Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко
Этот, безусловно, непрогнозировавшийся поворот событий спас ситуацию под Каменцем. Уже 8 июля 1919 г. первая галицкая бригада перешла Збруч и начала движение на Проскуров. Большевики, которые были уже под Каменцем, могли попасть в окружение между галицкими и петлюровскими войсками и вынуждены были остановиться. Между тем началась переброска войск УГА в район Гусятина.
Правда, Е. Е. Петрушевич еще неделю колебался, не спеша переводить через Збруч основные силы УГА. Только после многочисленных, буквально ежедневных переговоров, он 14 июля наконец склонился к окончательному решению, которое на следующий день через Начальную команду Галицкой армии было передано в штаб Надднепрянской армии: «Взирая на неблагоприятные обстоятельства, которые сложились на фронте Галицкой армии (преимущество сил на стороне поляков, а главное – недостаток мушкетных и пушечных зарядов), вся Галицкая армия и Галицкое правительство, начиная с 15 июля, переходят на восточный берег Збруча, т. е. на Приднепровье, чтобы все силы использовать для совместной борьбы с большевиками и освободить от них Надднепрянскую Украину. Вопрос о судьбе Галиции должен быть передан на решение мировой конференции»[208].
Так началась борьба против большевиков соборным фронтом.
Следует отметить, что проблемы реализации соборнической идеи, создания и функционирования соборнического воинского фронта, исторической судьбы Украинской галицкой армии имеют огромную историографию, во многих случаях контраверсионную. Это, безусловно, предмет отдельного разговора, которого автор данной книги уже касался в целом ряде публикаций[209].
Переход УГА через Збруч сразу усилил позиции армии УНР. Имея в своем составе 60–85 тыс. штыков[210] (данные здесь различаются, М. Лозинский считает, что в Большую Украину перешла 100-тысячная армия галичан, из них 40 тыс. – боеспособного войска)[211], галичане получили численное преимущество над красноармейцами. Всего на 1 июня 1919 г. насчитывалось 90 тыс. красноармейцев и около 5 тыс. командиров и политработников[212]. На украинском фронте, естественно, находилась лишь часть. Так, на главном в то время Каменецком направлении – около 12 тыс. штыков, 800 кавалеристов, 40–50 орудий[213].
Несмотря на то, что 1 июня 1919 г. был образован Военно-политический союз Советских республик – России, Украины, Белоруссии, Латвии и Литвы[214], единое воинское командование бросало основные силы на деникинский фронт, и к тому времени еще не могло эффективно помочь УССР в борьбе с армией УНР.
Общая военно-политическая ситуация и перспективы ее развития представлялись очень сложными. Возможно, наиболее лапидарно обрисовал тогдашние стратегические и тактические расчеты внутри разнородного и различно ориентированного украинского лагеря М. М. Лозинский: «Вынужденное отступить перед Польшей и антантой с Галиции, галицкое правительство пошло с армией на Большую Украину под кличем: «Через Киев во Львов». Побить большевиков и укрепить украинскую государственность на Большой Украине, а тогда обратить все силы украинского государства против Польши за освобождение Галиции. А может победа над большевиками и укрепление украинской государственности заставит антанту признать украинское государство и отдать ему Галицию при улучшении отношений между Польшей и Украиной.
Когда галицкое правительство хотело воевать с большевиками и укреплять украинскую государственность для освобождения Галиции, то правительство Директории… думало также воевать с большевиками и укреплять украинскую государственность ценой Галиции. А именно думало оно за счет Галиции помириться с Польшей, через Польшу добыть признание антанты и так удержаться против большевиков. Для войны с большевиками оно крайне нуждалось в галицкой армии, однако для заключения мира с Польшей ценой Галиции ему мешало галицкое правительство. Поэтому правительство Директории при помощи левых галицких групп повело упорную борьбу против существования отдельного галицкого правительства, за достижение полного соединения под одной властью. Когда бы упреки против галицкого правительства, как препятствия для полного осуществления идеи объединения, достигли успеха, когда бы галицкое правительство утратило доверие своей армии и вынуждено было уступить, отдавая всю власть Директории, тогда Директория с одной стороны получила бы галицкую армию в свое полное распоряжение, с другой же стороны имела бы свободные руки относительно Галиции в переговорах с Польшей»[215].
Конечно, конкретного плана военно-политической деятельности не существовало. Это были только его главные положения, которые надлежало уточнять в соответствии с той или иной ситуацией. Для объединения операций обеих армий, в согласовании с Е. Е. Петрушевичем, в начале августа 1919 г. был образован Штаб Главного атамана во главе с начальником штаба генералом Н. Л. Юнаковым и генералом В. И. Курмановичем (представителем от Галицкой армии) – генерал-квартирмейстром штаба.
Достичь однородности двух частей армии УНР, а затем – их органического соединения – с самого начала было непросто, если вообще возможно. Проявлялись и другие «нестыковки». Так 9 июня 1919 г. Е. Е. Петрушевич, без согласования с Директорией был провозглашен Диктатором ЗУНР, на что руководство УНР ответило образованием в своем правительстве министерства по делам ЗУНР, что только подогрело противоречия внутри украинского лагеря.
Нельзя обойти вниманием попытки правых сил, олицетворяемых Е. Е. Петрушевичем, захватить власть в УНР после перехода УГА на территорию Большой Украины. Речь идет об организации в Каменце Украинского Национально-Государственного Союза[216], который поставил перед собой задачу вытеснить из руководства УНР социалистов и персонально С. В. Петлюру.
Глубинную природу недоразумений, которые не позволяли украинцам достичь желанной целостности, П. А. Христюк усматривал в перманентном росте напряженности и даже проявлении враждебности в отношениях между двумя правительствами, которые «вырастали на почве неодинаковой их социальной структуры. Галицкое правительство было типичным мещанским, мелкобуржуазным, и потому даже политику соц. – демократов и Петлюры считало большевистской. У себя дома, в Галичине оно враждебно относилось к движению рабочих и крестьян и воевало против галицких соц. – демократов»[217].
Отстаивая государственную самостоятельность «галицкого княжества» (любимый термин галицких социал-демократов), Е. Е. Петрушевич и его окружение оказывали всяческое сопротивление переходу УГА под верховенство Главного атамана, не соглашались распространить на галицкие военные подразделения единую государственную инспектуру, вели собственную оперативную политику.
При всем этом, серьезным пунктом разногласий оставалось отношение к самой опасной для украинской государственности силе – белогвардейскому движению. Галицкие лидеры считали нецелесообразным и даже опасным бороться с деникинцами, которые значительно превосходили украинский военный потенциал и могли просто уничтожить его в случае конфликта. Поэтому предпочтение отдавалось поиску путей взаимопонимания с Деникиным, за которым, к тому же, стояли страны Антанты, ссориться с
