Мамед Ордубади - Меч и перо

Ордубади Мамед Саид

Меч и перо

Мамед Саид Ордубади

Меч и перо

Перевод - И. Печенева

ХАРАБАТ*

______________

* X а р а б а т название квартала древней Гянджи.

На улицах Гянджи было многолюдно и оживленно, но большая часть жителей все же отсиживалась дома, предаваясь скорби. Веселье горожан было показным и неискренним, под ним скрывалось большое, неутешное горе.

Владыка Азербайджана Шамсаддин Эльдегез* недавно умер. С того дня, как страной начал править его сын Джахан-Пехлеван Мухаммед**, народ Азербайджана нес на себе тяжкое бремя междоусобных войн. В момент, когда Джахан-Пехлеван Мухаммед пришел к власти, Марага и Тебриз, главные города важнейших областей Азербайджана, находились в руках Ак-Сюнгяр-Ахмеда, и атабек Мухаммед, стремясь во что бы то ни стало освободить Марагу и Тебриз, мобилизовал жителей Азербайджана, главным образом Арана***, в свою армию и выступил в длительный поход. После взятия Мараги и Тебриза атабек Мухаммед разослал по городам своих гонцов, извещая подданных о великой победе.

______________

* Шамсаддин Эльдегез - основоположник азербайджанской династии атабекоз Эльдегезидов, существовавшей до 1225 г. Атабеки (опекуны при султане) фактически были полновластными государями.

** Джахан-Пехлеван Мухаммед (1174-1186 гг.)-атабек при султане Тогруле III; атабек Мухаммед передал управление Азербайджаном своему младшему брату Кызыл-Арслану.

*** Знаменитый восточный ученый-географ Казвини в своем сочинении "Нузхат-ул-гулуб" ("Услада сердец") пишет: "Край в Азербайджане, именуемый Араном, - это второе на Востоке Междуречье. Города Азербайджана, расположенные между реками Араке и Кура, являются иранскими городами. Столица Арана - город Гянджа". (Примечание автора.)

Как раз в этот день гонец атабека Мухаммеда прибыл в Гянджу. Это совпало с возвращением на родину аранского войска, которое долгие годы принимало участие в походах атабека. Правитель Гянджи эмир Инанч издал особый фирман*, требуя, чтобы жители города отметили этот день как праздник великой победы.

______________

* Фирман - высочайший указ.

Народ вышел на улицы Гянджи встречать победоносную армию Но очень многие тщетно пытались разглядеть в ее рядах своих сынов и братьев. Тысячи из тех, кому удалось спастись от копья, стрелы или меча, погибли в схватке с голодом и болезнями.

В городе царило оживление. Но победа не радовала его жителей, в их сердцах поселились скорбь и печаль. Они не имели права плакать или говорить о погибших, - именем правителя Гянджи это было строго-настрого запрещено. Разрешалось только выходить на улицу и кричать: "Да здравствует атабек Мухаммед! Да здравствует победа!"

И все кричали, все повторяли эти слова, хотя сердца их обливались кровью. Те же, кто шумно не выражал своего восторга, подвергались преследованиям, имена их заносились в особый список, который потом должны были передать в канцелярию эмира. Оставшихся дома выгоняли на улицу палками и плетьми.

Кто был одет не по-праздничному, того заставляли вернуться домой, одеть лучшую одежду, затем снова выталкивали на улицу. Священнослужители и хатибы* возглавляли группы горожан; не умолкая ни на минуту, они читали суры** из корана, посвященные победе.

______________

* X а т и б - высшее духовное лицо; проповедник.

** Сура - глава в священной у мусульман книге-коране.

Проходя мимо чиновников эмира, гянджинцы должны были изображать на лице радость, скрывать глубокую скорбь. "Да здравствует победа!" - кричали лишь тогда, когда рядом стояли чиновники эмира или его джасусы*.

______________

* Джасус - шпион, сыщик

По настроению гянджинцев было видно, что победу, добытую ценой жизней тысяч азербайджанцев, они воспринимают не как народную победу, а как торжество одного человека.

В толпе бродили двое молодых людей - Ильяс и Фахреддин. Друзья смотрели на это искусственное, поддельное веселье, и сердца их загорались лютой ненавистью к атабеку Мухаммеду и его сатрапу, правителю Гянджи эмиру Инанчу.

Людской поток двигался по улице к площади Мелик-шаха.

Ильяс, показав рукой на толпу, сказал Фахреддину:

- Взгляни на этих людей, которые что есть мочи кричат: "Даздравствует!.." Но есть ли среди них хоть один действительно счастливый человек, есть ли среди них хоть один, кто желал бы удачи атабеку Мухаммеду?

- Атабеки стремятся укрепить свою власть, - ответил Фахреддин, понизив голос, - но они не могут опереться ни на иракцев, ни на персов, поэтому в каждой войне должны принимать участие азербайджанцы. И умирать должны азербайджанцы.

Ильяс глянул по сторонам.

- Азербайджанцы умирают, азербайджанцы кладут свои головы, - сказал он, тоже понизив голос, - а в стране изо дня в день растет влияние арабов и персов.

Беседуя, Ильяс и Фахреддин миновали улицу Тогрулбека, затем улицу Алп-Арслана и по улице Масудие подошли к площади Мелик-шаха, на которой возвышалась мечеть Султана Санджара.

Толпа на площади ждала хатиба Гянджи.

Ильяс и Фахреддин остановились у бассейна перед входом в мечеть и тоже принялись ждать, когда появится хатиб.

Очнувшись от задумчивости, Фахреддин поднял голову и сказал:

- Да, сейчас придет хатиб Гянджи, объявит о завоевании Тебриза и Мараги и прочтет молитвы, сначала во славу халифа*, потом во славу султана Тогрула и атабека Мухаммеда. А потом он возвестит о приближении новой беды.

______________

* Халиф - глава мусульманского феодально-теократического государства, совмещавший светскую и духовную, власть.

Ильяс недоуменно посмотрел на друга.

- Какой беды?

- Атабек готовится напасть на государство Рей. Правитель Рея отказался платить атабекам подать, которую он платил со времен владычества сельджуков. Предстоящая война будет не легкой и опасной, ибо правитель Рея говорит языком хорезмшахов, которые рано или поздно приберут к рукам Рейское государство.

Ильяс не смог, удержаться от вопроса:

- А как ты к этому относишься?

- Очень просто. Рей - не азербайджанская земля, зачем она нам?

Ильяс покачал головой.

- Прошу тебя как брата, не высказывай подобных мыслей при посторонних, - ты очень ошибаешься.

Фахреддин удивленно вскинул брови.

- Чем тебе не понравилась моя мысль?

- Верно, Рей - не наша земля, а скажи, Хамадан наш?

- Наш. Хамадан - древняя столица Азербайджана.

- А коль так, надо понимать, что если Рей не будет под властью атабеков Азербайджана, невозможно сохранить и Хамадан. Разве мало было случаев, когда рейцы, захватив Казвин, нарушали тем самым связь между Тебризом и Хамаданом? Жаль, что я не мастак в искусстве владеть мечом и копьем. А посему прими мой дружеский совет: коль влечет тебя ратное искусство, совершенствуй его, учись еще лучше владеть мечом, копьем и луком. Мое же призвание - перо. Я тоже буду стремиться к совершенству на этом поприще. И меч, и перо нужны нам.

Разговор друзей был прерван появлением на площади Мелик-шаха хатиба Гянджи со своими мюридами*, а также правителе Гянджи эмира Инанча, окруженного толпой телохранителей я слуг.

______________

* Мюрид - последователь и ученик какого-либо имама, шейха (в данном случае - хатиба Гянджи), воспитываемый в фанатической ненависти к инаковерующим.

Народ очень сдержанно встретил их появление.

Вместе с толпой Ильяс и Фахреддин вошли в мечеть Султана Санджара.

Хатиб поднялся на минбер* и громко возвестил о победе атабека Мухаммеда в битвах под Тебризом и Марагой. Известие не произвело на гянджинцев большого впечатления, они встретили его довольно холодно. Когда же хатиб начал читать молитву во славу халифа и атабека Мухаммеда, стало еще очевиднее, что народ недолюбливает этих двоих. Слова "Аминь! Аминь!", обязательные в конце молитвы, произносились присутствующими вяло, без энтузиазма, и сразу же затухали под куполом мечети, который покоился на мраморных колоннах. Громко, исступленно кричали только мюриды хатиба да люди из свиты эмира Инанча.

______________ * Минбер - кафедра в мечети, с которой произносят проповеди,

Настроение народа удручающе подействовало на хатиба Гянджи и эмира Инанча. Правитель Гянджи, почувствовав, что толпа настроена враждебно, вытянул шею и что-то шепнул на ухо хатибу.

В тот же момент Фахреддин тихо сказал Ильясу:

- Великолепно! Великолепно! Ты видишь, как настроены люди! Проклятому правителю тоже не по себе. Я уверен, он шепчег хатибу именно об этом.

Никто не слышал, что прошептал эмир на ухо хатибу, только тот ни словом не обмолвился о предстбящем походе на Рей и новой мобилизации в армию атабека.

Церемония окончилась.

Не успел хатиб спуститься с минбера, люди, не дав дороги ему и эмиру, двинулись вон из мечети. Это нельзя было расценить иначе, как открытое неуважение к правителю города и духовному главе Арана. Толпа на площади сейчас же заговорила об этом.