Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Весьма злободневным откликом на действия Родзянко была статья В. Горна от 29 августа 1919 г. «Роковая ошибка» в газете «Свободная Россия». Автор статьи отмечал: «Всегда следовало твердо помнить, что мы ведем не обыкновенную, а гражданскую войну, и что в этой войне, в которой борющиеся стороны, каждая по своему, стараются упрочить свой общественный порядок, прежде всего, необходимо обратить внимание на социальное и политическое устройство занимаемых войсками территорий. Чем вернее будет взят политический курс на местах, чем меньше будет сквозить попытка вернуть отжившее старое и больше искреннего желания пойти по уровню назревших требований народа, тем легче будет задача борьбы с большевизмом, тем скорее мы повернем сердца народа в свою сторону. Народ устал в длинной гражданской борьбе, давно желает мирного труда и созидания, и тот, кто не на словах, а на деле проявляет честное намерение оздоровить его жизнь, провести в демократическом духе необходимые ему экономические и политические реформы, тому и раскроется душа народа. Само собой понятно, что нельзя одним взмахом разрешить аграрный вопрос, немедленно организовать и пустить в ход местное самоуправление, накормить всех голодных, призреть всех разоренных, но нужно теперь же приступить хотя бы к предварительной работе в этом направлении, чтобы народ понимал, кто пришел ему на помощь, а солдаты наши и эстонцы знали, за что они воюют.
К сожалению, не такова была действительность последнего времени на местах, была политика, которая не только не внесла устройство в местную жизнь, но самим, так сказать, фактом своего существования она убивала волю к борьбе у солдата, охлаждала симпатии крестьян к белой власти».
После разгона Ингерманландского полка в конце июня 1919 г. в его рядах осталось около 350 человек. Большая часть бойцов ухитрилась перейти на эстонскую сторону, а другая, в основном западноингерманландцы, разбежалась по своим приходам. Почти весь финский командный состав и десятки североингерманландских добровольцев направились в Финляндию. Генерал Лайдонер дал разрешение раздробленным остаткам полка организовать свое подразделение, входящее в состав эстонской армии. Командование принял на себя после уехавшего в Финляндию майора Уймонена ингерманландец капитан Эмиль Пекканен.В этой должности он пребывал практически до конца гражданской войны на Северо-Западе.
После разоружения ингерманландского отряда в Нарве, в соответствии с приказом Родзянко, по желанию эстонского главнокомандующего Лайдонера и английской военной миссии была составлена для разбора претензий ингерманландцев комиссия из представителей Северо-Западной и Эстонской армий, а также из ингерманландцев. Комиссия приняла решение: отправить всех ингерманландцев в Гунгербург для формирования особой части под общим эстонским командованием. Эти ингерманландские части и заняли участок между озерами. Эстонские же части заняли позиции в тылу ингерманландцев. Родзянко приказал отозвать своих комендантов из этого района ввиду враждебного к ним отношения со стороны эстонцев.
Дерзкое поведение ингерманландцев по отношению к белому русскому командованию было обусловлено бестактным поведением самого командования. При известной терпимости, не оскорбляя национального самолюбия ингерманландцев, вполне можно было уладить возникшие недоразумения мирным путем. Но ни Родзянко, ни Бибиков для такой политики решительно не годились. Самостоятельность Эстонии генерал Родзянко признавал не потому, что это вытекало из его убеждений, а в силу фактического положения вещей, из-за невозможности противопоставить силе силу. Другое дело ингерманландцы: русская армия была сильнее их, и с ними не стали церемониться. Несомненно, существовала потенциальная возможность для генерала Родзянко поддержать национальные требования ингерманландцев как реальный инструмент осуществления политических целей белого движения, носящий сугубо временный и конъюнктурный характер, однако этого сделано не было.
В свою очередь Эстония, видя положительные результаты наступления Северо-Западной армии, стала бояться дальнейшего ее укрепления и опасалась, что армия повернет штыки против нее. Масло в огонь подлило совещание в Париже, которое не признало независимости Эстонии и выдвинуло лозунг: «Великая, Единая, Неделимая Россия». В своих беседах с Лайдонером генерал Родзянко постоянно уверял его в согласии признать независимость Эстонии. Однако эстонцы хотели признания независимости в Париже.
Эффективность наступления Северо-Западной армии всецело зависела от того, вступит ли Финляндия в войну. А разрешение данной проблемы целиком и полностью зависело от возможной победы Маннергейма на выборах в президенты Финляндии.
В июле в своем дневнике M. С. Маргулиес писал: «.. .участие финнов зависит от положения Маннергейма, его шансы на прохождение в президенты республики слабы, но если он пройдет в президенты, то финны не откажут в помощи русским. Если он увидит, что не проходит, то создаст столкновения с большевиками на финской границе, объявит родину в опасности, [введет] военное положение в Финляндии и тогда [можно] надеяться, что аграрная группа присоединит свои голоса к группе правых. При такой комбинации он пройдет в президенты. Без финнов Петрограда взять нельзя».
Соперником Маннергейма являлся Сголберг. Считалось, что его шансы предпочтительнее, так как ему отдадут свои голоса и социалисты, и аграрии. Боясь этого, Маннергейм старался отсрочить как можно дольше проведение выборов президента. Однако его шансы продолжали слабеть. Зная, что на границе Финляндии располагались отряды красных финнов, насчитывавшие несколько тысяч человек, Маннергейм всячески провоцировал большевиков на выступление, но безрезультатно.
Окончательным днем выборов президента Финляндской республики было назначено 28 июля 1919 г. К этому времени стало ясно, что в случае отказа Столберга от борьбы за президентское кресло реальным претендентом мог стать министр иностранных дел Холсти. В конечном итоге президентом Финляндии был избран Сголберг, получивший 143 голоса. За генерала Маннергейма было подано 50 голосов.
Столберг был профессором государственного права, председателем верховного суда и умеренным либералом, к русским питал симпатии. Консервативное крыло ожидало ужасов бунта шюцкора, насчитывавшего в своих рядах 180 тыс. человек, восстановления власти красных, социальной революции.»
После состоявшихся выборов в кулуарах сейма депутат от партии кадетов Таунеберг в беседе с профессором Цейдлером так пояснил провал Маннергейма: не выбрали Маннергейма президентом потому, что он страны не знал, был генералом русской службы, все время провел в России, не знал финского языка, не знал гражданского управления, да и перед Европой финны хотели продемонстрировать истинное настроение народа. Социалистов взяли угрозой, что если они не будут голосовать за Столберга, а лишь воздержатся, то все будут голосовать за Маннергейма. Вместе с
