Мамед Ордубади - Тавриз туманный
- Можете звонить, это ваше право. Я возражать не буду.
Абульфат-Мирза поднял трубку, но телефон молчал: провода были заблаговременно отрезаны.
Кязим-заде развалился в кресле и как ни в чем не бывало курил папиросу. Абульфат-Мирза нервно дул в трубку, осыпал телефонистку площадной бранью. Наконец, он со злостью отшвырнул телефон в сторону.
- Черт возьми, в такой нужный момент как назло не работает. Молчит, проклятый, и все!
Кязим-заде согласно кивнул головой.
- Да, такие случаи бывают. Как в рот воды набрал и молчит.
- Могу ли я написать письмо и сию же минуту отправить Сардар-Рашиду? Я отблагодарю вас за это.
- Нет, господин шах-заде, это невозможно. Его превосходительство нам не простит этого. Он сочтет меня неспособным выполнить приказ. Надеюсь, вы понимаете, что значит прогневить его?
- Вы только согласитесь, я так отблагодарю, что мы навсегда останемся друзьями. А он простит вас. Я уверен, что тут какое-то недоразумение.
- Господин шах-заде, не тратьте зря время. Завтра вы обо всем потолкуете с его превосходительством сами.
- Но я не могу дать вам свои письма!
- Что поделаешь, господин шах-заде. Приказ есть приказ!
- Но я прошу вас, отложите исполнение его до завтра... Можно вас попросить на минуту в ту комнату? Одно слово, всего одно слово я должен сказать вам наедине, - настаивал он.
- Все, что хотите сказать, говорите здесь!
- Но это неудобно при полицейских.
- Ничего, не стесняйтесь, говорите.
- Какую сумму должен предложить я господину сартибу, чтобы он отложил обыск на завтра? Вы ведь тоже на службе, жалованье ваше мне известно. И вам будет хорошо, и моя репутация не пострадает... Что скажете, уважаемый господин сартиб? Согласны?
- Нет, господин шах-заде, ваше предложение я не могу принять ни за какие блага. Прошу вас не заставляйте нас ждать. В противном случае мы вынуждены будем действовать без вашего разрешения. Обыск остается обыском, я не могу идти на уступки. Не для торга же мы сюда пришли!
- Что значит без моего разрешения? Как это так! Где ваше уважение к старшим, к родовитым людям?
Кязим-заде решительно ответил:
- Не задерживайте нас, господин шах-заде. У нас не так много времени, чтобы тратить его попусту.
И Кязим-заде приказал полицейским приступить к обыску.
Увидев, что все его попытки ни к чему не приводят, Абульфат-Мирза стал в стороне с опущенной головой. Потом он подошел к большому сундуку, достал из него сверток и положил перед Кязим-заде.
- Господин шах-заде, разрешите обыскать ящики вашего письменного стола.
- Там ничего существенного нет, никому ненужные бумаги.
- Как знать, с вашей точки зрения они никому не нужны, а для нас они могут представлять большой интерес.
- Удивительный вы человек! Скажите прямо, что хотите заглянуть и в мышиную нору тоже.
- Отчего же, если она есть, заглянем и туда, обязательно. Что ж, раз вы упорствуете, мы будем действовать по закону. Вы нам должны представить каждый документ, каждое письмо, каждый клочок бумаги, не имеющий по-вашему, никакого значения. И если после этого мы обыщем квартиру и что-нибудь обнаружим, вы будете отвечать головой. Поняли? Я больше не прошу, я приказываю.
- Да, да...
- Встаньте и дайте все, что у вас есть.
- Ради бога, не шумите, не нужно волновать жену и детей.
- А это уж зависит от вас. Если вы принесете сами все, что есть в женской половине. В противном случае мы произведем обыск и там.
- Нет, нет. Прошу вас, не надо, я все, все принесу сам.
Больше не сопротивляясь, он принес все документы, письма, отдал ключи от письменного стола, потом сел, понуро опустив голову. Видимо, сердце принца из династии Каджаров обливалось кровью при виде, как простой офицер роется в его ящиках.
Ключа от среднего ящика в связке не оказалось. Когда очередь дошла до него, Абульфат-Мирза снова попытался вывернуться.
- Господин сартиб, там ничего интересного и достойного вашего внимания нет.
- Может быть. Но его превосходительство губернатор дал мне строгую инструкцию ничего не пропускать.
- Но там ничего нет, только фотоснимки моей семьи детей. Не забывайте, мы с вами мусульмане. Смотреть на постороннюю женщину - грех, запрещенный шариатом. Уважайте же чужую честь!
- Все ваши уговоры напрасны. Если вы не дадите ключ, я взломаю ящик, а вы ведь сами просили соблюдать тишину.
Когда полицейский с обнаженной шашкой подошел к столу, Абульфат-Мирза достал из нагрудного кармана маленький ключик и подал Кязим-заде.
- Берите, но вы нарушаете мусульманские обычаи. Кто дает вам право открывать силой чужие ящики? Это святотатство!
Пока Абульфат-Мирза разорялся, ящик был открыт. Здесь действительно не оказалось никаких документов. В большой папке лежали порнографические снимки. Увидев их, офицер улыбнулся.
- Так это члены семьи господина шах-заде? Что ж, нам это не нужно, охотно возвращаем вам.
- Нет, я имел в виду не эти карточки, - смутился Абульфат-Мирза.
В ящике были найдены еще фотоснимки двух женщин, украшенных диадемами, осыпанными сверкающими бриллиантами. Абульфат-Мирза приободрился.
- Это мои двоюродные сестры, дочери шах-заде Зилли-солтана.
Кязим-заде знал их. На этот раз трус не соврал. Своей красотой и безнравственным поведением обе эти принцессы прославились на весь Иран.
На обороте одной из фотографий были написаны фарсидские стихи. Абульфат-Мирза пояснил:
- Моя сестра талантливая поэтесса. Эти стихи принадлежат ее перу.
Кязим-заде прочел:
Дочь Зиллисолтана я.
Свет очей Ирана я,
Но в плену красы твоей,
Я молю: приди скорей
Подойди! Обнимешь ты
Дочь небесной красоты.
Но нежнее обнимай,
Стан мой грубо не ломай.
В дальнем углу ящика обнаружилась еще большая пачка карточек. Это все были знаменитые распутницы Тегерана, дочери Музаффериддин-шаха, принцесса Таджи-салтане, Азиза-Каши, принцессы Мелук, Заголи, Аруси-Махаджар, Захраш-сиях*, и многие другие. Почти на каждой фотографии была дарственная надпись Абульфат-Мирзе. Были здесь и снимки известных мутрибов** Али-хана, Урмули, Юсиф-хана, Гайдар-хана и Меджида из Тавриза. Все это было заботливо сложено в строгом порядке.
______________ * Сиях - черный, здесь черноволосая. ** Мутриб - красивый мальчик, одевавшийся в женское платье и танцевавший на кутежах богатых помещиков в аристократии Ирана.
Пока Кязим-заде укладывал карточки в свою папку, Абульфат-Мирза тупо смотрел на него. Но вот он увидел снимок восемнадцатилетнего красавца и встрепенулся.
- Прошу вас, ради бога, я дам вам все, что хотите, только не отбирайте у меня эту карточку, - униженно молил он, готовый упасть на колени. Но Кязим-заде категорически отказал ему. Это была фотография Абдина-хана Муджалуссолтана, церемонимейстера Мохамед-Али шаха.
ОБЫСК В ДОМЕ САРДАР-РАШИДА
Документы германского консульства, обнаруженные в доме Абульфат-Мирзы, пролили свет на многие вопросы, до сих пор остававшиеся невыясненными. Нам удалось установить связи Сардар-Рашида, выяснить, кому он предавал свою родину. Всего за сто тысяч туманов он еще до вступления отряда Хелми-бека в Тавриз обещал германскому консулу поднять местное население против русских и организовать в городе восстание. Еще раз подтвердилось его участие в заговоре против меня и других руководителей тайной демократической организации, а также в подготовке погрома армянского квартала.
Наши успехи перевернули вверх ногами все планы немецких политиканов. Взятка, полученная Сардар-Рашидом, пропала даром. Он ничего не смог для них сделать.
Однако некоторые стороны деятельности этого предателя были пока неясны нам. Нужно было установить, какие взаимоотношения были у него с тегеранским правительством и русским консульством в Тавризе. Так или иначе, необходимо было произвести обыск в доме самого Сардар-Рашида. Эта задача была не из легких, но трудности не останавливали нас.
Явиться от своего имени мы не могли. Сложившиеся между нами в последнее время отношения не позволяли этого. Пока Хелми-бек был в городе, нужно было создать видимость, будто обыск делается по его приказу.
Времени было в обрез. Обоз турок уже отправлялся в Сафьян.
Мы подготовили для визита к Сардар-Рашиду двадцать человек. Им была дана инструкция не только изъять документы, хранящиеся у него, но и конфисковать имущество, накопленное за счет грабежей и взяток. Мы заготовили ордер на обыск, подписанный Хелми-беком, и письмо следующего содержания:
"За работу в пользу Германии вами при посредничестве Абульфат-Мирзы получено от немецкого консула 21 сентября сего года сто тысяч туманов. Взятые на себя обязательства вы не выполнили, а потому предлагаю указанную сумму немедленно выдать офицеру, посланному для производства обыска".
* * *
Перед тем, как отправиться к губернатору, я пригласил Махру-ханум и обсудил с ней все подробности предстоящего обыска. Она рассказала, где хранятся секретные документы, в каком месте спрятаны его шкатулки с драгоценностями. Теперь наши люди могли свободно ориентироваться в его доме, даже если он откажется выполнить их требования. Однако я строго-настрого велел им вести себя так, чтобы у Сардар-Рашида и подозрения не возникло, что все это мы выведали у кого-либо из обитателей его дома. В противном случае он раньше всех заподозрил бы Махру-ханум, а это сильно осложнило бы дело.
