Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди
Существовали и другие варианты. Так, на мануфактурах купца Хлудова рабочие одну неделю трудились 8 часов в день, другую — 16 часов. Но и это еще не самый худший вариант. А вот какой порядок был заведен на суконных фабриках. Дневная смена работала 14 часов — с 4.30 утра до 8 вечера, с двумя перерывами: с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня. А ночная смена длилась «всего» 10 часов, но зато с какими извращениями! Во время двух перерывов, положенных для рабочих дневной смены, те, что трудились в ночную, должны были просыпаться и становиться к машинам. То есть они работали с 8 вечера до 4.30 утра и, кроме того, с 8 до 8.30 утра и с 12.30 до 1.30 дня. А когда же спать? Как сейчас модно говорить: это ваши проблемы.
12-часовой рабочий день существовал на достаточно крупных предприятиях с использованием машин. А на более мелких кустарных заводишках, где не было посменной работы, хозяева эксплуатировали рабочих кто во что горазд. Тем более и проверяющие до них добирались крайне редко. Да и лазейки в законе существовали, как же без них?
Во-первых, рабочий день был един для всех. Не существовало никаких послаблений для вредных и опасных производств — ни для сахарных заводов, где температура в некоторых цехах достигала 70 градусов, ни для убийственных химических производств (какая охрана труда, вы о чем?!), ни для шахтеров. Затем, не было законодательного ограничения сверхурочных работ — они производились «по договору» между рабочим и администрацией. Надо объяснять, как решались такие проблемы? Или ты соглашаешься на договор, или вылетаешь с фабрики. Не был ограничен рабочий день для тех, кто работает сдельно. Требование закона о четырех выходных в месяц тоже нередко «замыливалось». При таком положении на селе недостатка в рабочих низкой и даже средней квалификации не было — на фабриках можно хоть как-то прокормиться, да и семье помочь…
«По минимальным данным фабричной инспекции Киевского округа, сверхурочные работы составляют до 300 часов в год, т. е., другими словами, рабочий день в непрерывных производствах длится до 13 часов.
В с. Богородском (Нижегородской г.), где расположено до 250 кожевенных и ряд других заводов (страшно подумать, что это за гиганты индустрии — 250 заводов на одно село. По три человека, что ли, в штате? — Авт.), рабочий день длится 15 часов…
В Нерехте (Костромской г.) 22 февраля 1905 г. на ткацкой и льнопрядильной фабрике Брюханова все рабочие (около 800 чел.) прекратили работу, выставив в числе требований… уменьшение рабочего дня до законных пределов. Дело в том, что когда владелец фабрики получил казенный заказ, то он, недолго думая, увеличил рабочий день на 2 ч. — работа идет с 5 ч утра до 8 ч. вечера (15 часов! — Авт.) вместо обычного — с 6 ч. утра до 7 ч. в. (13 часов, однако, — а как же закон? — Авт.) Добавочной платы за сверхурочную работу не выдавалось».
Как уже говорилось, шахтеры никакой поблажки не получали. Да и соблюдением законов на шахтах и в рудниках никто не заморачивался — если уж в Европейской России такое творилось, то что было в Сибири и на Урале, далеко от начальства?!
«На приисках Томского горного округа работы начинаются с 4 ч утра и кончаются в 7–8 ч. в., т. е. продолжаются 15–16 часов. Если исключить отсюда перерывы в 2–3 часа, то продолжительность рабочего дня определится никак не меньше 12–13 часов. Врач приисков мариинской системы[48] писал в 1899 году, что контрактами там рабочий день установлен: для зимнего времени 12-часовой, для летнего — 13-часовой.
На железных рудниках Кривого Рога работа, по личным наблюдениям инженера Преображенского за 1898–1899 гг., по всем районам только на 3 рудниках (из 23–25) работа ведется 12-часовыми сменами. На остальных же работа ведется без смены только днем, и продолжается от 4 часов утра до 7 1/2; ч. вечера, с 2-часовым перерывом, т. е. 13 1/2; часа в день. По словам Преображенского… “Когда мне приходилось спрашивать о причине такого странного отношения к закону, то на это отвечали, что ходатайствовали о причислении работ в криворожских рудниках к сельскохозяйственным”»[49].
Ага, сельскохозяйственные работы под землей. Разве что по уровню механизации совпадает — кирка, лопата да вагонетка. А ведь это было уже после принятия закона 1897 года. Впрочем, строгость российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их исполнения.
Да, а положение рабочих напрямую зависит от уровня безработицы. С безработицей в Российской империи было всё хорошо. Разоряемая деревня выбрасывала в города все больше людей, которым было уже вообще безразлично, где и как работать, — лишь бы выжить. А уж после начала Столыпинской реформы, когда в массовом порядке стали появляться сельские пролетарии (ведь чтобы «справный» хозяин мог купить землю, «несправный» должен был ее продать), проблем у хозяев не возникало уже никаких. Тем более и наказаний за нарушение закона не было — максимум штрафанут, но штрафы не шли ни в какое сравнение с прибылями.
Вот ситуация в донецком бассейне — это уже 1909–1913 гг.
«На Юзовском заводе Украины и на многих шахтах мальчики работали по 12 и даже по 18 часов в сутки. Взрослые шахтеры спускались в шахту в 6 часов утра и работали до 6 часов вечера, а выходили наружу только в 7 часов вечера. Кременчугские булочники (Екатеринославской губернии) работали почти целые сутки без перерыва (не считая 3–4 часов, отводимых на сон. Выходных дней не было совсем). Рабочий день харьковских рабочих-конфетниц составлял 13 часов непрерывной работы. Рабочие подавляющего большинства сахарных заводов по-прежнему работали в две смены, по 12 часов каждая…»[50]
…
«Продолжительность рабочего дня работниц на табачных плантациях, не оправдывавшаяся никакими особенностями производства, достигала 18–20 часов в сутки, причем дневная работа по 14–16 часов сопровождалась в течение трех летних месяцев обязательной ночной работой».
Как добиться, чтобы люди безропотно трудились по 20 часов? Да очень просто: нанимать на работу детей. Положение украинских крестьян было еще более отчаянным, чем российских. В украинских селах наделы по 1 десятине не были чем-то исключительным, а Столыпинская реформа выдавливала людей в батраки. Так что желающих хватало — хоть как-то прокормиться.
«Работа на табачных плантациях была крайне изнурительной для девушек-работниц и совершенно непосильной для не окрепшего еще организма малолетних рабочих. При таком продолжительном
