Мариан Брандыс - Мария Валевская
Ножам, 8 февраля (1814)
Наполеон.
Последняя фраза, видимо, должна была отвести от императора подозрения в том, что он в самые тяжкие моменты войны занимался любовницей. Но эта формальная оговорка никак не ущемляла Валевской. Ее имущественные интересы были застрахованы столь же предусмотрительно, как при первом пожаловании.
Наступают последние дни Империи: капитуляция Парижа, отречение Наполеона. Драматическая ночь в Фонтенебло с 12 на 13 апреля. Мы знаем о ней по французским мемуарам и по изданной 1968 году в Париже книге Андре Кастелло "Наполеон". Поверженный император переживает тягчайшее поражение почти в полном одиночестве. Императрица Мария-Луиза бежала с наследником в Блуа, сановники и придворные покинули двор, который перестал быть двором. Подле лишившегося трона повелителя остались лишь немногочисленные слуги, врач, доктор Юван и "вернейший из верных" - генерал Коленкур, герцог Виченцский. Из Парижа приходят вести о восторженной встрече, которую подготовила столица возвращающимся Бурбонам. От Марии-Луизы нет писем, Наполеон догадывается, что жена и сын - пленники Австрии. "Жизнь стала для меня невыносимой, - жалуется он Коленкуру, - невыносимой!"
В три часа ночи будят герцога Виченцского: император зовет его к себе как можно скорее! Генерал бежит в комнату Наполеона и застает его в постели. Лицо императора искажено, черты искривлены страданием, тело сотрясают страшные конвульсии. Он сообщает Коленкуру, что решил покончить с собой и принял яд, который носил при себе со времени битвы под Малоярославцем, где он чуть не попал в плен к русским. Он вручает Коленкуру прощальное письмо к императрице Марии-Луизе:
Тебя я люблю больше всех на свете. Несчастья мои удручают меня больше всего потому, что причиняют боль тебе... Поцелуй моего сына. Прощай, дорогая Луиза. Твой...
Но яд не подействовал, он утратил силу от времени, мучения затягиваются. Напрасно экс-император умоляет доктора Ювана дать ему более сильную дозу. Испуганный врач выбегает из кабинета, садится на коня и галопом уносится из Фонтенебло.
Наполеон уже знает, что он не умрет, Страшная боль в желудке постепенно проходит, он впадает в оцепенение и отупение. В эти самые тяжкие часы в Фонтенебло появляется Валевская. Она предприняла опасную поездку, чтобы еще раз увидеться с отцом своего ребенка перед его отъездом в изгнание. Подробности этого визита описывает камердинер Констан.
"Когда мадам В. прибыла в десять, я вошел в кабинет, чтобы доложить об этом императору. Он лежал в постели, погруженный в свои мысли. Не ответил мне ни словом. Только после того, как я повторил, он буркнул:
"Попроси подождать!" Она сидела в примыкающей комнате, я же составлял ей компанию. Часы тянулись бесконечно. Она все ждала. Наконец стало тяжело смотреть на ее глубокое, тихое страдание. Я снова пош?л туда. Император не спал. Но он был так глубоко погружен в свои раздумья, что снова не ответил мне. Наконец, когда уже настал день, мадам В. покинула дворец из опасения, что ее увидят. Спустя какое-то время император вышел и сказал, что хочет ее принять. Я рассказываю ему все, ничего не скрывая. Наполеон был тронут до глубины души: "Бедная женщина! Как она должна была принять это к сердцу. Констан, это для меня очень прискорбно. Как только увидишь ее, объяснись за меня.
Ведь у меня столько... столько забот". Бросив слова почти со злостью, он стал судорожно тереть рукой лоб".
Усталой и удрученной Марии только через два дня удалось добраться до своего дома на улице Виктуар.
Тут же она написала "узнику Фонтенебло". Ответ императора на ее письмо сохранился в парижском архиве графов Колонна-Валевских.
Мари, я получил твое письмо от 15. Чувства, которые ты выражаешь, меня глубоко трогают.
Они достойны твоей прекрасной души и твоего доброго сердца. Если, уладив свои дела, ты будешь ехать в Пизу или в Лукку, я повидаюсь с тобой с величайшим и искреннейшим интересом, а также с твоим сыном, к которому чувства мои остаются неизменными. Будь благополучна, не грусти, думай обо мне только приятное и никогда не сомневайся во мне. 16 апреля. Н.
Спустя четыре дня после написания этого письма - 20 апреля 1814 года Наполеон покинул Фонтенебло, направляясь на маленький островок в Тирренском море, который союзные монархи назначили ему местом ссылки. Опасного "возмутителя спокойствия Европы"
сопровождал на Эльбу большой эскорт королевских войск под командованием только что обретенного Бурбонами... генерала Огюста Орнано.
Судьба уберегла Марию от тягостной сцены прощания с двумя близкими ей людьми, из которых один отбывал в роли конвоируемого, другой - в роли конвоира.
Она провела этот день в столице, занятая улаживанием нотариальных формальностей.
Сразу же после объявления перемирия в Париже появился освобожденный из прусского плена генерал Бенедикт Юзеф Лончиньский и поселился в доме сестры, как обычно вовлекая ее в свои дела. 20 апреля 1814 года, в канцелярии парижского нотариуса Тибера, Валевская дала старшему брату полномочия на поездку в Неаполь, дабы разобраться в положении имущественных дел маленького Александра. Бенедикт Юзеф весьма подходил для этой миссии, так как знал Неаполитанское королевство еще по службе в польских легионах и неплохо говорил по-итальянски. Подозреваю, однако, что поездка в Италию была прежде всего предлогом, чтобы облегчить генералу возможность открутиться от возвращения с польским войском в занятое русскими Варшавское Княжество. Оба брата Лончиньские, из-за особого характера своих связей с Наполеоном, могли опасаться преследований со стороны царских властей. Теодор, как французский офицер, имел право оставаться во Франции, но Бенедикт Юзеф должен был чем-то мотивировать свой отказ возвратиться на родину. Имущественносемейные дела в таких случаях были наиболее часто используемым аргументом.
Итальянская поездка длилась два месяца. В конце июня генерал Лончиньский вернулся в Париж. Известия, которые он привез сестре, были не очень утешительны. Мюрат намеревался конфисковать майорат Валевских вместе с прочими наполеоновскими пожалованиями на территории своего королевства.
28 июня 1814 года Мария подписала у нотариуса Массе другой нотариальный акт, вручая полномочия на ведение своих парижских дел брату Бенедикту Юзефу и адвокату де Жоли. Вскоре - в сопровождении брата Теодора, сестры Антонины и маленького Александра - она едет в Италию, чтобы лично спасать ускользающие владения сына.
Валевская не забыла о приглашении, присланном ей в последнем письме Наполеоном. Во время длительного пребывания во Флоренции, где ждал корабль, идущий в Неаполь, она решила нанести визит экс-императору в его новом миниатюрном государстве. Сначала на Эльбу был отправлен полковник Лончиньский, чтобы увидеться с высоким изгнанником и получить от него формальное согласие на приезд. Спустя несколько дней Теодор вернулся во Флоренцию с письмом императора.
Мари, я получил твое письмо, беседовал с твоим братом. Поезжай в Неаполь по своим делам, с интересом, который ты всегда во мне вызываешь, увижу тебя, когда ты поедешь туда или на обратном пути. Малыша, о котором мне говорят столько хорошего, обнимаю с настоящей радостью. До свидания, Мари, с беспредельной нежностью
Наполеон.
Французский историк Андре Кастелло, который в своей последней книге впервые опубликовал это письмо, раскрывает помимо этого другое сенсационное обстоятельство. Полковник Теодор Лончиньский якобы привез с Эльбы два письма Наполеона. Второе предназначалось для таинственной "герцогини де Колорно", пребывающей в то время на курорте Экс-ле-Бен. Под этим именем скрывалась экс-императрица Мария-Луиза, которая инкогнито поехала на французские воды в обществе неотступного генерала графа Нейперга, исполняющего при ней обязанности стража и опекуна по велению ее отца, австрийского императора. Кастелло сообщает, что Наполеон воспользовался встречей с польским офицером, чтобы поручить ему деликатную, хотя и не совсем тактичную для данного случая, миссию. Он послал через него жене - неизвестно, которую уже по счету, - просьбу приехать на Эльбу. Таким образом, полковник Лончиньский стал двойным "любовным посланником". Герцогиня де Колорно получила письмо и успела на него ответить еще до отъезда Марии из Флоренции. Экс-императрица в своем ответе заверяла мужа, что всем сердцем жаждет соединиться с ним как можно скорее, но этому препятствуют непреодолимые преграды. Она писала неправду. В действительности, она вообще не собиралась ехать на Эльбу. День ото дня она все больше чувствовала себя австриячкой и все больше поддавалась мужским чарам красавца Нейперга.
Если Теодор угадал истинное настроение МарииЛуизы, то с чистой совестью мог склонять свою сестру поспешить с визитом. После его вторичного возвращения во Флоренцию, вся семья погрузилась на нанятый корабль и поплыла к Эльбе.
