Сергей Павлюченков - Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа
Назначенный на пост украинского наркома продовольствия Шлихтер эпатировал собравшийся в феврале Харьковский губернский съезд Советов изложением основ разработанной в Москве для Украины продовольственной политики: советская продовольственная политика будет строиться исключительно на социалистических началах, имея в виду основную задачу в том, чтобы «постепенно подготовить замену капиталистического товарообмена социалистическим продуктообменом». Задача вызывала к жизни набор традиционных средств. Шлихтер их перечислил: монополизация основных продуктов питания, твердые цены, подготовка к национализации торговли и создание комитетов бедноты в деревне[220]. В конце марта, на ходу корректируя свою политику, Наркомпрод решил 2/3 всех товаров, направляемых на Украину, пускать на индивидуальный товарообмен[221]. Но ни монополия, ни индивидуальный товарообмен не помогли извлечь из украинской деревни и малой части того, на что рассчитывал Компрод. Украинские комбедчики, как в свое время и их великороссийские соратники, разжигая среди крестьянства величайшую неприязнь к власти, их породившей, в то же время не разрешали вывозить хлеб из своих волостей[222]. Индивидуальный товарообмен и торговля с деревней срывались по причине, доселе большевикам неведомой, она была столь деликатной, что упоминание о ней с трудом можно отыскать в официальных документах времени… Вот что писал в докладе о своей поездке на Украину заведующий финансово-контрольным подотделом продовольственного отдела Московского Совета Н. Матеранский:
«Ввиду частой смены власти, приносящей с собою каждый раз жестокий террор для ставленников и приверженцев старой власти, а вместе с ними зачастую и для рядового обывателя, запуганное население уклоняется от участия в управлении. При приходе большевиков даже сочувствующие им постарались остаться в стороне, и волей-неволей пришлось брать власть коммунистам, зачастую не привязанным к данному месту. Поскольку на Украине большинство коммунистов евреи, то и оказалось, что всюду у власти в городах и местечках стали евреи-коммунисты и им сочувствующие, да притом неопытные, делающие ряд нетактичных поступков при управлении. Население Украины издавна враждебно настроено к еврейству. Теперь во всех невзгодах и несчастьях население обвиняет первым делом стоящих у власти. А так как всюду царит уверенность, что вся власть в руках евреев, то среди населения еще в большей мере усиливается антисемитизм. Среди всего населения только и слышно, что они „власти жидовской подчиняться не станут“».
И действительно, ряд восстаний имеет своим корнем антисемитизм.
«Кроме указанной причины, ненависть к евреям разжигается еще и целым рядом других, и одной из них является роль евреев в продовольствии как спекулянтов. На Украине евреи занимались преимущественно торговлей, и теперь почти весь сохранившийся частный торговый аппарат находится в их руках. Не знаю, по каким причинам, но они пользуются большой протекцией у власти, и это дает им возможность играть доминирующую роль в продовольственных заготовках, в скупке, отправке товара, повышении цен и вообще в продовольственном вопросе… весь частный торговый аппарат находится в руках евреев, к которым население относится в сильной мере нетерпимо (антисемитизм) и выпускает товары нехотя, а то и вовсе не дает. Бывали случаи побоев скупщиков-евреев и за компанию подлинных рабочих. Ясно, что чем дольше в таком духе мы будем проводить продовольственную политику на Украине, тем меньше будем иметь шансов на заготовку продуктов мирным путем…»[223]
К Ленину, очевидно, уже поступала подобная информация, в ЦК неоднократно обсуждались вопросы продовольственной политики на Украине. Порой споры достигали такого накала, что в протоколе пленума ЦК появлялись краткие записи выступлений участников, что являлось серьезным отступлением от сложившихся правил ведения партийной документации. Зафиксированный в этих правилах принцип коллективного руководства и коллективной ответственности ЦК отступал перед серьезными разногласиями по продовольственной политике.
На пленуме 13 апреля Ленин обращает внимание на то, что на Украине нет никакого аппарата по продовольствию. Сталин, подхватывая мысль вождя и, как всегда, доводя ее до пределов разума, рекомендует «(перевернуть всю политику Наркомпрода и отправить всю коллегию, включая и тов. Фрумкина и Цюрупу, на места, на Украину»[224].
Болезненный Цюрупа редко выезжал из Москвы, но его ближайшим помощникам Брюханову и Свидерскому пришлось побывать на Украине. По итогам непосредственного знакомства с продработой на местах Коллегией был подготовлен проект очередного постановления ЦК РКП (б), в котором констатировалось, что опыт использования частноторгового аппарата на Украине дал отрицательные результаты, и предполагалось сделать прямо противоположное — создание строго централизованного закупочного и распределительного аппарата, строжайшее соблюдение режима государственной монополии, прекращение мешочничества, самозаготовок и вообще «полное использование Наркомпродом предоставленных ему чрезвычайных полномочий»[225].
Но жизнь не успела разоблачить вред и этой крайности. К середине мая, когда проект был готов, большевики начали отступать с Украины под натиском сил Деникина и Петлюры. Созданный ими партийно-советский аппарат стихийно, панически покидал пределы Украины, провожаемый в спину выстрелами восставших селян.
Двусмысленная политика зимы 1919-го, старые ошибки на новом месте, новые на старом привели к потере большевиками своих завоеваний начала года. Кроме тиражирования громогласных заявлений VIII съезда, ничего принципиально существенного во исполнение курса на союз с середняком сделано не было, да и курс этот постепенно был свернут его же инициаторами. Большая роль в судьбе постановлений съезда отводилась непосредственным исполнителям — губернским, уездным организациям и первичным партячейкам. «Когда было вынесено постановление на 8-м съезде партии, то местных коммунистов ударили как обухом по голове, — признавался тверской делегат на I Всероссийском совещании по партийной работе в деревне. — многие коммунисты не знали, что же делать дальше»[226].
Обухом-то оно было тяжело, с апреля по август в сельских партийных организациях частично отмечался застой, частично полный развал. «Новый подход к крестьянам нелегко дался нашим доморощенным коммунистам», резолюции VIII съезда стали причиной распада многих коммунистических ячеек в деревне, наводненных босяцким, «зимогорским» элементом[227]. Новые лозунги вызвали непонимание и даже откровенное отрицание у многих партийных функционеров. Троцкий сообщал в ЦК партии о своей встрече с симбирскими коммунистами, на которой один ответственный товарищ публично заявил Троцкому, «что середняк-де нам враг и что политика в отношении к нему должна сводиться к подачкам, подкупу и прочее»[228].
Тесный альянс партийных консерваторов и продовольственников был в состоянии блокировать любые попытки либерализации отношений с крестьянством. Тверской губпродкомиссар Д. Булатов жаловался Цюрупе на то, что молодые курсанты, направленные в помощь продработникам,
«услышав о том, что политика по отношению к среднему крестьянству несколько видоизменилась, позволяют себе вопреки своего желания расстраивать общие принципы твердой продовольственной политики».
Они требовали сложения со среднего крестьянства нарядов на мясо, указывали на незаконное отчуждение излишков хлеба и т. п.
«Прошу сделать срочно соответствующие распоряжения, что никаких изменений в продовольственной политике не последовало, и все распоряжения Наркомпрода остаются в силе»[229].
Обильные провинциальные всходы политики времен «вооруженного похода в деревню» гармонично выглядели на фоне столичных лазурных теоретических небес. Бухарин на заседании уполномоченных ВЦИК и ЦК РКП (б), ездивших в мае — июне 1919 года для обследования дел на местах, высказался предельно откровенно: «Если говорить о социальной базе, то совершенно ясно, что мы должны показать кулак мужику и держать курс на мировую революцию. На меня самое отрадное впечатление произвел один шахтер, председатель исполкома, который мажет середняка вазелином и спереди и сзади, когда он, сжимая кулаки, говорил мне по секрету со злобой: „Когда же мы ему морду набьем?“» Бухарин заключил:
«Что касается середняка, то тут мы сбились с политики. Вместо обмана мужика — мужик обманывает нас»[230].
