С точки зрения Ганнибала. Пунические войны. - Гай Аноним
Римляне ответили собственным техническим новшеством. Оно называлось «корвус» («ворон») — это был подъемный мост, который крепился к передней части корабля. Таким образом, морское сражение можно было хотя бы отчасти превратить в сухопутное, где римлянам не было равных. «Ворон» «умел» опускаться, подниматься, поворачиваться в разные стороны. Зацепившись за вражеское судно, «ворон» создавал мост, позволявший солдатам перебегать на вражеский корабль.
Дельбрюк, впрочем, и против «ворона» активно возражает:
«Предание утверждает, что решающую роль сыграло изобретение абордажных мостов, доставившее римлянам перевес в морском бою. Нам, однако, такое объяснение кажется сомнительным. В позднейших боях об этом нет и речи, и римляне, несмотря на свое изобретение, проиграли еще одно большое сражение, а их превосходство на суше не смогло ни предотвратить поражения Регула в Африке, ни окончательно вытеснить карфагенян из Сицилии. Если в конце концов римляне все-таки одержали верх, то этим они были обязаны не столько искусству и доблести своих легионеров, сколько жизнеспособности объединенного под властью Рима большого Италийского союза, что давало возможность на место уничтоженного или разбитого флота без замедления спускать на воду новые корабли».
В новой кампании против Карфагена опять выступили оба римских консула — с серьезным противником пришлось считаться. Они разделили функции по жребию, и жребий «явил им волю богов». Консул-патриций Гней Корнелий Сципион возглавил римский флот, а консул из плебейского сословия Дуилий (в русском переводе книги Полибия он назван «Гаий Баилий») получил командование над сухопутной армией.
Летом 260 года до н. э. римский флот направился к Липарским островам, расположенным чуть севернее Сицилии.
Здесь римляне снова попытались применить тактику «разделяй и властвуй»: липарцы находились под властью Карфагена, но в тайных переговорах с римлянами пообещали перейти на их сторону и сдать город. К Липаре подошли семнадцать кораблей Гнея Корнелия Сципиона.
И... карфагеняне умело заманили их в гавань Липары и заперли там двадцатью своими кораблями. Часть римских моряков на рассвете сбежала на берег, а консул растерялся, не сориентировался в обстановке и угодил в плен. Таким образом, консул-патриций и вся его эскадра были отправлены в Карфаген, а Дуилию пришлось взять на себя командование еще и остатками римского флота.
Дуилий пришел к выводу, что судьба кампании решится на море. Поэтому сухопутное войско он оставил военным трибунам, а сам возглавил военно-морские силы — точнее, то, что от них осталось.
Первое морское сражение между Римом и Карфагеном произошло у мыса Милы, который расположен к западу от Мессаны, на северном берегу Сицилии.
Пуническим флотом командовал Ганнибал. Флот был многочисленным (Полибий сообщает о 130 кораблях), но римляне впервые одержали победу на море. Причиной тому, по общему мнению, стала новая, абордажная тактика боя, пунийцами не применявшаяся.
Тридцать карфагенских кораблей было серьезно повреждено, четырнадцать потоплено и тридцать один корабль оказался у римлян. Ганнибал находился на одном из разбитых судов и едва успел спастись в лодке.
После этого римляне захватили сицилийские города Сегесту и Макелл и земли вокруг них. С точки зрения римлян, они всего лишь принесли на эти территории свободу от власти Карфагена. Правда, свобода из рук незваных «освободителей» обернулась местным жителям новыми налогами и новым политическим подчинением.
Латиняне же были в восторге. Рим впервые отпраздновал морской триумф, и на Форуме появилась колонна, украшенная носами захваченных карфагенских кораблей — рострами (такие колонны называются «ростральными»). На самой колонне имелась надпись, в которой сообщалось, сколько было захвачено пленных, сколько потоплено вражеских судов и сколько золота и серебра поступило после всего этого в римскую казну. Существуют, правда, предположения, будто надпись эта появилась позднее — в век Августа или даже Тиберия — и что она не вполне, как бы мы сейчас сказали, объективно отражает реальность.
В Риме не осталось сомнений: следует продолжать войну с Карфагеном как можно энергичнее и любыми доступными средствами.
Победа римлян при Милах стала знаковым событием. Непобедимые на суше, римляне ощутили себя непобедимыми и на море.
Город Вечный бросил вызов Городу Новому.
Глава IV. Сардиния станет римской!
На следующий, 259 год до н. э. консул Луций Корнелий Сципион направился к Корсике и Сардинии. Оба этих острова находились в полной зависимости от Карфагена. Римлянам не стоило больших усилий подчинить себе Корсику, но когда они направились к Сардинии, то превосходящий числом пунический флот преградил им дорогу, и латинянам пришлось быстро причаливать к берегу.
Сципион осадил город Ольбию на Сардинии. Этот город был хорошо укреплен, и взять его с ходу не удалось, а силы римского войска таяли. Консул снял осаду и вернулся в Рим, чтобы набрать новых людей. После этого он возвратился к Ольбии и все-таки захватил ее. Полководец с уже знакомым нам именем Ганнон был убит под стенами Ольбии, и консул похоронил его с почестями.
На шестой год Первой Пунической войны римляне снова оказались в выигрыше. Они получили Корсику и Сардинию и хорошо нажились на этой добыче. В Рим привели множество пленных, а в самом Вечном городе отпраздновали новый триумф.
Однако следует отметить, что до самого окончания Первой Пунической войны на обоих островах — и на Корсике, и на Сардинии — местное население не соглашалось принять власть Рима. Там продолжались волнения и вспыхивали все новые и новые мятежи против новоиспеченных хозяев.
Тем временем, сменив несчастного Ганнона, на Сицилию прибыл Гамилькар.
С его появлением дела у римлян пошли хуже. Этот пунийский военачальник не только побеждал их в небольших сражениях, которые умело навязывал, но и помогал себе пропагандой, повествующей всем желающим об алчных, ненасытных и вероломных деспотах из Лация. В результате многие города вновь переходили из рук Рима к Карфагену.
Римляне скрежетали зубами, однако противопоставить убедительному обаянию Гамилькара ничего не могли, и скоро практически все приморские крепости перешли в руки карфагенян.
В самом Риме война больше не встречала энтузиазма и поддержки. Она не приносила дохода, наоборот — становилась разорительной. Сенат издал указы, по которым обеспечение римского флота матросами и полным их содержанием разверстали на всех граждан в соответствии с их достатком.
Помимо вольноотпущенников и рабов, на римском флоте служили и союзники Рима, италийцы. Равные с «настоящими» римлянами, гражданские права италийцы
