Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин
Когда 21 октября 1919 года части 51-й стрелковой дивизии Блюхера вновь заняли Тобольск, то, продвинувшись по берегу Иртыша до села Бронниково, не стали развивать дальше наступление на север и преследовать уходившие в сторону Томска белые пароходы.
В первые дни отступления погода стояла теплая и веселое настроение не покидало отступавших: на каждом пароходе и барже слышались песни, звуки пляски, гармонь. На что они надеялись? На необъятные сибирские просторы, на союзников, но больше всего на извечное русское «авось».
Через неделю картина переменилась. С наступлением заморозков одетые по-летнему солдаты стихли и стали кутаться в рогожи, одеяла, половики. Отход перемешал все тылы, централизованная система снабжения сломалась. Армия перешла на существование за счет эвакуационных запасов хлеба и масла, а также массовых бесконтрольных реквизиций у населения прибрежной полосы. Спасаясь от колчаковской мобилизации, мужчины призывного возраста скрывались в лесах.
Партизаны «затерянного мира»В истории нашего края считалось, что оставленную на фланге и в тылу красных войск территорию Тобольского, Березовского и Сургутского уездов — задворки Гражданской войны — контролировали партизаны. Их участие в борьбе против белогвардейцев и интервентов, особенно в Восточной Сибири и Приморье, имело для большевиков решающее значение.
Организовав по собственной инициативе крупные военные отряды и даже целые армии в тылу противника, эта сила обеспечила быстрый успех Красной армии. Они помогли укрепиться советской власти на отвоеванной территории. При их поддержке были ликвидированы остатки вооруженных белогвардейских отрядов, рассеявшихся по всей Сибири, подавлены повстанческие выступления крестьян против продразверстки.
Услуги своих союзников новый режим оценил достойно: их командиры и активные участники получили боевые награды, различные привилегии и официально признавались социальной опорой власти. На местах создавались комиссии и секции бывших красногвардейцев и партизан — такие объединения имелись в Тюмени и Тобольске.
Организатором партизанского движения на Обском Севере считался Платон Ильич Лопарев. Он возглавлял тобольскую секцию красных партизан и состоял в обществе изучения края при музее Тобольского Севера, был членом правления.
В 1927-м к 10-летию Октябрьской революции на собрании культурноисторической секции общества слушался его доклад «Революционные партизаны на Тобольском Севере в последние дни колчаковщины», а 2 апреля 1928 года — «Бандитское восстание 1921 года на Тобольском Севере».
Содержание этих докладов неизвестно. Считается, что эта документация (тринадцать дел) сгорела при пожаре в помещении секции в конце 1934 года. Этот пожар странным образом совпал с разгоном объединений бывших красногвардейцев и партизан и их последующей ликвидацией как «врагов народа».
Заигрывания властей с бывшими союзниками, численность которых в Сибири составляла десятки тысяч человек, прекратились с началом коллективизации. Коммунистам никак не удавалось расколоть их, обособив «кулацкую верхушку». Этому сильно препятствовала традиционная внеклассовая спайка и былая боевая солидарность партизан. В некоторых округах Западной и Восточной Сибири они возглавили крестьянские восстания против насильственной коллективизации.
В 1928 году в партийной печати впервые заговорили о «плохих партизанах», потом был введен запрет на проведение партизанских съездов и конференций и объявлена «тщательная очистка низовых организаций от бывших офицеров, растратчиков и прочих».
ОГПУ насадило в основных сибирских районах тайных осведомителей и агентов и таким образом контролировало поведение бывших партизан. Местная агентура обязана была «освещать динамику экономической мощности партизанских хозяйств, политико-моральное состояние комсостава и авторитетов, отношение бывших партизан к коллективизации, а также выявлять среди них наличие организованных видов контрреволюционной деятельности и повстанческих тенденций».
Подводя итоги общесибирской оперативной разработки «Свои люди», ОГПУ указывало: «Часть лиц этих категорий, принимавшая участие в партизанском движении и впоследствии занимая те или иные ответственные посты, — позднее, вследствие их неприспособленности к новым условиям, а в большинстве случаев — вследствие неумения работать на советских должностях — оставшись без службы, принуждены были возвращаться или к сельскому хозяйству, или в производство... Это обстоятельство послужило причиной обиженности...»
Тобольский Север не относился к выраженной партизанской территории, но справка окружного отдела НКВД легла в 1936 году в личное дело кандидата в члены ВКП(б) Лопарева.
Арест нескольких видных троцкистов: бывшего командующего Приуральским военным округом в 1921—1922 годах, «освободителя Тобольска от колчаковцев» осенью 1919 года С. В. Мрачковского и управляющего Обьрыбтрестом в Тобольске, в прошлом кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) и секретаря Московского комитета партии Н. А. Угланова — дали НКВД повод для обвинительного заключения:
«...Лопарев Платон Ильич, 1890 года рождения, уроженец с. Самарово Остяко-Вогульского округа, из семьи кулака, отец имел рыбные промыслы, применял батраков, содержал ямщину. Брат Петр — бывший урядник полиции. Дядя Хрисанф служил до революции зав. императорской библиотеки в Петербурге (умер в 1918 г.). Сам Лопарев — лжепартизан, б/активный эсер, с 1931 по март 1937 г. работал директором Обско-Тазовской научной рыбхозстанции, состоял с 1931 г. кандидатом в члены ВКП(б), исключен в 1937 г. за связь с врагами народа Углановым и Мрачковским. В письмах к Угланову называл себя его верным солдатом. Гордился наградой от Мрачковского — карабином системы “маузер”».
Лопарев видел, как из-за «углановгцины» исчезли десятки опытных обских рыбников: К. П. Данилов, П. М. Аверин, А. М. Будницкий, А.Е. Плотников, B.C. Орлович, А.Н. Юдин, И.Ф. Филиппов, П.П. Трофимов... Знал, что из ВКП(б) исключены коммунисты, давшие ему рекомендации: В.М. Пестерников, С.А. Веселовский... В протоколе №11 от 11 февраля 1937 года
