Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1
Стеснения в фискальной области серьезно подорвали возможности абсолютизма в строительстве военной и административной структуры государства. Вся королевская гвардия насчитывала 200 человек, а королевский флот не превышал 50 судов. Чиновничество не оплачивалось, а рекрутировалось из местных, далеко уже не зависимых от феодальных доходов с сеньорий людей. Процесс распродажи королевского домена (с 1550 по 1600 г. было продано угодий на сумму около 6,5 млн фунтов ст.), сопровождавшийся огораживаниями, привел к смене в каждом третьем маноре старых феодальных владельцев новыми – джентри.
Возросшее на этой почве число имущественных тяжб потребовало дополнительных специалистов – правоведов общего права. Появляется профессия барристера – адвоката, в короткие сроки ставшей очень престижной и доходной. Они обучались в одном из четырех английских учебных заведений, что фактически делало их замкнутой корпорацией. В дальнейшем они занимали посты сержантов округов и графств, королевских судей в Вестминстере (судьи общих тяжб, казначейства) и места в королевской канцелярии. Из среды юристов вышли наиболее активные сторонники законодательного ограничения абсолютной власти: Эдвард Кок, Томас Эллистер, Томас Овербери.
Дополнительным источником для королевского беспокойства стал пуританизм, совместивший кальвинистское учение с ценностями зарождающейся буржуазии. Индепенденты и пресвитериане в разных пропорциях в начале XVII в. объединяли 27,5 % торговой буржуазии, 22,2 % джентри, 18,7 % духовенства, 78,1 % бюргерства от общего числа верующих. Не способность последних Стюартов разрешить конфликт Парламента и короны привела к усилению влияния пуританизма в обществе. Таким образом, к 1640 г. значительная часть Парламента Англии, королевских судов и администрации графств стала носителем антиабсолютистских настроений. Революция, свергнув Карла I, заложила основы для парламентского пути развития государства.
До момента возникновения единого Испанского королевства на Пиренейском полуострове существовало несколько независимых друг от друга государств, имеющих не только языковые (диалектные), культурные особенности, но и разные государственные традиции, а именно: Астурия, Леон и Галисия, Кастилия – готские традиции (восточные); Наварра, Арагон, Каталония – франкская традиция (западная). С 874 г. в состав будущего королевства вошло графство Барселонское, населенное басками. До 1640 г. частью страны считалось зависимое от Леона и Галисии королевство Португальское. В силу исторически сложившейся традиции государство формировалось в условиях ярко выраженного внутреннего сепаратизма, некоторой самостоятельности в устройстве государственных (судебных, законодательных, административных) институтов. Этот сепаратизм не был изжит до конца XIX в.
Испания – одна из тех европейских стран, на которых особенно губительно отразился внешнеполитический фактор. Постоянные войны и конфликты в Европе, борьба с внешними (алжирцы, мавры) и внутренними (мориски, мараны) противниками, колониальные захваты существенно изменили всю систему социального и экономического развития Испании. Войны Реконкисты воспитали широкие массы народа в духе политической активности и ответственности, способствовали росту национального самосознания. На местном уровне создавались органы самоуправления, в виде различных магистратур зачастую не ограниченных никакими центральными институтами, или законами. В силу слабой координации и господства неэффективных средств связи между отдельными частями страны, города присваивали себе различные привилегии – «фуэрос». Параллельно аналогичными привилегиями (иммунитетами) одаривалось дворянство, прежде всего, его «лучшая часть».
До 1520 г. в Испании насчитывалось двадцать пять аристократических родов, главы которых именовались грандами: герцог Гандиа, герцог Альба, герцог Медина-Сидониа и др. В дальнейшем их число увеличилось. В процессе государственного строительства корона наделила их огромными привилегиями. Их нельзя было сажать в тюрьму за долги, подвергать пыткам, нельзя было брать имущество в залог, если они, конечно, не были должниками короля. Под стражей гранд должен был содержаться в отдельной тюрьме. В зависимости от типа сеньории они собирали в свою пользу дорожные и товарные пошлины, пользовались даровым постоем и выморочным имуществом, назначали судей, взимали штрафы и издавали административные распоряжения. Наконец, они могли не снимать шляпу в присутствии короля и называть его братом, или родственником. Запреты касались ограниченного круга вещей. Высший суд признавался только за королем. Нельзя было освобождать от королевских налогов, противоречить королевским законам и указам, отнимать вассалов у менее сильных сеньоров и чеканить собственную монету. Вторые сыновья – сегундос, составляли непривилегированное дворянство – кабальеро и идальго, и до 1611 г. имели приставку «дон». Не имея ни титула, ни земель и вынужденные наниматься на службу, они, тем не менее, обладали схожими, но в меньшем объеме, привилегиями.
Существенным отличием аристократии Испании от второго сословия других европейских стран была их фактическая экономическая независимость от монарха. Такое положение также развилось из «фуэрос». В XIV–XV вв. миграционное скотоводство развивалось параллельно оседлому. Тогда же сложилась общеиспанская система перегона стад. Летом овцы паслись в горах старой Кастилии и Леона, зимой шли тремя дорогами домой. 1329 г. вошел в историю Испании как начало становления Месты (Братства), как привилегированного сообщества. В том же году было запрещено перепахивать овечьи дороги под посевы, а все скотоводы освобождены от дорожных пошлин. До 1633 г. (закон о суммировании всех ранее достигнутых преимуществ) члены Месты имели право порубки леса по пути следования стада, использования общинных и частных полей. Городским советам и сельским общинам с 1525 г. предписывалось поить, кормить и предоставлять ночлег тем, кто сопровождает стадо. Энтрегадор, т. е. тот, кто прокладывает пути следования, имел право вмешиваться в дела местных судей. В 1501 г. вступил в действие закон о владении, дававший право члену Месты захватывать частные пастбища. Всего к середине XVIII в. в стадах насчитывалось до 5 млн овец, из них 4 млн голов принадлежали грандам и церкви. Среди наиболее крупных членов значились девять церковных корпораций, маркиз де Вилья-Алегре, которому принадлежала вся область Херес, Маркиз Веламазан и др. К 30-м гг. XVIII в., по данным коррехидоров и алькальдов, общинные земли вследствие подобной практики исчезли в Испании окончательно. Все были захвачены, а это 1/3 пахотных земель. В центре страны засевалась всего 1/6 часть угодий.
Открытие Нового Света укрепило имперские амбиции Испании и претензии на европейскую гегемонию. Отказавшись от сеньориального ополчения, испанские монархи не стали создавать регулярную национальную армию. Приток драгоценных металлов позволил пойти по пути привлечения наемников – волонтеров из Германии, Италии. В 1560 г. налоги давали 1600 тысяч дукатов, в 1598 г. – 4800 тысяч дукатов, из которых до 70 % были именно налогами с колоний. Но расходы на поддержание великодержавной политики были фантастическими. В том же 1560 г. на финансирование производства и торговли было потрачено 86 тысяч дукатов, а на содержание армии в 19 раз больше. Позднее, по тому же принципу, нанимали бродяг и нищих для службы в пехоте, артиллерии и кавалерии. Галерный испанский флот комплектовался за счет местных тюрем. В 1666 г. главнокомандующий герцог Санлукар говорил о таких солдатах, что они идут в армию за одеждой и куском хлеба, и убегают прежде, чем попасть на фронт. Не случайно некогда считавшаяся непобедимой испанская пехота именно в середине XVII в. потеряла свое почетное звание.
С 1599 г. почти беспрерывно Испания участвовала во всех европейских конфликтах. В результате военных неудач были потеряны Руссильон, Артуа, Люксембург, Кремона, Ямайка, Минданао, Молуккские острова. В 1640 г. о сецессии объявила Португалия, в 1714 г. англичанам уступлен Гибралтар. С 1598 по 1660 г. на военные авантюры было потрачено свыше 200 млн дукатов. Таким образом, открытие Нового Света и активная внешняя политика ввергли страну в полосу длительной стагнации, превратив Испанию в своего рода «насос» по выкачиванию денег. К 1700 г. золота было вывезено приблизительно на 3 млрд 800 млн пиастров. Однако, когда в том же году умер Карл II, его не на что было хоронить. Общий внешний долг к этому периоду перевалил 300 млн. Приблизительно каждые 20 лет (1557, 1575, 1596, 1607, 1627, 1647) государство объявляло себя банкротом. За этот период без соответствующего государственного финансирования пришли в упадок или попали в руки иностранцев старейшие ремесла и финансы. Национальной торгово-промышленной буржуазии, которая могла бы стать опорой абсолютизма, не возникло.
