Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила
В стане русских шла дискуссия о том, следует ли объявить об окончательной или о временной, до созыва Учредительного собрания, отмене общегосударственного законодательства. Решение об окончательной отмене было принято прежде всего благодаря Милюкову.
Манифест содержал своего рода «монаршую присягу» (вера, основные законы и права, предоставляемые по конституции). Чтобы конституция Финляндии начала действовать, необходимо было отменить целый ряд постановлений, начиная с почтового манифеста 1890 г., а также основные предписания Февральского манифеста 1899 г. (но не сам манифест!), порядок представления дел, установленный в 1908 г» и закон 1910 г. об общегосударственном законодательстве. Перед сенатом была поставлена задача — выработать предложения и об отмене других законов и постановлений. Было дано обещание объявить политическую амнистию, созвать парламент и представить в него предложения по новой конституции (которая гарантировала бы парламенту право представления дел, бюджетное право, а также право проверять то, как члены правительства исполняют свои служебные обязанности).
Еще до парламентской сессии на переговорах с участием делегации от политических партий приступили к формированию нового сената. Русские не вмешивались в переговоры, хотя помощник генерал-губернатора барон Корф угрожал, что в том случае, если к 24 марта он не получит список сенаторов, прежний сенат продолжит работу до тех пор, пока парламент не соберется на свою сессию. Формирование сената было непростым делом, поскольку социал-демократы имели большинство в парламенте, но их идеология резко отличалась от «министерского социализма»[53]. В последний момент, главным образом при посредничестве Ю.К. Паасикиви, пришли к соглашению о формировании коалиционного сената с минимальным перевесом в нем социалистов (6 социалистов, 6 представителей от буржуазных партий, председатель-социалист). Заместителем председателя стал Оскари Токой. Свое отношение к «министерскому социализму» социал-демократическая партия продемонстрировала тем, что оговорила для себя право на оппозицию. Сенат был первым в мире правительством, в котором преобладали социалисты. Его основной программой стало выполнение обещаний «мартовского манифеста».
Формально назначение нового сената (вручение верительных грамот) произошло в соответствии с ранее существовавшим порядком: генерал-губернатор вручил верительные грамоты при посредничестве министра статс-секретаря, но только не императору, а Временному правительству и его премьер-министру Г.Е. Львову. От формы не отступили даже в отношении сроков действия верительных грамот, так как сенат О. Токоя должен был просуществовать до конца текущего трехлетнего периода, то есть до 30 сентября 1918 г.
Когда парламент вернулся к работе по отмене законов и постановлений, возник вопрос о так называемой верховной власти, т.е. о том, унаследовало ли Временное правительство власть, принадлежавшую Великому князю, и могло ли оно утверждать законы для Финляндии и назначать на должности? Сразу после того как в феврале вспыхнула революция, этого вопроса не поднимали. Временное правительство издало «мартовский манифест»,[54] заявив о себе как о «носителе всей государственной власти». Таким образом, манифест касался и Финляндии. Новое правительство не отказалось от идеи «единства и неделимости» России, и это тоже касалось Финляндии.
В дискуссиях между финнами и русскими были предложены три варианта ответа на вопрос: один русский и два финских. Точку зрения России сформулировала юридическая совещательная комиссия под руководством профессора Ф.Ф. Кокошкина. Она сводилась к следующему: власть Великого князя полностью перешла к Временному правительству; Временному правительству как носителю верховной власти в России принадлежит также верховная власть в Финляндии. Только будущее Учредительное собрание могло что-либо изменить.
В Финляндии профессор Германсон сформулировал своего рода теорию компенсации: поскольку неограниченной власти императора в России пришел конец и его сменил носитель ограниченной власти, то перемена обернулась потерей для Финляндии и ее следовало компенсировать путем заключения договора, по которому Финляндии была бы гарантирована полная внутренняя автономия.
Ответ, подготовленный профессором Рафаэлем Эрихом, был следующим: поскольку Россия превратилась из монархии в республику (de facto), то более не являлось возможным поддерживать прежний дуализм (император России и Великий князь Финляндский). Таким образом, Временное правительство было только правительством России, но не Финляндии и верховная власть должна была перейти к государственным органам Финляндии и принадлежать им. Однако внешняя политика и военные вопросы по-прежнему оставались в ведении Временного правительства, то есть являлись общими для России и Финляндии.
Общим для точек зрения Германсона и Эриха был тот вытекающий из учения о финляндской автономии принцип, что «российскому обществу» не следовало отдавать или передавать власть, принадлежавшую Великому князю.
На основании мартовского манифеста для выработки предложений по новой конституции, а также для определения характера связи Финляндии с новой Россией был учрежден конституционный комитет под руководством Столберга. Одновременно начались почти непрерывные зондаж и переговоры с Временным правительством об отказе Петрограда от верховной власти в пользу Хельсинки. Одновременно в Финляндии шла жесткая борьба по вопросу о том, к кому — сенату или парламенту — должна перейти верховная власть. На основании предварительных разработок конституционного комитета уже 7 апреля сенат внес предложение о расширении своих полномочий, настаивая на том, чтобы часть прав, принадлежавших Великому князю, перешла к нему (в частности, сенат оставлял за собой право на созыв и роспуск парламента, открытие и закрытие парламентской сессии, утверждение законов, издание постановлений, составление бюджета, право законодательной инициативы, а также право принятия решений по ряду должностей, список которых был достаточно длинным). Временное правительство, однако, передало вопрос на рассмотрение вышеупомянутой совещательной юридической комиссии Кокошкина. Ее ответ был резко отрицательным: она не сочла подобные изменения возможными. Совещательная комиссия напомнила финнам их же собственный старый аргумент: поскольку связь между Финляндией и Россией была установлена на основании двустороннего договора, она не может быть изменена без заключения нового договора, поэтому только будущее Учредительное собрание могло бы изменить ее.
В конце мая, когда обновился состав Временного правительства, финны вновь провели зондаж. Однако линия, которой следовало Временное правительство, оказалась прежней. Тогда сенат решил подготовить новый доклад приблизительно на той же основе, на которой настаивало Временное правительство. В нем все, что касалось сессии парламента, равно как и «интересов России» (или общегосударственных
