Игорь Стодеревский - Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ
Ишак до такой степени уже изнемог, что ели стоял на ногах, но вы видели бы его глаза. Сколько там было благодарности. Мы отвели его на ближайшую поляну, где была трава, и вылили ему в рот две фляжки воды. Когда уходили, он благодарно помахивал нам хвостом.
4.1.3. Самарканд.
Было и такое, что мы работали как агентурщики. Это уж совсем блатные учения. На учения в купированном вагоне, в отдельном купе. Так как у нас была совсекретная радиоаппаратура и совсекретный документ, ШСН (шифр специального назначения). На троих нам было куплено четыре билета. Проживание в гостинице. На связь с центром выходили прямо из номера гостиницы, антенну выбрасывали через окно на дерево. Вот только питание всё те же пайки.
Но паёк у нас был не такой, как в пехоте. Давали эталон № 5 или № 5, а там и сгущёнка и шоколад. Да и мясные консервы были другие, колбасный фарш и бекон. Вместо хлеба и сухарей были или галеты или хрустящие хлебцы, солдаты у местных мальчишек выменивали на них лепёшки.
Как-то в 1973 году работал я таким, агентурным способом, в Самарканде. Со мной были только двое радистов.
Кстати радисты закреплялись за группой. И ходили с группой не только на учения, но и на занятия по тактико-специальной подготовке. Они были одним целым с группой, хоть и служили в другом подразделении. В каждом отряде была рота связи.
На выполнение задачи дали только сутки. Надо было найти точку ПВО. Работать пришлось одному, так как радисты на проведение разведмероприятий ни когда не привлекались. Их берегли, как никого другого. Так как, добыть развединформацию это только полдела, её надо передать в центр. А иначе она теряет всякую ценность.
Понятно, что точка ПВО должна находиться, где-то в окрестностях Самарканда. И её не спрячешь, локаторы все равно торчат. В бригаде была специальная техника по обнаружению локаторов, но мне почему-то приказали работать дедовским способом. Я так понял, что ещё проверялась система охраны объекта.
Наметив себе несколько вероятных районов, я оставил радистов в гостинице, и уехал их проверять. Мне повезло, объект я нашёл в первом же районе. Снял координаты, но надо было ещё и сфотографировать его. Для этой цели мне выдали широкопанорамный фотоаппарат «Горизонт».
Но я, сначала вернулся к ребятам, и передал в центр координаты. Так как при фотографировании меня могли задержать.
Поставил задачи радистам, что если не вернусь в условленное время, они должны самостоятельно добираться в бригаду. Только после этого пошёл на объект.
Он располагался на высоком холме, прямо около автострады. Со стороны дороги был пологий обрыв, где-то под 75 градусов, и высотой метров 100. На нём не было ни одной тропинки, уж очень круто. Я понял, что это единственное место, где смогу уйти от погони, если она будет.
Обойдя холм по просёлочной дороге, которая шла вдоль холма и поднималась к объекту, подошёл к воротам. Они были открыты, ни какой охраны, да и вообще людей видно не было. Одет я был в повседневную форму. Так меньше привлекал к себе внимание, чем одетый в спецформу или в гражданку.
Достал фотоаппарат и стал фотографировать технику. Моментально появился офицер с повязкой дежурного на рукаве. Потребовал объяснить, кто я такой и почему фотографирую объект. Разговаривая с ним, я старался не подпускать его к себе ближе двадцати метров. А он и не стремился это делать. Обходил меня, отрезая дорогу к воротам. Появилось ещё двое солдат, и я понял, что пора делать ноги. Часть была огорожена только с трёх сторон. Со стороны обрыва забора не было.
В детстве мне приходилось бегать по крутым склонам сопок. Там надо было бежать зигзагами. Но здесь можно было уходить только прыжками.
Я, прыгнув вниз, буквально через пару минут, был уже на трассе. Преследователи благополучно остались на краю обрыва. Прыгая, я единственно чего боялся, то, что дежурный пальнёт мне в след из пистолета. Но обошлось.
Поймав попутную машину, я уехал в город. По прибытию в часть, меня, у входа в штаб, уже стоял и ждал уполномоченный особого отдела, как у нас говорили «особист». Забрал фотоаппарат и унёс. Не знаю почему, потом заявил, что плёнка была чистая.
4.1.4. Оперативный офицер.
Когда я уже прокомандовал группой три года, на одни из учений, меня оставили работать в штабе. Начальник оперативного управления сказал, что хватит тебе по сопкам бегать, будешь оперативным офицером.
Задача состояла в том, что надо было курировать две-три группы. Обрабатывать поступающий от них материал, и доводить очередные задачи.
Прослонявшись трое суток по штабным коридорам, я пришёл к начоперу, поблагодарил за доверие, и попросил меня больше с группы не срывать. Не моё это, сидение в штабе. И даже уже командуя ротой, на ученьях, всегда уходил с одной из групп.
4.1.5. Николаевка — Сары-Озек.
Осенью 1974 года в Среднеазиацком округе проходила серия больших учений, на которые привлекались подразделения нашей бригады. С Чирчика на Алма-Ату мы пошли колонной, а это 850 км. По прибытию в указанный район был разбит полевой лагерь, и каждой группе поставили задачу. Мою группу бросили против аэродрома «Николаевка», это северо-западнее Алма-Аты.
Выброску проводили машинами. Задача была очень простая. Надо было найти аэродром, взлёт и посадку самолётов видно за 10–15 километров. Даже если просто спросить любого местного жителя, укажут направление. Все мы были в военной форме, но десантные эмблемы поменяли на лётные. Правда, нас выдавали автоматы, они были десантные, с металлическими складывающимися прикладами, но кто будет на это обращать внимание.
Обнаружив аэродром, мы дали в центр его координаты и количество находящихся на нём самолётов, а также их типы. Со вторым было сложнее. Дело в том, что в бригаде мы изучали только самолёты вероятного противника. Так, что приходилось напрягать свою курсантскую память. В училище учили и чужие самолёты и свои. Затем весь остаток дня давали в центр все взлёты и посадки.
В конце дня получил задачу дать в центр размеры аэродрома. Самый надёжный способ это было измерить его парами шагов. В одной паре 1,5 метра. Я, заменив лётные эмблемы медицинскими, при задержании было бы легче голову задурить, пошёл вдоль взлётной полосы. Думал, что если будут преследовать, придётся бросить шинель. А без шинели они меня не поймают. Но оказалось, что я совершенно всем безразличен. Авиация занимается только полётами, а на остальное им наплевать. Вот это наплевать, в боевой обстановке приводит к неоправданным потерям.
Выполнив свою задачу, я вышел на дорогу и пошёл в район расположения группы. И тут меня догоняет военный автобус, ну думаю, придётся побегать. Нет, просто предложили подвести меня до города, даже не спросили кто и откуда. Я, ожидая подвоха и сжав в кармане шинели «ЯДГ» сел.
«ЯДГ» — ядовитая дымовая граната, применяется в учебных целях для имитации отравляющих веществ. Вызывает непродолжительное жжение в глазах и обильное слёзотечение.
Но применять её не понадобилось. Опять всем было на меня наплевать. Удручающее отношение к безопасности. Доехав до ближайшего посёлка, я, поблагодарив, вышел из автобуса и пошёл к своим. Передав данные в центр, получил новую задачу.
Было приказано выдвинуться в район расположения дивизии дислоцированной в н. п. Сары-Озек, богом забытое место. С задачей, передавать все перемещения частей дивизии, её должны были поднять по тревоге. Так как указанный район находился далеко на север от Алма-Аты, 150–200 км, мне, для выполнения задачи, выделили машину ГАЗ-66. Так, что на этих учениях мы ходили немного.
Прибыв в район, я расположил группу в сопках, километрах в 20-ти от Сары-Озека. А сам весь день ездил, изучал местность и искал районы, куда по тревоге могли выйти части дивизии. Такие районы заранее оборудовались в инженерном отношении.
Найдя несколько из них, и проезжая по основной трассе, я увидел как в сторону, в сопки, уходит шоссе в прекрасном состоянии. По карте в конце шоссе, а это было не более 7–8 км., значилось ОТФ (овце-товарная ферма). При нашем отношении к дорогам, кто же в это поверит. Мы свернули с трассы и ехали до тех пор, пока не уткнулись в КПП. Не большая долина была перегорожена высоким забором из колючей проволоки. На КПП ни души и ворота были открыты, ну как не заехать. Проехав ещё с километр, мы остановились у очередного КПП. В обе стороны уходил уже невысокий забор, но проволока бала на изоляторах, и на столбиках весели таблички с указанием напряжения — 220 в. И опять на КПП никого. Проехав, его мы увидели, с одной стороны какие-то, небольшие подземные хранилища с громоотводами, так в частях хранят боеприпасы. А с другой стояли непонятные, огромные, квадратные палатки, с высотой в центре метра 1,5–2, по углам до метра, и с ребром — 20–25 метров. Они также были за забором под напряжением. По дороге, вдоль забора, в сторону уже третьего КПП шло несколько солдат с котелками, было время обеда. Обогнав их, подъехали к КПП. Здесь уже была охрана и в курилке, у входа, сидело человек десять военнослужащих в черных комбинезонах и как мне показалось в голубых беретах. Были они явно не солдатского возраста.
