Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток - Майкл Манн
5. Эти сценарии предполагают, что государство утратило свой нормальный репертуар средств воздействия, в котором примирительные меры соседствуют с репрессиями. Оно раскалывается на фракции, и некоторые фракции становятся более радикальными и торжествуют, почти всегда в результате внешнего геополитического давления, обычно включающего войну. Хотя радикализация происходит во имя народа (этноса), государство утрачивает демократический характер. Мы видели разные формы такого раскола: колониальные границы с размытой государственной властью, государства, различным образом делящие между собой территорию республик Югославии, и нацистское государство, расколотое лишь в том ограниченном смысле, что различные учреждения соревновались за благосклонность фюрера, проявляя рвение в осуществлении геноцида. Политическая фрагментация часто вызывалась крахом империи или началом тяжелой войны. Но эти факторы отсутствовали в случае колониальных или коммунистических режимов, тогда как в случае нацистов крушение империи вообще не выступает в качестве фактора, а массовые чистки и случаи массовых убийств (душевнобольных) начались еще до войны.
6. Кровавые этнические чистки редко являются результатом изначального замысла. Те, кто их осуществляет, оказываются помимо своей воли вовлечены в исполнение Плана В после того, как проваливаются более ранние План А и План Б, которые могли предполагать репрессии, но не массовые убийства. В сценарии 4а смена планов носит часто непредсказуемый и случайный характер. События могли развиваться и по-другому; действительно, прагматичное политическое планирование часто позволяет избежать дальнейшей эскалации. Сменяющие друг друга планы по сценарию 4б представляют собой более логичное развитие первоначальных намерений. Самым очевидным представляется эскалация планов Гитлера против евреев, а в более позднее время — планов Милошевича против своих врагов. Если вначале даже Гитлер, видимо, не планировал геноцид, можно было предсказать (если бы мы были близко знакомы с личностью Гитлера и с нацистским движением), что при провале его более «мягких» планов результатом был бы геноцид. Колониальные чистки ближе к случаю 4а, но отличаются в том смысле, что процесс предполагал целую серию чисток по мере расширения приграничной зоны, причем у каждой новой чистки были другие исполнители.
7. Причиной геноцида не являются ни сплоченные элиты государства, ни целые народы. Эскалация происходит в ходе сложных взаимодействий между лидерами, активистами и массами, причем большинство стоит в стороне, безразличное или охваченное страхом, тогда как в числе главных исполнителей непропорционально представлены группы, составляющие базу поддержки агрессивного этнонационализма. Такие взаимодействия часто включают победу радикалов на выборах, хотя выборы никогда не выигрываются теми, кто открыто призывает к массовым убийствам. Лидеры всегда играют в этом важнейшую роль.
Лучшее или более умеренное лидерство могло бы помочь избежать кровавых событий, о которых шла речь в книге. Но лидеры действуют не в одиночку, и демократия не представляет защиты против эскалации, если демос путают с этносом или пролетариатом. Однако по мере эскалации митинги сменяются насилием, и каждое сообщество оттесняется за собственные баррикады под защиту своих радикальных лидеров и активистов. К этому моменту они хорошо оснащены идеологически и верят в правоту своего дела, в котором видят самозащиту. Самозащита, безусловно, легитимна с юридической и моральной точки зрения. Потрясает то, как убийцы становятся в позу защитников морали.
8. Действиями всех участников этнических чисток управляют многочисленные мотивы, которые в норме можно найти у обычных людей, участвующих в более обыденных общественных движениях. Нормальные общественные процессы отправляют людей за этнические баррикады и затем заставляют их осуществлять кровавые этнические чистки. Теперь лидеры могут легко давать на это разрешение. Подобно руководителям, устраивающим бомбардировки мирных жителей в военное время, они относятся к смерти как к абстракции, с которой не сталкиваются непосредственно. Речь идет об убийцах из-за письменного стола. Они верят в свое дело, так что цель оправдывает средства. Радикалам на всех уровнях помогает убивать чувство собственной правоты. Но на такое способны и обычные люди по причинам, связанным с карьерой, дружбой, патриотизмом, рутинной работой, и по другим обыденным мотивам. Мы, люди, способны на зло.
Мои тезисы расположены вдоль широкой шкалы от условий самого общего характера до процессов местного масштаба. В них отражено также напряжение между широкими сравнительными обобщениями и уникальным характером каждого случая. Выделяются также две обособленные подгруппы — колониальная и коммунистическая. Точное предсказание во всех рассмотренных случаях невозможно, а в распоряжении статистического анализа вскоре не окажется достаточно данных, чтобы учитывать все факторы, имеющие значение. У социологии есть свои пределы — особенно когда речь идет о макрофеноменах, насчитывающих малое число случаев, которые к тому же взаимосвязаны. Исполнители этнических чисток в колониях и коммунистическом мире учились на примерах предшественников в других странах, а некоторые нацистские лидеры были знакомы с геноцидом гереро или армян. Гитлер и Гиммлер извлекли уроки из истребления американских индейцев. Речь идет о процессах, а не изолированных событиях, а процессы могут развиваться множеством способов.
Так что для меня лишь ограниченным утешением служит тот факт, что общий ход моих рассуждений вполне поддерживается статистическими данными политологов, собранными в ходе изучения этнических и гражданских войн в современном мире. Я утверждаю, что этнические чистки распространяются одновременно с процессами демократизации. Гор (Gurr, 1993, 2000) показывает, что беспорядки на этнической почве начали распространяться в южной части мира, начиная с 50-х — 70-х гг. XX века, то есть со времени, когда там происходила видимая демократизация. Их уровень оставался низким на Севере, где преобладала институционализированная демократия и классовая политика. В течение 50-х гг. XX века число конфликтов на этнической почве резко уменьшилось в коммунистических странах, для которых был характерен авторитаризм и доминирование классовой политики. Они отличались неравномерностью на Ближнем Востоке и в Северной Африке, резко возросли в Африке южнее Сахары после 1960 г. среди государств, находящихся на пути демократизации, усилились в Азии после 1965 г., а после 1975 г. — в Южной и Центральной Америке. После 1975 г. все региональные тенденции, наблюдаемые на Юге, усиливались примерно до 1995 г. Кривая этнических беспорядков пошла вверх в результате распада Советского Союза и Югославии. После 1995 г. наблюдается небольшое снижение, за исключением Африки южнее Сахары, хотя она еще не вернулась на уровень до 1991 г. (Gurr, 1994; 2000; Sollenberg & Wallensteen, 2001). Тем самым в какой-то степени подтверждаются тезисы 1 и 2, хотя, безусловно, некоторые из этих региональных флуктуаций имеют и другие причины. Я ожидал бы снижения этих тенденций с момента, когда демократии прочно утвердятся и не будут носить этнического характера.
Внешние вмешательства также могут приводить к снижению тенденций. Два моих тезиса касаются внешнего давления, естественно носящего менее предсказуемый характер.
