Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток - Майкл Манн
Подъем индуистского этнонационализма пошатнул позиции Национального конгресса, привел к мятежам в конце 1960-х и усилил влияние националистических партий в 1980-е. Массовый переход в ислам низших каст в 1980-е ослабил возможность более светских партий Индии управлять взаимоотношениями между кастами, был поставлен под сомнение и конституционный принцип «верности религии предков».
В новых условиях индуизм получил второе дыхание. Сакральные ритуалы умножились и усложнились, стала развиваться духовная литература, некоторые специалисты считают, что религия движется сейчас в сторону монотеизма. Традиционное историческое понятие «злого бога» широко эксплуатируется индуистским этнонационализмом (Jaffrelot, 1996: 388–392). Правящая партия Национального конгресса (партия Индиры Ганди) впервые в своей истории начала потворствовать проявлениям индуистского национализма в отдельных штатах страны, оставаясь верной своей политике секуляризма и кастовости в Индии в целом. Это был электоральный оппортунизм — продукт демократизации и поляризации электората. Непоследовательная тактика укрепила позиции националистической Бхаратия Джаната Парти, ее ряды и влияние выросли, увеличился и электорат Шив Сены. Этнонационализм пришел к власти демократическим путем.
Конечно, индуистские националисты не могут закрыть глаза на кастовую специфику индийского общества. В период ослабления Национального конгресса межкастовые противоречия тоже росли, особенно на севере, усиливая религиозно-этнические и кастово-классовые конфликты одновременно. Это не могут игнорировать даже индуистские националисты. Они не имеют права позиционировать себя как партию высших каст, на чем настаивают некоторые лидеры. Оказавшись во власти, они точно так же должны были радеть о порядке и спокойствии, именно поэтому им пришлось силой подавить наиболее радикальные и анархические проявления национализма. С другой стороны, мусульмане рассеяны по всему северу Индии и за пределами Кашмира, они слабо организованы и неспособны к сколь-либо успешным агрессивным действиям. У фундаментализма должна быть серьезная база, у индийских мусульман таковая отсутствует (за исключением Кашмира). Мусульмане Индии в общем и целом не радикальны ни в политическом, ни в религиозном отношении. И это дает большую надежду на этноконфессиональный компромисс.
Войдя во власть, Бхаратия Джаната Парти не устояла перед искушениями коррупции и привилегий и стала терять поддержку своего электората. Партийные радикалы бичевали алчность и призывали к моральному и религиозному очищению партии. Они требовали бескомпромиссных мер по отношению к мусульманскому Пакистану в период недавних пограничных конфликтов между двумя ядерными державами. Националисты сосредоточили свои пропагандистские усилия на строительстве грандиозного индуистского храма в Айодхья на месте разрушенной мечети. В городе собралась многотысячная толпа, манифестанты требовали от правительства скорейшего начала строительных работ.
В феврале 2002 г. большая группа сторонников Бхаратия Джаната Парти возвращалась на поезде в родной Гуджарат, бастион индуистов. Во время пути пассажиры начали бесчинствовать, и поезд сделал вынужденную остановку в предместьях Годхры, в квартале, густо заселенном мусульманами. Вскоре поезд был атакован толпой исламистов, они забросали его камнями и подожгли. Вагоны полыхали, как спички, 58 индуистов сгорели заживо, в том числе женщины и дети. Ответ индуистов был быстрым и беспощадным. Разъяренные толпы растерзали две тысячи мусульман в Гуджарате, 100 тысяч жителей штата укрылись в лагерях для беженцев. Резня продолжалась несколько месяцев, пока армия и полиция не восстановили порядок.
96-летний профессор Кешаррам Шастри был председателем гуджаратского отделения Всемирного совета индуистов, знатоком индуистской литературы, уважаемым ученым. Профессор признал, что именно он составил для погромщиков список мусульманских магазинов в Ахмеда-баде сразу же после инцидента в Годхре. Когда его спросили, зачем он это сделал, ученый муж ответил: «Так было нужно, так было нужно. Конечно, это нехорошо, но мы были в бешенстве. Гнев и страсть слепы». Он добавил, что погромщики были «хорошо воспитанными индуистскими юношами» (как если бы это их оправдывало). Но то, что не укладывалось ни в какие рамки, — это было прямое соучастие в погроме местной власти. Министр правительства штата от Бхаратия Джаната Парти собственной персоной сидел в полицейском управлении и требовал от полицейских не принимать жалоб от мусульман. В толпе погромщиков видели и полицейских, а те блюстители порядка, которые пытались защитить мусульман, были переведены на другую работу. Нарендра Моди, главный министр штата Гуджарат, отказался осудить мятежников. Напротив, он заявил, что индусы Гуджарата «проявили исключительную выдержку». На фоне этого этнонационалистического триумфа Нарендра уверенно выиграл на следующих выборах в штате. Его блистательная победа оказала влияние на последующую политику Бхаратия Джаната Парти. Своим примером он указал партии легкий и верный путь к победе и побудил усилить националистическую риторику премьер-министра страны Атала Бихари Ваджпаи.
Многие индийцы называют бесчинства в Гуджарате первыми государственно организованными погромами в Индии. Хотя по свежим следам и было арестовано 5 тысяч человек, никто из них не был наказан. В октябре 2003 г. Верховный суд Индии заявил, что он «не верит» в способность властей штата Гуджарат призвать преступников к ответу. Постановление суда гласило: «В чем состоит раху дхарма[98] правительства? Оно оправдывает человека, если не находит вины. Демократия не означает оправдание всех и каждого». Верховный суд настоял на своем праве впредь самому назначать обвинителей (Human Rights Watch, 2002; http://www.rediff.com/news/godhra.htm). В 2002 г. Гуджарат стал тревожным исключением среди «цикличных беспорядков», описанных ранее. 30 лет власть в стране находилась в руках индуистских националистов, партия Национального конгресса переживала период упадка и нестабильности, это совпало с обострением индо-пакистанских отношений. К счастью, недовольство народа сосредоточилось на экономической политике Бхаратия Джаната Парти, вследствие чего Индийский национальный конгресс в коалиции с левыми партиями вернулся к власти, выиграв выборы в мае 2004 г. Сейчас в Гуджарате спокойно. В целом волнения и мятежи, произошедшие в Индии, подтверждают справедливость моего тезиса 5: эскалация конфликта до уровня кровавых этнических чисток не происходит, если в государстве нет серьезного кризиса и если оно справляется с классовыми (кастовыми) и этнорелигиозными конфликтами. Теперь обратимся к самым тяжелым кризисам в Новой истории Индии.
1. Раздел. Самый худший кризис случился в 1947 г. при обретении независимости и последующем разделе страны на Индию и Пакистан. Погибло от 200 до 400 тысяч человек, тысячи женщин были изнасилованы, около 10 миллионов беженцев пересекли границы двух стран в обоих направлениях. Это была самая кровавая этнорелигиозная чистка на субконтиненте. Основные события произошли в Пенджабе, этнически смешанном районе на границе Индии и Пакистана, где две враждебные религиозные группы пытались силой установить суверенитет над территорией. Кроме индуистов и мусульман в провинции жили и сикхи. Сикхи были
