Истории города Бостона - Леонид Спивак
К появлению вальса в Бостоне имел отношение итальянский иммигрант граф Папанти (Papanti). Высокий, очень худой и нескладный, но с зажигательным южным темпераментом, Лоренцо Папанти служил в гвардии герцога Тосканского, однако после участия в неудачном политическом заговоре был вынужден бежать за океан.
Поначалу граф устроился скрипачом Бостонского оркестра, а в 1827 году открыл небольшую танцевальную школу. Появление «почти карбонария» в пуританском Бостоне вызывало естественные подозрения. До Папанти во всей Новой Англии существовала лишь одна школа танцев, в которой не дозволяли никаких фривольностей.
Мадам Отис
От старых танцев, по фактуре близких к менуэту, вальс отличался так же, как легкие кисейные платья от тяжеловесных кринолинов. Почитателям старины и блюстителям нравов было от чего приходить в ужас: сближение партнеров в танце и чересчур вольные движения не оставляли надежд на укрепление общественной морали.
На первых порах дела у Папанти шли неважно. Добиться признания в столь чопорном обществе можно было лишь одним путем – появлением на вечерах вальса одной из «первых леди» города. Выбор графа оказался безошибочным: мадам Отис, вдова мэра Бостона Харрисона Грея Отиса. Эта супружеская пара выделялась среди «первых семей» не только своим богатством, но и эксцентричностью. Всем памятна была тридцатилитровая чаша пунша, встречавшая входящих в дом Отисов. Истории о широких застольях у господина мэра становились городскими легендами. Мадам Отис в молодости много путешествовала по Европе и старалась следовать новейшим веяниям. Очень скоро она начала брать уроки вальса у синьора танцмейстера.
В 1834 году мадам Отис выбрала Лоренцо Папанти в качестве партнера на тур вальса на балу в своем особняке. Это был первый вальс в высшем американском обществе. Вид «вальсирующей вдовы» был столь же шокирующим для того времени, сколь вид закурившей женщины. И все же Папанти стал настолько популярен в Бостоне, что в 1837 году перенес свою Танцевальную академию в самый центр города. Здесь, на Тремонт-стрит, была выстроена прекрасная бальная зала с пятью огромными зеркалами в золоченых рамах, бесчисленными канделябрами и особым «пружинящим паркетом». Сделанный из кипариса, болотного дерева с прочнейшей сердцевиной, пол состоял из трех слоев, причем верхний был набран из полированного дубового паркета. Пол слегка пружинил, отчего даже самому неумелому танцору казалось, будто ноги его легки и проворны. Недоброжелатели не преминули подчеркнуть, что граф Папанти устроил пружинящий пол и замедляет темп вальса, чтобы создать наилучшие условия своей любимой ученице: мадам Отис при всем своем энтузиазме была женщиной крупной и вальсировала несколько тяжеловесно.
Дом Отисов
На танцевальных вечерах графа царила возвышенная атмосфера. Придирчивый к малейшим формальностям, Лоренцо Папанти заложил прочную церемониальную традицию бостонского вальса. Входящий в залу отдавал вежливый поклон маэстро танцмейстеру. Леди всегда были в бальных платьях, джентльмены – в смокингах и шелковых перчатках. Имелись специальные комнаты «для напудривания». К каждой дебютантке бала приставлялся церемониймейстер, отвечавший за нее на протяжении всего вечера.
Впрочем, консервативное бостонское общество еще долго полагало, что в центре города существует «источник порока». Для многих это было даже страшнее, чем идея женского равноправия. Известна история, когда один бостонский полковник силой увел свою дочь с вечера вальса. Возмущенный отец говорил друзьям, насколько он оскорблен поведением молодых людей: «Я не могу описать позы, в которых они были. Но это совсем противоположное, чем спиной к спине».
Жизнь тем временем шла своим чередом; вальс постепенно входил в моду. Светские львы и первые красавицы уже охотно посещали лучший бальный зал города. Не одно поколение бостонцев вальсировало у Папанти. Танцевальная академия просуществовала с 1837 по 1899 год. Граф передал сыну служение Терпсихоре, подкрепив свое желание завещанием, что Папанти-младший унаследует все имущество отца лишь в случае успешного преподавания танца.
Новую страницу в историю бостонского вальса добавил Иоганн Штраус, гастролировавший здесь летом 1872 года. Бостон, долгое время соперничавший с Нью-Йорком за роль лидера американской музыкальной культуры, устроил серию концертов, посвященных столетию со дня начала борьбы за независимость. Венскому композитору предложили баснословный гонорар в сто тысяч долларов за несколько выступлений в Бостоне в качестве дирижера.
«Король вальса», автор «Голубого Дуная», «Жизни артиста», «Сказок венского леса» и других прославленных произведений крайне неохотно совершал гастрольные поездки. Путешествия даже по железной дороге в ту пору были не только утомительным, но и опасным занятием. Взрыв парового котла на судне или паровозе считался обыденным явлением.
В концертной жизни Штрауса случалось много неприятных минут. Так, его самые длительные гастроли в России начались в 1856 году с ареста всего оркестра на польской границе (российские власти сами же неправильно оформили паспорта). Любимец Вены провел свою первую российскую ночь на соломе под стражей. Лишь через несколько дней вмешательство членов императорского дома вызволило Штрауса и уладило «шпионский» скандал.
Композитор опасался переезда через Атлантику. Однако, как это часто бывает в жизни, на его решение повлияла супруга. Аргументы жены были весьма убедительными: гонорар в сто тысяч долларов (уплаченный вперед) не получал еще ни один артист. К тому же бостонский муниципалитет согласился оплатить и все расходы по переезду и проживанию маэстро, его супруги, слуги, горничной и любимой собаки-ньюфаундленда. Перед самым отплытием, на всякий случай, Штраус отправился к нотариусу и составил завещание.
В течение пятнадцатидневного плавания композитор оказался почти единственным пассажиром корабля, не страдавшим от морской болезни. С неизменной рюмкой коньяка – рекомендуемое лечебное средство от укачивания – г ерр Штраус с блеском дирижировал оркестром прусских гвардейцев, направлявшихся на том же корабле в турне по Америке. Аплодисментов не было: публика отлеживалась в каютах.
Нью-Йорк встретил маэстро прохладно: сказалось соперничество двух городов. В Бостоне же ажиотаж по случаю прибытия «короля вальса» превзошел все мыслимые пределы. Штраус вспоминал впоследствии, что ему бросилось в глаза огромное панно высотой с трехэтажный дом, где его изображали стоящим на земном шаре и дирижирующим не палочкой, а скипетром. На месте нынешней площади Капли (Copley Square) был выстроен огромный деревянный концертный зал, рассчитанный на сто тысяч слушателей.
Штрауса поражала склонность американцев к гигантомании. Бостонский «Колизей» вмещал двадцать тысяч певцов и музыкантов. Ими-то и предстояло дирижировать с высокой башни венскому гостю, причем каждый его жест должен был передаваться всей
