Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте
Станислав Оттович пересек сад и уже взялся за щеколду калитки, чтобы отворить ее и выйти на улицу, как вдруг остановился. С минуту в нем происходила внутренняя трудная борьба, наконец он пересилил себя, двинулся назад к дому.
Вот и окно, из которого он только недавно вылез. Руки плохо повиновались взволнованному Белявскому, но он все же заставил себя отодвинуть занавешивавшую окно дерюгу.
Да, он опасался не зря. Только что взошедшее солнце заглянуло в дом и осветило пустой топчан. В полосе света оказалась и дверь, на которую так надеялся Станислав Оттович, увы, теперь широко распахнутая.
Постояв, он двинулся прочь от дома. Сами собой потекли по щекам холодные злые слезы. Сперва он сдерживался - плакал беззвучно, лишь изредка судорожно всхлипывая. Но вскоре дал волю своему горю - завыл в голос, ибо пересекал большой пустырь и не опасался привлечь любопытных.
Утро застало Белявского в центральной части города. Он шел по тротуару, сверяясь с номерами домов. К этому времени он уже успокоился, даже придумал несколько способов покарать неверную жену и ее любовника. Но прежде надо было выполнить поручение.
Как-то он уже приходил по этому адресу. Однако, будучи человеком рассеянным, начисто все забыл и теперь вел поиск заново.
В конце концов нужный дом был обнаружен. Посланец Бориса Тулина постучал в дверь, был впущен и оказался один на одни с Константином Лелекой.
2
Кузьмич подошел к Саше, задумчиво сидевшей в углу комнаты, тронул ее за плечо.
- Сходи-ка в буфет. Спроси крепкого чая, выпей стакана два. Иди, тебе это сейчас необходимо.
Саша не шевельнулась. Кузьмич не стал настаивать, прошел к столу, позвонил.
- Принеси-ка чайку, - сказал он появившейся в дверях секретарше. - И чтобы крепкий был. - Подбородком показал на Сашу, давая понять, кому предназначен чай.
Они только что вернулись с места происшествия. Перед глазами у Саши все еще стояла гостиничная кровать со сбившимся набок тюфяком, рука Миколы Ящука, свешивающаяся с этой кровати - пальцы почти доставали до щелистого пола, кровь на полу - она еще капала с кровати, когда Саша и посыльный Прохоров вбежали в комнату.
Кровь, просочившаяся сквозь ветхие половицы и пролившаяся на постояльца, который занимал номер этажом ниже, и стала причиной того, что о преступлении узнали немедленно, как только оно было совершено.
И все же убийца успел уйти. В комнате не было видимых следов пребывания постороннего человека. Исключение составляла дверь - по свидетельству дежурной, которая первой вошла в номер Миколы Ящука, дверь была отперта. И еще. Старик был не в кровати. Он лежал на полу почти у самой двери. Это потом его положили на кровать и накрыли простыней.
...Секретарша принесла полный чайник, два стакана с блюдцами и два кусочка сахару. Кузьмич разлил чай, пододвинул стакан ближе к Саше.
- Серьезный дядя, - сказал он, имея в виду убийцу. - Пока мы охотились за ним, он охотился за Ящуком. Сумел-таки опередить нас. Видимо, давно ждал случая.
- Ящука проще было убить где-нибудь в степи, - сказала Саша. - А убили в центре города, да еще в гостинице, рядом с которой милицейский пост. Почему же преступник пошел на такой серьезный риск? Вероятно, должен был спешить. И мне все больше кажется, что он знал о предстоящей проверке, не мог допустить, чтобы она состоялась.
- Я вот о чем думаю, - проговорил Кузьмич. - Почему этот человек только теперь совершил нападение на Ящука?
- Можно рассуждать так: раньше старик не представлял для него опасности... - Саша запнулась, наморщила лоб, пытаясь поймать ускользавшую мысль. Вдруг всплеснула руками. - Смотрите, как все просто!.. Возле привоза Ящук опознал старого знакомца. Пытается следить за ним и, разумеется, делает это неумело. В свою очередь опытный преступник узнал наблюдателя: можно ли забыть Ящука, если хоть раз видели столь колоритную личность? Вскоре возчик отстал. Посчитав, что на том дело и кончилось, преступник успокоился. Но вот он видит: опасный свидетель появился в здании УЧК!.. Теперь для предателя все прояснилось. Он понимает, что Ящук должен быть немедленно убран. И ночью проникает в гостиницу... Смотрите, смог установить, куда мы поселили старого возницу. Наверняка знал, какого рода операция готовится, как скоро состоится, какова в ней роль Ящука. Все знал, иначе не торопился бы, а выждал, чтобы совершить убийство в более безопасной обстановке. И последнее. Дверь отворил не преступник, а сам Ящук. Вам известно, она не взломана, а отперта - специалисты не нашли на замке следов отмычек.
- Быть может, дверь не была заперта?
- Ящук запер ее, когда я уходила. Я стояла за дверью и слышала, как дважды в замке повернулся ключ. Мы условились: отопрет утром, когда я приду и он услышит мой голос...
- Почему же был впущен убийца?
- Этого я пока не знаю. Можно только предположить: преступник сказал что-то такое, что успокоило Ящука...
- Убедило его, что пришел друг, скажем работник ЧК?
- Да, именно так.
- Я бы хотел сказать... - Кузьмич потер виски, как делал обычно в минуты волнения. - Видишь ли, с одной стороны, преступник вроде бы одержал над нами победу, но с другой - разоблачил себя...
- Круг поисков сузился?
- Да.
- К этой мысли может прийти и он сам.
- Что ты хочешь сказать?
- Что противник показал себя человеком изобретательным, решительным. И есть все основания полагать, что он правильно оценит обстановку, в которой оказался, не оплошает. А оценив ее, предпримет новые шаги в свою защиту, задаст нам еще одну нелегкую задачу.
- Чего ты опасаешься? Каких его шагов?
Саша пожала плечами. Допив чай, снова наполнила стакан. Кузьмич пододвинул ей свой кусок сахару.
- Не буду! - сказала Саша.
- Ну-ну, не надо капризничать! Вспомни, как образцово я вел себя в тюрьме: ел все, что вы приносили, мадемуазель!
Саша взяла сахар.
- Знаете, чего мне хочется больше всего на свете? - сказала она, глядя куда-то поверх головы Кузьмича. - Хочется допросить того самого Захара Пожидаева, который лечился в Харькове и должен ехать или уже едет к нам. Допросить его и убедиться, что он действительно уходил с Константином Лелекой весной этого года...
Она хотела сказать и еще что-то, но Кузьмич жестом остановил ее. С минуту прислушивался, потом стремительно вышел в приемную.
- Кто здесь сейчас был? - спросил он секретаршу, закладывавшую в машинку новый лист.
- Константин Лелека, - сказала сотрудница, ударив пальцем по клавише.
- Зачем приходил?
- Звонил по телефону.
- У него в кабинете испорчен телефон?
- Сказал, что испорчен.
Кузьмич повернулся, чтобы идти к себе. В дверях стояла Саша. Она все слышала.
В кабинете Саша крутанула ручку телефона, сняла трубку. Коммутатор тотчас ответил.
- У кого из сотрудников неисправен телефон? - спросила Саша. Назовите номер кабинета.
- Испортился номер двадцать девятый, - последовал ответ.
- Чей телефон?
- Товарища Лелеки.
- Что случилось с телефоном и когда?
- Не действует со вчерашнего дня. Не доходят звонки. Монтер был болен, но сегодня вышел на работу. Исправляет неполадки... Минуту! Вот он звонит. Спросить, какое было повреждение?
- Не надо, - Саша положила трубку. - Я хочу ехать в Харьков, Кузьмич. Сегодня же выехать, первым поездом. - Она поежилась, будто в комнате стало холодно. - Почему-то мне кажется, что и с Захаром Пожидаевым может случиться неладное... Нет, я никого не подозреваю. Во всяком случае, для этого пока нет оснований. Просто боюсь за Захара. Боюсь и ничего не могу с собой поделать. Ему нельзя возвращаться сюда, пока мы не распутаем всю эту мрачную историю. Дайте депешу на линию, пусть осматривают все поезда, идущие к нам, отыщут Захара и снимут. Во время поездки я буду связываться с вами, где-нибудь найду его - в Харькове или по дороге... Нельзя отдать им еще одну жизнь!..
- Этих твоих опасений не разделяю, - сказал Кузьмич. - Но в Харьков поедешь.
- Сегодня?
- Не успеешь. - Кузьмич взглянул на часы. - Завтра утром туда уйдет эшелон... Теперь одно деликатное дело. Хорошо бы приглядеться к Лелеке. Меня интересует, чем он занимается вне стен учреждения.
- Думаю, обычное наблюдение не даст результата.
- Верно. Нужен человек, который мог бы с ним сблизиться. Найдешь такого?
- Попробую.
- Тогда решили. Поаккуратней, Саша.
Она кивнула, пошла к двери. У выхода обернулась:
- Ко мне обязательно обратятся из группы, расследующей убийство Ящука: известно же, кто поселил его в гостинице. Что я должна ответить?
- Пошлешь их ко мне.
У себя в комнате Саша долго перебирала в памяти всех, кого хорошо знала. Для выполнения трудного задания требовался абсолютно надежный человек.
В конце концов выбор пал на Олеся Гроху. Правда, был он порывист, не в меру горяч, имел и другие недостатки, но отличался острым умом, хитростью, способностью мгновенно принять нужное решение и четко его выполнить.
