Мамед Ордубади - Тавриз туманный
К Мирза-Алекпер-хану вернулся дар речи.
- Мой повелитель, я совершил ошибку, достойную самой суровой кары, но сделанного не вернуть. Молю вас, не губите меня. Мое разоблачение оскандалит меня на весь мир. Позор, позор!..
Я вынул портсигар и предложил ему папиросу.
- Даю вам слово, если вы согласитесь сотрудничать с нами, никто о существовании этих документов и знать не будет.
- Ваше предложение весьма кстати. Я давно мечтал сблизиться с вами. Я даже несколько раз имел честь говорить об этом с Ниной-ханум.
До самого конца банкета он не оставлял меня. Когда мы собрались уходить, он пожал мне руку и спросил:
- Сможем ли мы завтра в четыре часа встретиться?
- Где?
- Нижайше прошу вас пожаловать ко мне. Мы будем совершенно одни.
Я согласился.
В ГОСТЯХ У МИРЗА-АЛЕКПЕР-ХАНА
Как только я вошел в комнату, Мирза-Алекпер-хан вскочил с места и, пожав мне руку, спросил:
- Господин мой, неужели все то, о чем вы говорили вчера вечером, истина?
- Вы пригласили меня сюда по делу. Давайте же поговорим по-деловому, прервал я его несколько раздраженно. - До сих пор я не разоблачал вас лишь потому, что хотел встретиться с вами и прийти к соглашению. Если это вас не устраивает, я не буду настаивать. Пеняйте на себя, я буду действовать так, как сочту нужным.
- Господин мой, зачем вы так говорите? Неужели вы сомневаетесь, что я не ценю ваше великодушие? Приказывайте - я готов все исполнить. Я не могу не отдавать себе отчета, что от повиновения вам зависит моя судьба.
- Да, вы правы. Что ж, если вы так хорошо все понимаете, вы должны без обиняков ответить на все мои вопросы.
- Совесть моя порукой, что я никогда не лгу.
- Хорошо. Скажите, с каких пор вы держите связь с германским консульством?
- Я начал служить немцам на второй год моей работы в русском консульстве.
- Как это произошло?
- На банкете, устроенном русским консулом по случаю-дня рождения царя, куда я, как и все работники, был приглашен, я познакомился с Абульфат-Мирзой. Куда бы я ни ходил, где бы ни сидел, с кем бы ни разговаривал, он, как тень, следовал за мною. После этого мы с ним встретились еще несколько раз. Консул знал об этом. Вскоре он вызвал меня к себе в кабинет и дал прочесть приказ о повышении моего жалованья на десять туманов. Я горячо поблагодарил его. В моем бюджете эта сумма играла немалую роль: в то время я получал всего двадцать пять туманов в месяц. В ответ на мою благодарность консул сказал:
- Если вы будете добросовестно выполнять все мои поручения, с нового года вы станете получать пятьдесят туманов.
- Премного благодарен. Да ниспошлет аллах его императорскому величеству здравие на многие лета. Под тенью его славы нам всегда будет лучше и легче, - ответил я ему.
- Если вы любите императора, значит, вы хотите видеть его и его правительство сильным и влиятельным. Но желать этого мало. Надо помогать всеми доступными вам средствами русскому государству, - продолжал консул.
Я все еще не понимал его намеков, не знал, что он потребуют от меня. Я снова поблагодарил его. Тогда он спросил:
- Какие у вас отношения с Абульфат-Мирзой?
- Да, как сказать, как будто приятельские.
- Бываете ли вы друг у друга?
- Да.
- Почему же вы не приглашаете его сотрудничать с нами?
- Он получает в немецком консульстве солидное жалованье, не думаю, чтобы он перешел к нам.
- Это и не нужно, он может одновременно работать и у нас, и у них.
- А что он будет делать у нас?
- Его работа будет совсем незамысловатая. Он должен будет снимать копии с документов в немецком консульстве и передавать их нам. За это мы ежемесячно будем платить пятьсот туманов. Как видите, ничего трудного нет.
- Что ж, я могу предложить ему это, - ответил я консулу, а сам подумал: "это совсем легко. И за такую работу пятьсот туманов в месяц?! Заманчиво. Если бы мне предложили это, я согласился бы, не моргнув глазом".
- Скажите, как вы думаете, он согласится? - прервал мои раздумья консул.
- Полагаю, что да, - ответил я.
Я знал, что все принцы из рода Каджаров, в том числе и Абульфат-Мирза, невероятно жадны и никогда не гнушаются взятками.
Консул дал мне задание:
- Чтобы привлечь Абульфат-Мирзу к нам на работу, вы должны пойти к нему. Говорить ему об этом с бухты-барахты не следует. Надо сначала нащупать почву. Поговорите о себе, мол, жалованье маленькое, трудно сводить концы с концами. Нет сомнения, что и он начнет жаловаться, плакаться на недостатки. Тогда вы и намекнете ему, что есть возможность за несложную работу получать солидное вознаграждение. Если вы заметите (в этом я и не сомневаюсь), что он склонен принять мое предложение, расскажите ему все и постарайтесь получить его согласие.
После беседы с консулом прошла неделя. Были траурные дни по пророку. Я пошел на кладбище помолиться на могилах родных. Возвращаясь оттуда, я встретил шах-заде Абульфат-Мирзу. Погода была хорошая и, отправив фаэтоны, мы пошли пешком. Пока мы дошли до крытого базара, не менее сотни сеидов, дервишей, нищих преграждали нам дорогу и, протянув руки, просили милостыню. Это и помогло мне выполнить поручение консула.
- Видят, что опрятно одеты, и думают, будто карманы наши битком набиты. Получаешь всего двадцать пять туманов, как ни затягивай потуже пояс, все равно не хватает.
Видно, я попал не в бровь, а в глаз.
- Не говорите! - ответил мне Абульфат-Мирза. - Вы думаете, если я шах-заде, я больше получаю? Всего пятьдесят туманов в месяц! Разве этого может хватить на семью? Все наше несчастье в том, что мы люди неумелые. Другие бы на нашем месте жили припеваючи и еще такие балы задавали, что чертям бы тошно стало!
- А что мы можем сделать? Что можно сделать в консульстве? - наивно спросил я его.
Шах-заде тихо ответил:
- Если бы я знал, что вы доверяете мне, я помог бы вам без труда зарабатывать пятьсот туманов ежемесячно, и он заглянул мне в глаза.
Только теперь меня осенило: я хотел завербовать его, а он - меня.
- Если бы вы обещали мне это и в самом деле, я не остался бы у вас в долгу, - ответил я после недолгого раздумья. - Такую же сумму я мог бы предложить и вам. Я говорю это не для красного словца, это вполне реально.
- Каким образом вы достанете такой заработок?
- А как вы собираетесь обеспечить меня?
- Не можете ли вы первый сказать мне?
Сказать правду, я не решался говорить первым. Несколько раз мы повторили друг другу: "Сначала скажите вы, а потом я". "Нет вы". Наконец, шах-заде, наклонившись к моему уху, прошептал:
- Если вы согласитесь помогать немецкому консульству, вы ежемесячно будете получать пятьсот туманов.
- Это вы говорите от себя или имеете поручения от вашего консула? спросил я его.
- Мне поручил это консул.
- Если это так, я даю вам слово: из русского консульства вы будете получать столько же.
Шах-заде в точности повторил мой вопрос:
- Это ваше желание или поручение консула?
- Поручение консула.
Мы оба воскликнули одно и тоже:
- Обязанности наши ясны!
С этого дня началась наша тайная деятельность. Если бы Абульфат-Мирза не был русским шпионом, его арестовали бы вместе с другими сотрудниками германского консульства, - закончил свой рассказ Мирза-Алекбер-хан.
- Какие у вас отношения с американским консульством?
- Вначале я не был связан с ними. Фриксон давно получал от нашего консульства пятьсот туманов в месяц. Мне это было известно. За то, чтобы я молчал, он платил мне сто туманов. Впоследствии он потребовал, чтобы я выполнял его поручения. Я согласился.
- За что Фриксон получает такую большую сумму?
- Он выдает русскому консулу не только американские, но и французские, и английские секреты, которые добывает через сотрудников этих консульств. Как видите, все мы связаны одной веревочкой.
- Есть у вас еще какие-нибудь связи?
- Нет. Клянусь честью, нет!
- Теперь вы должны дать обязательства.
- Какое?
- Возьмите ручку и пишите, что я буду диктовать!
Он повиновался. Я велел ему написать следующее:
"Я, Мирза-Алекбер-хан, этим письмом подтверждаю, что продавал германскому и американскому консульствам секретные документы. Обязуюсь делать это и впредь. Кроме того, обязуюсь все свои действия согласовывать с иранским Революционным комитетом, а также неизменно сообщать ему секреты царского и других консульств".
Мирза-Алекбер-хан подписал обязательство и скрепил его своей печатью.
Он умолял меня остаться обедать, но я не хотел ни минуты больше быть вместе с этим шпионом, а тем более есть с ним за одним столом.
В ДОМЕ ФРИКСОНА
К вечеру пошел снег. Он валил большими пушистыми хлопьями. На улицах никого не было. Взяв с собой Гасан-агу и Тутунчи-оглы, я направился в американское консульство.
На мой стук дверь молниеносно раскрылась. Похоже было, что за ней кто-то стоял в ожидании нашего прихода.
Несмотря на лютую стужу, Фриксон с непокрытой головой вышел мне навстречу.
