История Франции - Марк Ферро
После возвращения Испании к демократии, благодаря усилиям короля Хуана Карлоса I, в Конституции 1978 г. был закреплен принцип децентрализации: в соответствии с ним автономные сообщества вновь получили права, утраченные в период диктатуры Франко или еще раньше.
Распределение властных полномочий между государством и автономными сообществами не имеет ничего общего с положением во Франции. Потому что в Испании эти полномочия — как унаследованные от прошлого, так и новые, — как спускались сверху, так и истребовались снизу, а во Франции децентрализацию проводило только государство.
В Испании у сообществ — Андалусии, Каталонии и т. д., есть право самостоятельно принимать решения в таких областях, как общественные работы, железнодорожный и другой транспорт, экономическое развитие и т. д., а также право формировать собственное правительство. Государство сохраняет за собой исключительные права с целью обеспечения равенства между всеми испанцами в национальных вопросах, вопросах эмиграции и иммиграции, права на труд и пр. Испанский (кастильский) является официальным языком Испании, но все остальные языки, на которых говорят в стране, имеют официальный статус в тех сообществах, где они традиционно используются.
В целом в Испании существует административная система, разбитая на четыре уровня: государственный, региональный (уровень сообщества), провинциальный и муниципальный.
Между испанскими автономными сообществами и французскими регионами существует три отличия: во-первых, у сообществ гораздо более широкие права, чем у регионов во Франции, а их статус меняется от сообщества к сообществу; во-вторых, все семнадцать автономных сообществ появились не в одно время и различаются по масштабу: Андалусия состоит из восьми провинций, Астурия — из одной; в-третьих, в одних сообществах Испании трансформация происходит быстро (Страна Басков, Каталония, Галисия, Канарские острова и т. д.), а в других — медленно (Астурия, Балеарские острова, Эстремадура и т. д.). Фактором, препятствующим расширению полномочий сообществ, является их финансовое состояние.
Остается баскский вопрос. Корень проблемы состоит в террористических действиях ЭТА[310]. Вряд ли стоит думать, что власти страны, где правит демократия и существует эффективная децентрализация, оправдают поведение террористов ЭТА, даже несмотря на то что ЭТА считает себя или стремится предстать в глазах общественности демократической организацией. Что, правда, совсем не так. Опираясь на традицию противостояния столичной власти, террористы ЭТА рассчитывают путем террора стать альтернативной властью… В Истории известны и другие организации, действовавшие в Европе и за ее пределами таким же образом — чтобы или победить, или умереть.
Глава 3. ТРУДЫ И ДНИ
ЗЕМЛЯ: ОТ КРЕСТЬЯНИНА К ФЕРМЕРУ
Одна из характерных черт французского общества заключается в том, что на Западе оно дольше, чем другие, оставалось крестьянским. Это не значит, что Франция осталась аграрной страной, но по меньшей мере вплоть до периода после Второй мировой войны в жизни страны доминировал деревенский мир, иногда даже диктовавший свою манеру поведения и свои взгляды.
Англия и Франция: контраст
С этой точки зрения Франция сильно отличалась от Англии: английский крестьянин перестал играть какую-либо роль уже в XVIII в., и даже в деревне его труд уже не был основой сельского хозяйства. Причина такого различия кроется отчасти в том, что в Англии раньше, чем во Франции, получила развитие морская и речная торговля. Это позволило землевладельцам и крупным фермерам, обогатившимся в разной степени, скупить земли мелких собственников — так что крестьяне-земледельцы в Англии (не считая кельтских территорий) быстро исчезли. Что же касается Франции (а также Западной Германии), то здесь, наоборот, крестьяне в конце концов захватили помещичьи земли, так что их труд и в дальнейшем оставался основой сельского хозяйства. Торговые успехи Англии позволили ее именитым гражданам огородить свои владения, что затруднило крестьянам доступ к общинным землям и другим местам выпаса скота и вынудило их продавать свои наделы, тем более что цена на их продукцию оставалась стабильной, а налоги все росли. Явление огораживания достигло апогея в конце XVIII в.; в ходе него крестьяне после продажи земли были вынуждены становиться либо наемными сельскохозяйственными рабочими или нищими, либо искать работу на фабриках в городах.
Во Франции же, наоборот, крестьяне, получив или не получив имущество Церкви в 1791 г., но в любом случае укрепив свое положение благодаря Революции и ликвидации привилегированных сословий, по крайней мере в течение нескольких десятилетий не сталкивались с проблемой огораживания больших землевладений или с ограничениями в использовании общинных земель. Кроме того, они приняли участие в индустриализации, оставаясь у себя и работая на дому. Производство и деревня долгое время были связаны друг с другом, и этот феномен, по крайней мере, в течение полутора веков формировал лицо французской экономики.
Времена невзгод
Столетняя война и демографическая катастрофа, ставшая следствием эпидемии чумы под названием «Черная смерть», крайне тяжело отразились на деревне, в то время как с развитием городов происходил рост культуры обмена и наметился подъем сельского производства. Впрочем, от региона к региону ситуация сильно различалась. Некоторые крестьяне, зависимость которых от господ была не такой сильной, пользовались упадком серважа и уменьшением повинностей и оброков, но в то же время королевские налоги, которые вначале были временными, постепенно стали постоянными и все больше росли. На севере появилась торговая земледельческая аристократия, благодаря которой территории, ранее известные своими выступлениями против существующего порядка, превратились в зоны спокойствия, в то время как на юге продолжали бушевать крестьянские восстания. С середины XIV в. симптомы внутреннего кризиса переросли в мощные дестабилизирующие
