Владимир Егоров - Загадка Куликова поля, или Битва, которой не было

В «Сказании» бой начался, как и положено, поедин­ком Пересвета с безымянным печенегом «пяти сажен высота его и трех сажен ширина его», а затем сошлись основные силы: «И сошлись грозно обе силы великие, твердо сражаясь, жестоко друг друга уничтожая, не только от оружия, но и от ужасной тесноты под кон­скими копытами испускали дух, ибо невозможно было вместиться всем на том поле Куликове: было поле то тесное между Доном и Мечею». Стоит отметить, что бой происходил на тесном поле между Доном и Мечей. Так как от Куликова поля до Красивой Мечи на самом деле полсотни километров, то, ясное дело, география «Сказания» вновь не хочет согласоваться с реальной географией донского правобережья.

Шесть часов продолжается сеча. «Когда же настал седьмой час дня, по Божьему попущению и за наши гре­хи начали поганые одолевать. Вот уже из знатных му­жей многие перебиты, богатыри же русские, и воеводы, и удалые люди, будто деревья дубравные, клонятся к земле под конские копыта: многие сыны русские сокру­шены. И самого великого князя ранили сильно, и с коня его сбросили, он с трудом выбрался с поля, ибо не мог уже биться, и укрылся в чаще и Божьею силою сохранен был». Наконец-то мы узнаем некоторые подробности битвы. Вообще-то шесть часов непрерывного боя не выдержит никто. Не выдержали его ни простые вои­ны, ни великий князь. Войско подалось под натиском татар, а раненый Дмитрий вообще сбежал с поля боя и спрятался в чаще. Но в восьмом часу побоища «ве­тер южный потянул из-за спины нам, и воскликнул Волынец голосом громким: «Княже Владимир, наше вре­мя настало и час удобный пришел!»». Тоже любопыт­ный момент. Если южный ветер подул в спину нашему засадному полку, то он прятался не в дубраве к севе­ро-востоку от поля боя, как принято в классическом сценарии «Руси защитник», а где-то на юге, прямо в тылу у татар, за Красным холмом. Нонсенс? Пожалуй, если бы не маленький нюанс: по версии Н. Бурланкова, о которой шла речь в сценарии «Мокрое место», во время битвы на реке Воже именно южный ветер должен был бы дуть в спину засадному полку, одно­временно выполнявшему роль боевого охранения и ударившему в тыл ордынцам как раз с юга.

И вот тут-то Мамай «увидев свою погибель, стал призывать богов своих: Перуна и Салавата, и Раклия и Хорса и великого своего пособника Магомета». Ин­тересно, этой тарабарщине мы тоже должны верить? Впрочем, она сама по себе весьма симптоматична, и у нас еще будет повод к ней вернуться. А пока не будем отвлекаться от сражения, в котором «...повернули по­ганые, и показали спины, и побежали. Сыны же русские, силою святого духа и помощью святых мучеников Бо­риса и Глеба, разгоняя посекли их, точно лес выруба­ли – будто трава под косой ложится за русскими сы­нами под конские копыта». Конечно, как можно пре­следовать разбитого и удирающего врага без помощи святых мучеников? «И многие погнались за ними и не догнали; потому что кони их утомились,а у Мамая свежи кони его, и ушел он от погони». Что ж, и святые мученики, оказывается, не всесильны.

По окончании битвы все, оставшиеся в живых ста­ли дружно искать великого князя. «Два же каких-то воина отклонились на правую сторону в дубраву... и набрели на великого князя, избитого и израненного всего и утомленного, лежал он в тени срубленного де­рева березового». В общем, если без экивоков, прятал­ся Дмитрий Иванович, лежа за поваленным березо­вым стволом. Когда его нашли, поначалу то ли от стра­ха, то ли с устатку (ну да, вроде бы раненый был) еле языком ворочал: «Едва проговорил: «Что там, – пове­дайте мне»». Но, как только узнал великий князь, что наша взяла, тут же, откуда силы взялись, быстрень­ко встал на ноги и начал бодро говорить соответст­вующую моменту речь, а там и, как ни в чем ни быва­ло, вскочил на коня и продолжил ораторствовать уже верхом.

Войско победителей стояло «... за Доном на поле боя восемь дней, пока не отделили христиан от не­честивых. Тела христиан в землю погребли, нечести­вых тела брошены были зверям и птицам на растер­зание». Итак, восемь дней хоронили павших воинов, и вот уже почти восемь веков никак не найдут на Кули­ковом поле этих массовых захоронений. При похоро­нах был произведен подсчет потерь, которые оказа­лись совершенно отличными от данных Летописных повестей: «Нет у нас, государь, сорока бояр москов­ских, да двенадцати князей белозерских, да трина­дцати бояр-посадников новгородских, да пятидесяти бояр Новгорода Нижнего, да сорока бояр серпуховских, да двадцати бояр переяславских, да двадцати пяти бояр костромских, да тридцати пяти бояр влади­мирских, да пятидесяти бояр суздальских, да сорока бояр муромских, да тридцати трех бояр ростовских, да двадцати бояр дмитровских, да семидесяти бояр можайских, да шестидесяти бояр звенигородских, да пятнадцати бояр угличских, да двадцати бояр галичских, а младшим дружинникам и счета нет; но толь­ко знаем: погибло у нас дружины всей двести пятьде­сят тысяч и три тысячи, а осталось у нас дружины пятьдесят тысяч», из чего следует, что первоначаль­ная численность объединенного московского войска составляла триста три тысячи человек.

Судьба Мамая и поведение рязанского и литов­ского князей в «Сказании» кратко пересказаны по Ле­тописным повестям.

Подводя промежуточный итог, надо сказать, что «Сказание» можно было бы поделить на две части, возможно, написанные разными авторами. В первой части, в основном переписанной вероятно каким-то далеким от жизни затворником-монахом с некого ва­рианта Летописной повести, нет абсолютно ничего кроме горьких слез и непрерывных молений велико­го князя. Вторая же часть, оперирующая военной тер­минологией, напичканная многими подробностями и конкретными именами князей, воевод и бояр, и, со­ответственно, вероятно писанная более светским ав­тором, послужила фактической основой для создания мифа о Куликовской битве по сценарию «Руси защит­ник». Но именно мифа, несмотря на кажущееся оби­лие фактических данных, ибо данные эти противоре­чат либо «Задонщине», либо Летописным повестям, либо реальной географии Куликова поля, либо, нако­нец, просто здравому смыслу и потому нив коей мере не являются действительными историческими факта­ми. Если верить «Сказанию» как летописи и полагать, что оно описывает нам реальную Куликовскую битву, то нам придется признать, что:

—       великим князем Литовским в 1380 году был Ольгерд, а не Ягайло;

—     Мамай шел на Москву из заволжских степей, а не из Крыма;

—    Дмитрию Донскому удалось собрать коалицию всех православных народов;

—      в Белозерском княжестве в 1380 году была це­лая дюжина разных князей;

—     Ольгерд Литовский был еще жив в 1380 году;

—     он с Олегом Рязанским были близкими друзья­ми Дмитрия Московского;

—     тем не менее организатором антимосковской коалиции был Олег Рязанский;

—      митрополит Киприан в 1380 году каким-то чу­десным образом оказался в Москве;

—       в войске Ольгерда были варяги, а в войске Дмитрия словене;

—       Боброк Волынский не был старым заслужен­ным московским воеводой и зятем Дмитрия Донско­го, а пришел на Куликово поле из Литвы вместе с Ан­дреем и Дмитрием Ольгердовичами;

—      от Куликова поля до реки Мечи не пятьдесят километров, а Меча непосредственно ограничивает тесное Куликово поле, по которому к тому же проте­кает несуществующая и никогда не существовавшая там река Чурова;

—      во время сражения Дмитрий Донской подста­вил вместо себя двойника, а сам спрятался от греха подальше в лесной чаще;

—      засадный полк прятался не в дубраве на севе­ро-восток от Куликова поля, а где-то в тылу у татар и ударил им в тыл с юга;

—     Мамай верил в Перуна, Хорса и... даже Геракла;

—     численность войска Дмитрия Донского превы­шала триста тысяч ратников.

Любому здравомыслящему человеку очевидно, что гроша ломаного не стоят все «исторические фак­ты», которыми пичкает нас «Сказание». Соответствен­но та же цена построенному на них сценарию «Руси-защитник».

Часть III ОЦЕНКИ

Негатив ЧЕГО БЫТЬ НЕ МОГЛО

Даже если Куликовская битва на самом деле име­ла место, с учетом наших сегодняшних знаний о ней нет сомнения, что она сильно, очень сильно мифоло­гизирована. Обобщая результаты исследований мно­гих энтузиастов, профессионалов и любителей, мож­но смело утверждать, что целый ряд важных деталей Мамаева побоища и ассоциированных с ним событий, вошедших во все учебники и энциклопедии по сце­нарию «Руси защитник» и появившихся в последнее время по другим сценариям, преувеличены и приук­рашены без меры, а многие «факты» – просто-напро­сто придуманы. Более того, по совокупности всех из­вестных сценариев даже можно допустить, что выду­мана и сама Куликовская битва.