Джон Мэн - Чингисхан
Тайянг, человек слабодушный, занервничал и предложил отойти и отложить сражение на следующий день. Здесь мы впервые слышим о Кучлуге, неистовом сыне Тайянга, которо му в тот момент, полагаю, было около двадцати. Кучлуг и слышать об этом не хотел, он сказал, что от отца толку, что от спу танного теленка или «беременной бабы, которая носа не вы совывает дальше места, где оправляется». Его поддерживает один из военачальников Тайянга, говоря, что, знай мы, что ты такой трус, мы бы лучше послали за твоей матерью, ты, кусо- чек говяшки... В гневе Тайянг отдает приказ вступить в бой.
В предшествующих стычках на равнине, километрах в 200 от нынешнего Улан-Батора, авангард Темучина обратил в бегство передовые отряды найманов. И теперь «Тайная ис тория» смакует предстоящую победу. Когда Тайянг поинте ресовался, почему бегут его воины, Ямухай напоминает князю, что у Темучина четыре великих соратника: военачальники Джебе, Джелме, Субудей и Кублай (не путать с внуком Чингиса, будущим ханом). Они вскормлены человеческим мясом, у них
Лбы из кованой меди, Не носы, а зубила, Не языки, а шила. Сердца из железа, Не мечи, а плетки. Они поедают росу И мчатся по ветру.
«Ах ты, — занервничал Тайянг, — давай держать этих варва ров на расстоянии». И отступил в предгорья.
«А кто это там, - спрашивает Тайянг, перебравшись в безопасное место, - тот, что похож на голодного ястреба?»
«Тот, чье тело в литой меди и кованом железе? — отвечает Ямухай. - Это Темучин, мой названый брат».
Тайянг молчит.
Потом отвечает: «Опасный человек. Давай поднимемся повыше и останемся там».
Теперь Ямухая понесло: «Видишь Касара, брата Темучина? Мать кормила их человечьим мясом. Он сжирал быка-трех летку. Может целиком проглотить человека вместе с колча ном и вообще со всем и глотки не поцарапает. Он пробивает стрелой десять, а то и двадцать человек, пусть они даже будут по другую сторону горы».
Так продолжается, пока Тайянг не забирается на самую вершину горы. Тогда Ямухай посылает гонца к Темучину и сообщает ему, как он, верный Ямухай, нагнал на князя такого страху, что тот отступил. «Что до меня, — изворачивается он, - то я расстался с найманами».
Как бы ни происходила эта эпическая битва, заканчивает ся она победой Темучина. Тайянг умирает от ран, а Кучлуг бежит на запад (к кара-китаям, где начнет новую жизнь, ожи дая случая снова сразиться с Темучином).
Ямухай тоже бежал в горы, с ним пять уцелевших воинов, они ищут убежища у меркитов, которые двадцать лет назад умыкнули Буртэ. Последовала еще одна война, и меркиты были окончательно разгромлены. Люди Ямухая выдают его, и он схвачен. Как сообщает «Тайная история», Чингис каз-
118
119
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
нит людей Ямухая за то, что они пошли против своего хана, затем дает Ямухаю шанс покаяться, призвав вспомнить их старые клятвы. «Мы должны, — говорит он, —
Напомнить друг другу, что Мы забыли,
Разбудить друг друга от сна.
Когда ты ушел и отделился от меня,
Ты все равно был моим счастливым,
благословенным названым братом,
Ведь правда, в дни, когда ты убивал и убивали тебя,
Под ложечкой и в сердце твоем сосало по мне?
В сущности, он ищет предлога простить Ямухая. Он говорит, что Ямухай, возможно, и говорил что-то про меня, но «я не слышал, чтобы он думал угрожать моей жизни». Но Ямухай знает, что он конченый человек, ведь он разоблачил себя как обманщик и лицемер, интриган и предатель. «Теперь, когда перед тобой лежит весь мир, какая тебе польза от того, что я стану твоим товарищем? Совсем наоборот, мой названый брат, я буду преследовать тебя в снах, а солнечным днем до нимать твои мысли».
Я был бы вошью в твоем воротнике,
Я стал бы щепкой в подкладке твоей шубы
«Дай мне умереть, не пролив моей крови. Или убей меня и положи мои кости на высоком месте. Тогда я буду вечно ох ранять и благословлять семя твоего семени».
Во всяком случае, так выглядят эти события в изложении «Тайной истории». Согласно ей Ямухай - это человек, сбив шийся с пути, заблудшая овца, но под конец нашедший в себе силы вспомнить о благородстве, что и объясняет доверие, ко торым он на первых порах пользовался у Темучина. А Темучин мудрый и щедрой души вождь, который ни за что не нарушит узы названого братства. Ямухай сам выносит себе приговор, и ему даруется не позорящая его смерть через удушение, его тело не выставляется на позорное обозрение как преступни ка, а хоронится подобающим его положению образом.
120
Темучин теперь стал господином практически большей части сегодняшней Монголии, человеком, который «объе динил народ войлочных юрт».
В 1206 году национальное собрание - курултай, так же называется сегодня монгольский парламент — на Голубом озере провозглашает его вождем вновь объединенной нации и удостаивает титула Чингисхана.
По поводу этого титула нет единого мнения. Существова ло много традиционных титулов, некоторые щедро раздавали правители Ляо или юрченов, государств на севере Китая. Правитель Кара-Китая был Гуром, или «Вселенским ханом», этот титул взял себе Ямухай, Тогрул был Ваном (по-китай ски - «княжеский», «благородный») Хан. Но ни традиционные титулы, тюркские или монгольские, в данном случае ничего не объясняют, ибо ни одному монголу до этого никогда не уд ава лось достичь таких высот. Другим — да, но не монголу.
«Чингис» был заново придуманным титулом, и ни до, ни после — никто не получал его, и о его происхождении много споров. Одна традиция сводилась к тому, что его дал Темучи- ну верховный монгольский шаман или самый почитаемый и самый старый из старейшин, но это не проливает света на его значение. Возможно, оно имело какое-то отношение к слову «море» — тенгис. Океаны и озера являлись предметом особого поклонения, и когда позже, в шестнадцатом столе тии, хан Алтан пожелал превознести высшего буддийского сановника, то придумал монгольскую версию тибетского ламаистского титула и назвал его далай-лама, что также оз начает океан или большое озеро. А может быть, слово Чингис должно было напоминать слово, обозначавшее Небеса или Небо — Тенгер, которое делало бы нового императора Не бесным правителем, сравнимым с китайскими императора ми, которые правили по «Мандату Небес». Версия очень при влекательна, если бы только в слове «Чингис» имелась буква «р» или звучал этот звук и если бы имелось какое-нибудь грамматически приемлемое окончание «ис» для «Тенгер», че го категорически нет. Или, возможно, оно является атавиз-
121
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
мом и уходит корнями на несколько веков назад, к уйгурско му правителю по имени Денгис или даже к сыну Аттилы Ден- зиху, что может иметь то же значение, что и современное монгольское тенгис-их («море-великий»). Но даже если принять, что в народной памяти сохраняются такие теряющиеся во мгле времени предшественники, все равно возникает во прос: почему в таком случае не обратиться к самим первоисточникам, Огузу и Аттиле? Это ничего не дает. В те времена, если кто-то и знал происхождение и значение титула, то все хранили молчание. Никто не видел резона объяснять это. Вот для того, чтобы дожить до такого момента, работали, воевали, ждали верные соратники Темучина. Они были щед ро вознаграждены, о чем с самыми подробными деталями сообщает «Тайная история», делая обзор смелым предпри ятиям и походам, которые привели их к такому итогу. Те, кто шел с ним до конца — список заслуженных ветеранов содер жит 88 имен, - получили командование одной или несколькими «тысячами». В целом это создает армию из «95 тысяч хозяйств», хотя, если принять во внимание истинную вели чину «тысячи», это могло составлять всего 50 тысяч.
Борчу, Мухали, Борокул и Чилаган стали Чингисовыми «четырьмя боевыми конями», Кублай, Джелме, Джебе и Субу- дай - «моими четырьмя борзыми». Шоркон-шира, спасший новому императору жизнь, когда тот спасался от тайчиутов, стал императорским помощником, носителем колчана, как и его сыновья.
Новое общество, особенно таких размеров, нуждалось в новых правилах и новых формах управления. Особенно на значение на посты вносило новый элемент в систему управ ления империей кочевников. В прошлом единство монголов вечно подрывалось племенным соперничеством. Детство самого Чингиса оказалось отравленным клановыми распрями, они постоянно ставили ему западню на всех этапах при хода к власти. Теперь произошла революция, назначения де лались не в зависимости от наследственного положения в племенной иерархии, а в зависимости от реальных заслуг.
122
Главным критерием была преданность. Шоркан-шира с сы новьями не были единственными, поднявшимися к власти из грязи. Пастухи, плотники, кожевенники были не редко стью. Джелме и Субудай были сыновьями кузнецов.
