Истории города Бостона - Леонид Спивак
Последние страницы истории дворца Тюильри оказались не менее драматичными. В трагические дни Парижской Коммуны, 24 мая 1871 года, когда по всему городу шли бои, отступавшие коммунары подожгли дворец. От Тюильри, бывшего когда-то воплощением замыслов Екатерины Медичи, остались лишь обгоревшие руины. Писатель Глеб Успенский, современник тех событий, так описывал послевоенный Париж: «Только что кончилась война и Коммуна, и еще действовали военные суды… следы пуль – маленькие беленькие кружочки с ободком черной копоти – массами пестрили фасады величественных храмов, законодательного собрания, общественных зданий… и среди всего этого – мрачные развалины Тюильри с высовывающимися рыжими от огня железными жердями, стропилами».
Особняк Дж. Эндрю
Принять решение о судьбе столь знаковых руин оказалось чрезвычайно трудным и деликатным делом. В 1884 году правительство Франции предпочло снести развалины дворца, чтобы не восстанавливать обременительный символ монархии. Предприимчивым американцам удалось под шумок купить сохранившийся среди руин ажурный железный балкон и увезти его за океан для выгодной перепродажи. Так частица парижской истории оказалась в Бостоне, украсив в 1888 году фасад особняка предпринимателя Джона Ф. Эндрю.
Нет другого памятника, который был бы так же тесно связан с историей французской монархии, как Тюильри – дворец, существующий ныне лишь на старинных гравюрах и в легендах. Боковой фасад особняка Дж. Эндрю выходит на один из самых красивых городских бульваров. Добродушные бостонские собаки выгуливают своих хозяев под балконом, который видел королев и императоров, интриги и заговоры, троны и баррикады, роскошь и грязь.
Можно ли утверждать, что некий злой дух витал над легендарным дворцом? Судьбы его хозяев известны. Первый строитель Тюильри, «архитектор королей» Филибер Делорм скончался, так и не увидев своего творения завершенным; почти все его работы были впоследствии уничтожены. Архитектор, причастный к появлению королевского балкона в Бостоне, Стенфорд Уайт, был застрелен в 1906 году в расцвете творческих сил. Впрочем, последнее событие больше напоминало классический «любовный треугольник».
Городские хроники
1852. Первая в мире электрическая система пожарного оповещения введена в действие в Бостоне. Более шестидесяти километров электрической проводки и сорок пять уличных сигнальных ящиков считались одним из чудес света.
1852. Евреи – выходцы из Польши построили первую в Бостоне синагогу Ohabei Shalom.
1853. Установлена максимальная продолжительность рабочего дня: двенадцать часов в летнее время и десять – зимой.
1854. Создано Полицейское управление Бостона, объединившее членов ночной стражи и прочих охранных обществ. Первоначально на службе в полиции насчитывалось 260 сотрудников. Первая униформа бостонских служителей порядка – синий плащ, высокие цилиндры и белые перчатки.
1854. Учреждена Торговая палата Бостона (Boston Board of Trade).
1857. С бостонских стапелей сошел первый в Америке крупный пароход, сделанный из стали.
«Попрошайки»
На противоположном от Бостона левом берегу реки Чарльз сложился собственный Латинский квартал. Узкие улочки вокруг старейшего американского университета, уютные бистро и кафе сформировали облик Кембриджа в районе Гарвардской площади. Как и в Париже, правый берег реки остался за чиновниками, деньгами, властью и торговлей, а левый берег заселялся пестрой демократической публикой из студентов, профессоров, писателей, библиофилов, богемы и вольнодумцев.
За сотни лет многое изменилось на берегах обеих рек. Богословие и латынь давно не составляют «гранит науки». Вольнодумцы стали истеблишментом, богема почти не отличается от буржуазии, а недвижимость взлетела в цене. Но вышедшие далеко за пределы Америки репутация и престиж двух кембриджских университетов – Гарварда и Массачусетского Технологического Института (MIT) – поддерживают реноме интеллектуальной столицы Нового Света.
В середине XIX века в Кембридже возникло интересное объединение ученых мужей. Душой кружка был профессор астрономии и математики Бенджамин Пирс (Peirce, 1809–1880). Он стал известен в 1848 году своей скандальной гипотезой о существовании некоей планеты в Солнечной системе, находящейся за только что открытым Нептуном. Европейское научное сообщество высокомерно отвергло расчеты эксцентричного американца, а небесное тело Плутон обнаружат только через 82 года.
Гарвардские истории о неординарной личности Бенджамина Пирса расходились во множестве. Мало заботившийся как о внешнем облике, так и о доходчивости своих лекций, заросший бородой седовласый Пирс мог в порыве вдохновения, позабыв о слушателях, начать исписывать доску в аудитории понятными только ему уравнениями и останавливался лишь тогда, когда на доске не оставалось ни сантиметра места. По выражению одного из его бывших учеников, профессор Пирс «был настолько отдаленной планетой, что его могли видеть лишь немногие телескопические умы».
Старый Кембридж
Американская фундаментальная наука все еще находилась в зачаточном состоянии. Основанная в Бостоне в 1780 году Американская академия наук и искусств больше напоминала клуб почтенных джентльменов. Научные контакты с Европой по-прежнему были эпизодическими: стоимость почтового отправления из Старого Света в 8–10 раз превышала цену самой книги, а доставка легко могла занять от шести месяцев до года.
В 1829 году умер известный английский химик и минералог Джеймс Смитсон, незаконнорожденный сын британского пэра Хьюго Смитсона, герцога Нортумберлендского и Элизабет Мэйси Перси, род которой восходил к королю Генриху VII. Несмотря на семейное состояние и собственные научные достижения в области геологии и минералогии, Джеймс Смитсон всю жизнь носил клеймо бастарда. Ему был закрыт доступ к гражданской и военной службе, запрещалось получать земельные наделы от короля, от него отворачивалось высшее английское общество, он был изгоем, по этой же причине от него ушла любимая женщина. Джеймс по-своему отплатил презревшему его обществу – завещал все принадлежавшее ему состояние Соединенным Штатам Америки «с целью основания в Вашингтоне под именем Смитсоновского института учреждения, задачей которого являлось бы приумножение знаний и их распространение среди людей».
Последующее десятилетие прошло в ожесточенных дебатах между американскими и английскими юристами, пытавшимися оспорить наследство в пользу британских родственников. Газеты двух наций освещали тяжбу как сенсацию первой величины. Наконец летом 1838 года в нью-йоркскую гавань вошел корабль, буквально набитый деньгами: 105 кошелей с золотыми соверенами, стоившими тогда 508 тысяч 318 долларов 46 центов (в нынешнем эквиваленте это составило бы
