещенная здесь карта (рис. 10) взята из книги Е. И. Горюновой, заново рассмотревшей все данные о древних курганах восточной части Волго-Окского междуречья, исследованных в XIX в. и позднее.[125]
Рис. 10. Восточная часть Волго-Окского междуречья в период Древней Руси. Местоположение мерских станов. 7 — населенные пункты; 2— городища; 3 — могильники мерянских и муромских племен; 4 — русские курганные группы конца IX–X в. (по Е. И. Горюновой).
Старинными путями в глубинные земли мери являлись правые волжские притоки — Нерль Волжская, соединяющая Волгу с Плещеевым озером, и Которосль, вытекающая из оз. Неро. От озер Плещеева и Неро волоки вели на р. Нерль Клязьминскую и дальше на Клязьму — левый приток Нижней Оки.
Мощное «гнездо» славяно-русских поселений в конце IX–X в. образовалось на южных берегах Плещеева озера вокруг древнего городка — ныне городища Александрова Гора. Мне представляется, что это был город Клещин, столь же старый, как и Ростов. По его имени и озеро называлось некогда Клещиным. В XI в. непосредственно рядом с маленьким Клещиным был сооружен г. Переяславль, вскоре перенесенный «от Клещина» на устье р. Трубежа. На городище Клещина и в его окрестностях были найдены клады восточных монет конца I тыс. н. э.
На берегах озера рядом с городищем древнего Клещина находилось множество курганов, раскопанных П. С. Савельевым в 1853 г. Непосредственно у подножия городища и в радиусе 2–3 км от него находилось 1565 курганов, несколько восточнее — еще 362 и южнее, на южном и юго-восточном побережье озера, — около 1000 курганов. Их значительная часть относится к раннему времени. Эти курганы содержали остатки трупосожжений. Рядом в 30-х годах нашего века были обнаружены следы нескольких древних поселений с находками обломков глиняной посуды, сделанной без помощи гончарного круга, синхроничной этим курганам.[126]
Около устья р. Которосли курганы раннего времени составляли три группы, что говорит, очевидно, о трех селениях или трех группах селений. Они располагались не в самом устье Которосли, где, по старому преданию, до построения в начале XI в. г. Ярославля находилось мерянское селище Медвежий Угол (стр. 141), а одна на левом берегу Волги выше устья Которосли у с. Михайловского (там находилось около 300 курганов X — начала XI в.), а две другие примыкали справа к долине Которосли, в 12–15 км выше ее устья. На могильнике у дер. Тимерево имелось более 500 курганов конца IX — начала XI в. Приблизительно сколько же было их и на Петровском могильнике, синхроничном Тимеревскому.[127]
Вокруг оз. Неро, главным образом на его западном берегу, также находилось много курганов раннего времени. П. С. Савельев раскопал здесь более 400 насыпей в восьми пунктах. Значительная часть этих курганов, особенно в могильниках у сел Кустери и Шурскалы, содержала остатки трупосожжений.
Современником этих курганов являются известное Сарское городище и примыкающий к нему бескурганный могильник последних веков I тыс. н. э., расположенные на южном притоке оз. Неро — р. Саре. Могильник является типично мерянским, городище же, судя по составу находок, — русско-мерянским. Имеется предположение, что это предшественник г. Ростова, возникший первоначально как мерянский торгово-ремесленный поселок. Около оз. Неро найдено несколько монетных кладов рубежа I–II тыс. н. э.
Дальше к югу много курганов с сожжениями и кладов восточных монет оказалось на р. Нерли Клязьминской, по всему ее течению выше и ниже г. Суздаля. Около Мурома славяно-русских курганов с трупосожжениями не найдено. Там имеются лишь многочисленные относящиеся к тому же времени финно-угорские, муромские могильники.
3В последующее время, в XI–XII вв., судя по материалам из курганов, в восточную часть Волго-Окского междуречья хлынули особенно мощные потоки славяно-русских переселенцев. Преимущественно это были люди из Поднепровья, как верхнего, так и среднего, а также из Новгородской земли. Их главным путем с Днепра являлась Волга. Интересно, что обитатели бассейна Верхней Оки — вятичи — в освоении восточной части междуречья, судя по составу находок из курганов, почти не участвовали. Они продвинулись вниз по Оке в район Рязани, вышли на р. Проню, а также расселились вверх по Москве-реке. На Нижнюю Оку, в район Мурома, славяно-русское население проникло не с запада, по Оке, а с севера, через Переяславль и Ростов, по Нерли и Клязьме.
