Игорь Молотов - Черная дюжина. Общество смелых
В номере от 8 мая 1920 года лондонская газета «Таймс» опубликовала статью о «Протоколах», описывая их как подлинный документ и призывая к расследованию «еврейского заговора». Однако позднее, 18 августа 1921 года «Таймс» поместила статью своего стамбульского корреспондента Ф. Грейвса, в которой он сообщал, что «Протоколы» — плагиат памфлета «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли» Мориса Жоли.
После прихода нацистов к власти в Германии нацистские организации, как в самой Германии, так и вне ее, начали активно распространять антисемитскую литературу. Газета «Фёлькишер беобахтер» напоминала о них постоянно, а еженедельник Штрайхера «Дер штюрмер» печатал выдержки из «Протоколов».
В Швейцарии еврейские организации выступили против публикации «Протоколов» местной организацией нацистов и подали на издателей в суд. На процессе, который проходил в Берне в октябре 1934 и мае 1935 года, было проведено расследование происхождения «Протоколов». Процесс вызвал огромный интерес во всем мире, на нем присутствовали многочисленные журналисты. В качестве свидетелей вызывались, в числе прочих, русские эмигранты, имевшие в конце XIX века контакты с работниками парижского бюро русского охранного отделения. Согласно показаниям Екатерины Радзивилл, «Протоколы» были сфабрикованы по указанию главы парижского филиала охранки Петра Рачковского.
Екатерина Радзивилл утверждала, что русский журналист Матвей Головинский показал ей в ее парижской резиденции копию «Протоколов», которую он написал в 1904–1905 годах с помощью Рачковского и Мануйлова. Эта версия, однако, противоречит тому, что первый вариант «Протоколов» появился в печати в 1903 году в журнале «Знамя». Один из координаторов Бернского процесса историк-архивист Борис Николаевский в частном письме писал, что «Рачковский ни при каких обстоятельствах не мог быть причастным к подготовке протоколов», однако высказывать свое мнение на суде не стал, так как «это был бы удар в спину для русских экспертов и объективно дезорганизовало бы кампанию против Гитлера». Суд своим решением все же признал, что «Протоколы» являются фальсификацией и плагиатом, и, таким образом, это произведение подпадало под действие Бернского закона «О непристойной литературе». Однако приговор был частично отменен апелляционным судом в Цюрихе в ноябре 1937 года.
Всего было опубликовано 24 протокола, в которых содержатся инструкции для установления полного контроля над миром. В них описываются различные способы обмана «наций-гоев». Основные темы протоколов были такими: пропаганда всех идей, способных подорвать сложившийся порядок в политике, в том числе дарвинизм, марксизм, ницшеанство, либерализм, социализм, коммунизм, анархизм и утопизм; материализм; мировое правительство; мировые войны; создание катастроф, направленных против собственного народа, и обоснование этих действий высокими моральными побуждениями; всеобщее избирательное право; создание впечатления наличия свободы в прессе, свободы слова, демократии и прав человека для прикрытия фактических угнетающих действий; разрушение христианства, других религий и культур; затем переходный этап атеизма; а затем гегемонии иудаизма; подрыв финансовой системы путем внешних займов, создания национальных банкротств, разрушение денежных рынков и замена их государственными кредитными учреждениями; реабилитация предыдущих злодеяний и предвкушение нового общества; сокращение производства изделий роскоши, уничтожение крупных производителей, запрет на алкоголь и гашиш, развязывание сил насилия под маской принципов свободы. И только «Царь Иудейский» вернет все это и тем самым сделается спасителем и т. д.
Наконец, стоит отметить, что в 2011 году МИД РФ разместил заказ на «поставку в дипломатические представительства Российской Федерации комплектов духовно-нравственной литературы», в который вошла книга С. Нилуса «Великое в малом», включающая в себя и «Протоколы сионских мудрецов».
Вторая же книга, перепечатываемая в газете «Память», называлась «Последние дни Романовых» Роберта Вильтона — корреспондента газеты «Таймс» и участника расследования убийства императора Николая II и его семьи. Впервые эта книга была издана в Берлине в 1923 году. В своей книге Вильтон отвечает на многие непростые вопросы, такие как: имело ли место быть ритуальному убийству; было ли Екатеринбургское злодеяние в ночь на 17 июля 1918 года исторической неизбежностью, или же оно стало очередным кровавым звеном в цепочке тайного заговора по уничтожению России и ее Царя; кто были истинные заказчики и исполнители столь страшного преступления, потрясающего своей жестокостью и ненавистью к жертвам, и кому выгодно было скрывать и продолжать утаивать сегодня истинную правду о «Царском деле».
Повсюду, с момента первого ее издания, работа Вильтона сознательно умалчивалась, оставаясь недоступной для широкого круга общественности. Вот как раз «Память» и восполнила этот пробел. Надо заметить, что изложенный материал был весьма своеобразен — в книге описывалась роль евреев в революции и убийстве Царской семьи.
Но вернемся к газете. Поскольку ее тираж был достаточно крупным и налаживать распространение было делом серьезным — Скородумов продолжает:
«Газета распространялась в десятке городов — Москве, Санкт-Петербурге, Липецке, Воронеже и других на основе постоянной. На нерегулярной — практически во всех городах России. К нам приезжали люди специально. Чтобы брать часть тиража и везти в свой родной город или станицу. На несколько лет нам удалось пробиться даже в Союзпечать, но потом нам сообщили, что продавцам начали банально угрожать, чтобы они убрали газету. А так в Москве она распространялась бойцами «Памяти». Младшему составу выдавалось определенное количество газет и район, в котором они должны были ее распространять, а средства, полученные от продажи, прежде всего шли на развитие организации. Младший состав учился говорить. Даже постоять за себя — ситуации ведь бывали разными, подходили провокаторы и начинали раскручивать на предмет фашизма. Кстати сказать, Дим Димыч проводил семинары, где рассказывал, как вести себя с милицией, с агрессивно настроенными гражданами».
Член «Памяти», ныне руководитель «Черной сотни» Александр Штильмарк и сам, по его словам, участвовал в распространении газеты:
— У меня были рекорды, когда я в день продавал 400 газет. Был рекорд 405 или что-то такое, что-то фантастическое. Но тогда это делать было легко. Можно было спуститься в метро. Мало того что я не просто стоял с журналом, с газетой с этой самой, я вокруг вешал всякие плакаты с кратким содержанием того, что там есть. Ну, это была такая агитация интересная. Поэтому у меня народ довольно быстро покупал. Остальные продавали хуже, потому что стояли просто с газетой. Сто тысяч попробуй распродай без системы распространения как таковой. Тем более они были огромные шестнадцатистраничные формата А3, — говорит Штильмарк.
Так или иначе, газета «Память» доходила до своих читателей. В 90-х было принято газеты не выбрасывать, а передавать. Не было ничего удивительного, когда, скажем, человеку из Воронежа в руки попадал переклеенный скотчем выпуск «Памяти», на полях которого стояли до десяти инициалов с городами проживания — от Баку до Владивостока. В эпоху Интернета сложно оценить оказываемое влияние газеты и радио, но влияние было колоссальным. Кстати, и интернет-сайт, запущенный «Памятью» в конце 90-х, был первым русским политическим сайтом. Но это будет еще не скоро.
Глава 8. В Москве танки, а Васильев за комбайном
Я не верю ни тем, кто привел сюда танки, ни тем, кто сегодня говорит о революционных преобразованиях.
Д. Д. ВасильевАвгустовский путч 18–21 августа 1991 года стал переломным моментом для государства, своеобразным рубежом, оставившим за собой семидесятилетнее правление коммунистической партии. Но процесс далеко не однозначный, поскольку, кроме той самой партии, исчезла и целая страна. Эпоха противостояний, большой геополитической игры была завершена разгромом ГКЧП и танками у Белого дома, на которых Ельцин читал обращение к народу. Большинство существовавших на тот момент организаций заняли определенную позицию, в основном поддержки команды Ельцина. Васильев молчал.
В августе 1992 года журналист газеты «Новый взгляд» Андрей Ванденко поинтересовался у вождя «Памяти», что он испытывал 19 августа прошлого года.
— Да ничего. Я сидел за штурвалом комбайна, хлеб убирал. А когда все узнал, подумал: скорпионы в банке грызутся. Для меня был очевиден фарс происходящего. Одну фракцию, более жидкую, сменила более твердая. Слово «фракция» я воспринимаю как медицинский термин, синоним слова «анализ». Зажимайте нос и представляйте эти фракции.
Или выражение «команда президента». Когда это на Руси так говорили о правительстве? Если министры — команда, то народ — футбольный мяч, что ли? Серое невежество и безграмотность.
