Майкл Ллевеллин Смит - Афины: история города

Кроме развлечений в монастыре, Байрон занимался самообразованием и наблюдал за афинским обществом. Своей матери он писал 14 января 1811 года: «Здесь я встречаю и общаюсь с французами, итальянцами, немцами, датчанами, греками, турками, американцами и так далее. Не забывая своих корней, я могу судить об обычаях других стран. Там, где я вижу превосходство Англии (насчет которого во многих вопросах мы заблуждаемся), я доволен, там, где обнаруживаются ее недостатки, я просвещаюсь».

Байрон обобщил свои впечатления об Афинах в заметках о положении дел в Греции, которые написал в начале 1811 года и использовал во второй песне поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», в одночасье сделавшей его знаменитым. Древними памятниками он не особенно интересовался (хотя разграбление, произведенное Элгином, вызвало у него отвращение). Яркие впечатления от Греции, ее климата, народного характера, политики и древностей Байрон выразил так:

Оставим магию имен и прочие ассоциации, перечислять которые здесь было бы скучно и бессмысленно, расположение Афин многое расскажет тому, чьи глаза открыты для созерцания природы и искусства. Климат, во всяком случае, мне показался вечной весной. За восемь месяцев не было дня, чтобы я не провел нескольких часов верхом; дожди крайне редки, снега на равнине не бывает, а облачный день — большая редкость… Афины, говорит знаменитый топограф, пока что самый изысканный город в Греции. Может это и верно в отношении Греции, но не в отношении греков. Иоаннина в Эпире известна тем, что ее жители превосходят прочих в воспитании, обходительности, образованности и речи. Афиняне отличаются своей хитростью, и в низших сословиях не зря ходит поговорка, уравнивающая их с евреями из Салоник и турками из Негропонта.

Одна из городских зарисовок, оставленных Байроном, описывает маленькое, пребывающее в постоянных дебатах общество самоуверенных иностранцев, пренебрежительно отзывающихся о греках. «Среди различных иностранцев, осевших в Афинах, будь то французы, итальянцы, немцы или граждане Рагузы, не существовало разницы во мнениях относительно греческого характера, хотя по любому другому вопросу тут же возникали язвительные споры». Артистичный и цивилизованный Фовель, проживший в Афинах тридцать лет, заявлял, что греки не заслуживают освобождения, и обосновывал это их «национальной и личной развращенностью». Французский купец заявлял, что они такой же сброд, какими были во времена Фемистокла. Байрон возражал против подобных оценок, доказывая, что «вина» греков обусловлена их положением и независимость вылечит их.

«Они неблагодарны! Чудовищно, отвратительно неблагодарны!» Но во имя Немезиды, за что они должны быть благодарны? Где хоть один человек, который заботится о греках ради самих греков? Им следует благодарить турок за рабство, франков за нарушенные обещания и лживые советы. Они должны благодарить художника, который запечатлевает их руины, и антиквара, который их вывозит, путешественника, янычары которого их бьют, и писаку, оскорбляющего их в своих дневниках! Вот список их обязанностей перед иностранцами.

Через несколько недель в записи, помеченной: «Францисканский монастырь, 23 января 1811 года», Байрон идет в своих рассуждениях еще дальше:

Рассуждать, как греки, о восстановлении их изначального превосходства смешно… Но уже не видно особых препятствий, кроме апатии иностранцев, чтобы они получили подходящий зависимый статус или даже вовсе стали свободным государством с хорошей гарантией собственной независимости. Однако придется оговориться, что, если это мнение высказать вслух, найдется немало хорошо информированных людей, которые усомнятся в его практичности.

Свободное государство — именно в это превратилась Греция в ходе войны за независимость. Но Байрону не суждено было этого увидеть. Поэт навсегда покинул Афины в мае 1811 года. Его возвращение в Грецию через Кефалонию в 1823-м закончилось в Миссолонги в апреле 1824 года смертью от лихорадки, личные доктора Байрона убили его, постоянно, почти до самой смерти пуская ему кровь. В Афинах в честь Байрона назвали улицу в Плаке, захудалый приход у подножия Гиметта и футбольную команду. Еще в Афинском университете раньше была ставка Байроновского профессора английского языка.

Греки против турок

Когда Байрон умирал в Миссолонги от лихорадки, Афины стали одним из главных очагов войны между греками и турками. Вскоре после начала войны в марте 1821 года греческие повстанцы осадили Акрополь, но осада была снята в июле турецким командиром Омером Врионисом, люди которого нанесли грекам жестокое поражение, оттеснив их на равнину во время вылазки или «греческой охоты». После того, как в ноябре Омер отступил, попытки греков взять Акрополь успехом не увенчались. Укрепления доказали свою мощь. Греки пытались брать цитадель штурмом с юго-западной стороны, подводили мины, проводили артиллерийские обстрелы. Наконец голод и недостаток воды в июне 1822 года заставили турок сдаться, и то лишь после того, как грекам удалось испортить воду в колодце в южной части Акрополя.

После сдачи турецкого гарнизона на почетных условиях половину пленных турок перебили. В той жестокой войне подобный случай был не последним. Уцелевших эвакуировали на иностранных транспортных судах. Взятием Акрополя руководил отставной капитан Одиссей Андруцос, командующий греческими силами в Восточном Румели. Но потом было доказано его сотрудничество с турками, и капитан оказался заточенным в Франкской башне, где провел в цепях несколько месяцев, а затем был убит — его сбросили с башни на бастион Бескрылой Ники. Его историю рассказал Дэвид Брюэр в книге о войне за независимость «Пламя свободы» (2001). Так закончилась история об Одиссее.

В 1826 году Миссолонги взяли турки. К этому времени греки закрепились на Пелопоннесе и в Афинах. В июне 1826 года турецкие силы под командованием Рашид-паши заняли кварталы Патиссии и снова вошли на Акрополь. Макрияннис был в греческом гарнизоне и сыграл важную роль в обороне. В своих мемуарах он описывает эти события. Один из самых ярких сюжетов — его ссора и последующее примирение с Гуросом, командиром гарнизона, а затем смерть Гуроса. По мнению автора, причиной ссоры была песня, которую он как-то вечером слишком громко пел, и из-за этого Гурос стал ругаться.

Попытки греков отбить Акрополь были ярким примером стратегических ошибок и недоразумений, вызванных несогласованностью действий греческих командиров и командования: Кохрана и Черча, Гордона и Карескакиса. Кульминация настала 6 мая 1827 года, когда греки шли в атаку через равнину от самого Фалерона. Во время контратаки Рашид перебил полторы из двух с половиной тысяч человек. Тогда греки, в свою очередь, решили договориться о почетной капитуляции. 5 июня 1827 года греческий гарнизон отступил от Акрополя. Так греки воевали за свою независимость, и афинский Акрополь стал последним пятачком греческой земли, оккупированной турками.

События войны подтвердили и символическое значение Афин, и стратегическое значение Акрополя. Макрияннис писал, что у того, кто удерживал Франкскую башню и склады, в руках была вся цитадель. А еще события, произошедшие в Афинах, ярко иллюстрировали жестокость этой войны. Для раненых почти не было надежды: «вши оспаривали власть у червей». Жертвам отрезали головы и выставляли как доказательство их гибели. Это была борьба не на жизнь, а на смерть, даже Макрияннис, хорошо понимавший значение памятников для греческого народа, был готов взорвать себя, турок и Парфенон вдребезги, если это был единственный способ избежать позорного поражения.

Таким образом, перед греками встал выбор, предполагавший два варианта развития событий. Выбравшие первый настаивали, что Афины должны стать столицей и стратегическим центром нового государства. Предпочитавшие второй вариант возражали, аргументируя тем, что вряд ли афинские древности перенесут новые штурмы и приступы, а если сделать Афины столицей, то вполне можно ожидать новой осады города.

Глава девятая.

Возрождение Афин

Сюда переехал двор, эта страна прекрасна, климат превосходен, правительство назначено, пароходы ходят, весь мир едет сюда, и многое еще здесь предстоит сделать.

Я раздобыл карту, на которой были отмечены скверы, фонтаны, театры, общественные сады и площадь Оттона. Но существовали они лишь на бумаге, жалким развалинам похвалиться было нечем.

В османские времена храм Гефеста в западной части Агоры был переоборудован в часовню Святого Георгия. Здесь похоронены иностранцы — протестанты, которым не посчастливилось умереть в Афинах. Именно здесь 13 декабря 1834 года афинская аристократия официально приветствовала нового короля — Оттона Баварского. Он прибыл в сопровождении своих советников, чтобы принять во владение Афины и сделать их столицей нового, независимого Греческого Королевства.