История Франции - Марк Ферро

факторы, апогей воздействия которых еще сильнее подчеркнула эпидемия «Черной смерти». Нехватка производства зерновых, смертоносные неурожаи, «народные возбуждения» против больных проказой и евреев обрушиваются на страну, население которой до этого непрерывно росло с XI–XII столетий. В 1250 г. равнина вокруг Шартра (Beauce chartraine) была заселена так же плотно, как и в 1850 г., в деревнях на равнинах вокруг Парижа проживало от 50 до 70 человек на квадратный километр, но почти столько же населения насчитывалось на плато Кос в Центральном массиве, которое ныне сухо и пустынно. Таким образом, существовала диспропорция между скоплением людей и довольно низкой производительностью труда в сельском хозяйстве. Одним из первых способов решить эту проблему была специализация: в Артуа и Камбрези крестьяне специализировались сначала на выращивании зерновых и разведении овец, затем — на выращивании растений для получения тканей и краски, в Бургундии и Аквитании специализацией стало производство винограда. Другим способом было техническое усовершенствование, в частности во Фландрии, где вокруг городов — источников удобряющих землю отходов — земля все реже оставлялась под паром. Но гнет дорожных пошлин и опасность грабежей замедляли ритм этих изменений. Наиболее важным было то, что при таком демографическом росте земля эксплуатировалась недостаточно, а также то что, для получения дополнительных ресурсов крестьяне вынуждены были тратить часть своего времени на обработку «резервных» земель, принадлежавших сеньору.

С середины XIV до середины XV в. к этим факторам добавляются повторяющиеся эпидемии чумы и военные кампании, что позволяет характеризовать эпоху как времена невзгод.

Невзгоды стихают, потом вновь возрастают в период междоусобных и Религиозных войн, затем вновь стихают к концу XVII в., чтобы вспыхнуть с новой силой позже. Так что понятен контраст между веселыми крестьянами, описанными писателем Ноэлем дю Файлем в «Деревенских беседах» в 1547 г., и «дикими животными» Лабрюйера, о которых тот пишет более века спустя. Этот феномен можно объяснить многими факторами: периодом похолодания в Европе, которое началось около 1580 г., Фрондой, войнами Людовика XIV, новыми холодами в 1697 и 1709 гг. Все они, конечно, не затрагивали в равной степени всю территорию Франции, которая в это время представляла собой скопление самых разнообразных регионов.

То, что их объединяет и позволяет объяснить общее ухудшение положения крестьян вплоть до начала XVIII в., — это медленная и неуклонная унификация бремени, которое несли на себе деревни с развитием абсолютизма, сопровождавшими его войнами и увеличением налогов.

Под гнетом оброка и барщины

Под гнетом оброка и барщины крестьяне должны были платить десятину духовенству, пропорциональную объему урожая и составлявшую приблизительно 8 процентов. Десятина распространялась и на новые культуры, которые крестьяне полагали свободными от налогов, так как их отцы их не знали: десятинный налог на эспарцет[311], на кукурузу, на виноград в долине Луары, хотя они высаживались среди фруктовых деревьев, уже обложенных десятиной. Последнюю платили со всех земель священнику или епископу, и она была причиной огромного количества судебных процессов: практически половина жалоб в 1789 г. касались десятины.

Сеньору крестьянин платил, разумеется, подать в случае опасности, а также талью, на которую надо было «подписаться»: например, в провинции Форе между 1404 и 1434 гг. взималось одиннадцать талий, в том числе шесть — на восстановление замка, одна — на расходы воинов, одна на их содержание и обмундирование. Сеньору платили земельную ренту или ценз, например, в Иль-де-Франсе, в местечке Савиньи-сюр-Орж, за ферму в 1524 г. надо было платить 14 мюи[312] зерна. Полвека спустя эта рента составила 17 мюи. В городке Маркуси рента за этот период выросла с 10 до 14 мюи. Рента торжествовала всякий раз, когда улучшалась жизнь деревень. В случае продажи имущества сеньору также платился особый налог — лод-и-вант (lods et ventes). Крестьянин был обязан платить сеньору и за другие права, например за личные права, называвшиеся «сеньориальными», — фетаж при постройке нового дома, бастардию за имущество бастардов, не оставивших после себя законных детей, и т. д. Особенно тяжела была в скудные годы рента, пропорциональная урожаю, — шампар; к ней добавлялась рента за права на пользование орудиями (например, баны на мельницу, печь, пресс), на продажу (например, банвен) и т. д.

Барщина считалась «злоупотреблением»: она длилась от трех до десяти дней в год, но ее важность была первостепенной. Часто барщина заменялась оброком. Для земледельцев он был более тяжелым, чем для тех, кто работал на производстве, женщины же платили только половину суммы… Существовали также права на ярмарки, на вход на них, на выставление товаров на продажу и т. д.

Значительная часть этих прав считалась «притеснениями», в особенности запреты, наложенные на охоту.

Со времени Карла VI охота превратилась в привилегию короля и нобилитета (ордонанс 1396 г.), и Франциск I ужесточил это правило, окончательно запретив охоту простолюдинам. Ордонанс о лесах и реках, изданный в 1669 г. Кольбером, усилил преследования против нарушителей, но отменил смертную казнь для браконьеров. А крестьяне постоянно протестовали против злоупотреблений, связанных с правом на охоту.

В «Тетрадях жалоб» — наказах депутатам Генеральных штатов 1789 г. — эта привилегия осуждается единогласно.

Что же касается права первой ночи, то это не более чем миф: историк Ален Буро, исследовав все семьдесят два доказательства, которые, как считалось, свидетельствовали об этом праве, доказал, что его никогда не существовало. Были сексуальные насилия, совершенные сеньорами, но никогда не существовало права на первую ночь девушки до ее свадьбы. Столь долгое существование подобного мифа, несомненно, явилось выражением гнева крестьян против феодального режима.

Нещадно эксплуатируемый на барщине крестьянин на себе испытал рост и увеличение количества налогов в пользу короля, которые добавлялись к тем, что он должен был платить Церкви и сеньору. Некоторые из них выросли вдвое, как, например, церковная десятина и шампар сеньору, который выплачивался отдельно от ценза.

Система королевского налогообложения вступила в период интенсивного развития после периода относительного затишья XIII в. — правлений Филиппа II Августа и Людовика IX Святого. Этот спокойный период способствовал росту населения, процветанию торговли, накоплению богатств. Торговцы, ломбардцы, евреи и Церковь стали первыми жертвами конфискаций Филиппа IV Красивого, когда тому нужны были деньги,