Луис Ламур - Мустанг
Рядом с конем стало дышаться легче - а разница была всего несколько футов. Через несколько минут я скользнул обратно в яму и опять начал выкидывать камни, но не успел сдвинуть пару булыжников, как в голове загудело, я почувствовал странное головокружение. Пришлось прекратить работу.
- Если бы здесь были топи, - сказал Мимс, - я бы подумал, что ты надышался болотного газа. От него такое бывает. Он вроде как сбивает человеку дыхание.
Выбравшись из углубления в земле, я, шатаясь, подошел к коню, вынул флягу и прополоскал рот. Затем вылил остаток воды на голову. Через пару секунд почувствовал себя лучше и вернулся в яму и почти сразу же нашел золото.
Его свалили в естественную выемку в скалах. Не теряя времени, я начал его доставать.
Мимс, не смотря на слабость, слез с коня и принялся помогать. Нами двигало возбуждение, и работа пошла споро. Я передавал самородки Мимсу, который складывал их в мешки, висящие на двух вьючных лошадях.
О тишине не могло быть и речи. Я шумно дышал и кашлял, но оаботал, не останавливаясь, понимая, что другие могут появиться в любую минуту.
Когда мы погрузили последние самородки, я поднялся к коням, которые стояли всего в шести-восьми футах выше того места, где было закопано золото. Я упал, с трудом встал на ноги, а потом, отвязав мустанга, закинул ногу в седло. Жеребец тут же направился к крутой тропе, пересекавшей заднюю стену каньона. И это нас спасло.
Я так сильно кашлял, что едва держался в седле. Гарри Мимс ехал за мной, ведя в поводу вьючных лошадей. Как только мы ступили на тропу, позади раздался стук копыт, и у входа в каньон появились несколько всадников. Первым они заметили Стива Хукера, а затем - следы наших коней там, где они ждали, пока мы грузили самородки. Они увидели углубление посреди скал, куда я спускался за золотом и пустую яму. Пока они собирались вокруг нее, наши кони карабкались по крутому склону.
Мы все еще были на расстоянии винтовочного выстрела, когда нас заметили. Золото было почти у них в руках... и вдруг оно ускользало.
Никогда не узнаю, ни кто из них выстрелил первым, ни сколько их было. По-моему, я видел Текса Паркера или кто-то ехал на его лошади, видел ковбоя в мексиканском сомбреро, это вероятно был Чарли Хэрст, Бишопа я не заметил, Пенелопы тоже. Все, что мне удалось - бросить один короткий взгляд через плечо.
Один из них бросил к плечу винтовку и выстрелил. Я увидел рванувшееся из дула пламя, а затем весь мир разлетелся прямо перед нашими глазами. Раздался чудовищный взрыв, и каньона выметнулся огромный столб пламени.
Я больно грохнулся о землю и до сих пор не знаю, то ли меня выбросило из седла, то ли скинул перепуганный конь. Я упал на четвереньки лицом к каньону, но достаточно далеко от края обрыва.
В центре взрыва пылало пламя, стараясь заполнить каждую выемку в скалах, каждое углубление и наконец достигло трехфутовой дыры в земле. Мы ее видели, но близко не подходили.
Теперь плямя громадным факелом вырывалось из дыры, воздух наполнился чудовищным, неумолчным ревом.
Я поднялся и на заплетающихся ногах, переполненный ужасом, пошел прочь от грохочущего рева.
Я не увидел ни своего мустанга, ни Гарри Мимса, ни вьючных лошадей, несколько минут мной владела единственная мысль: уйти отсюда подальше. Я лез в гору и одолел почти полмили, прежде чем увидел Мимса. Он сидел в седле, вьючные животные были с ним. Мимс пытался поймать моего жеребца, однако тот был испуган и не подпускал к себе старика.
Я медленно захромал к ним. Несколько раз мустанг от меня шарахался, но наконец встал на месте и позволил забраться на себя.
Мы двинулись строго на запад, не думая ни о чем, лишь бы оказаться подальше от этого ужасающего зрелища и страшного звука. Я не раз видел, как умирают люди, но никогда - чтобы они умирали так.
И где... где Пенелопа?
Глава 12
Мы молчали, разговаривать никому не хотелось. Ехали, не сбавляя шага, и сами не знали куда - лишь бы подальше убраться от этого каньона, от этого ужасающего зрелища.
Наконец Мимс заговорил: - Должно быть, какой-то газ... или нефть. Ты слышал о парне из Пенсильвании, который пробурил нефтяную скважину? Допустим, что-то такое взяло и загорелось?
Ответа я не ведал, но, похоже, старик угадал правильно. Мы не вспоминали даже о трехстах фунтах золота, которое оттягивало сумки вьючных лошадей, - шок от того, что случилось в каньоне, еще не прошел.
В чувство меня привели мысли о Пенелопе. Где она? Я был уверен, что Лумиса среди всадников в каньоне не было. Там было четверо или пятеро, вероятно Фрайер и Феррара, а возможно какие-то приятели Паркера и Хэрста.
- Нам надо найти надежное убежище, - сказал я, - и спрятать где-нибудь золото.
Я до сих пор не мог откашляться от той дряни, которой надышался в каньоне и от которой, очевидно, погиб Стив Хукер. Ночью наверное она действовала сильнее, а можеь быть у него было слабое сердце. Мы никогда об этом не узнаем, значит, и гадать об этом не следует. Надо думать о живых.
Стив Хукер сам выбрал жизненную тропу и сам по ней следовал. Она привела его к смерти, которая сэкономила кому-то веревку или пулю, если бы не эта смерть, ему бы пришлось попробовать либо того, либо другого. Нетрудно предугадать конец человека, который связывал жизнь с насилием, чтобы отбирать то, что ему не принадлежит. Он не может выиграть - шансов на это у него почти нет.
Ровным аллюром мы продолжали двигаться на запад и проехали около четырех миль, когда я пропустил Мимса с вьючными лошадьми вперед и как мог постарался скрыть следы, оставшиеся на росшей пучками траве.
Я догнал Мимса у ручья Сьенекилья, где он остановился на открытом, пустом месте - песчаной дюне, поднимающейся на несколько футов над берегом ручья. Это было то, что нам нужно. Мы выгрузили золото под дюной и обвалили ее на берег. Песок был сухой, и когда мы закончили, это место не отличалось от десятков других, где ручей подмывал берега и они осыпались. Уничтожив следы своего пребывания, мы тронулись обратно.
Было еще рано: солнце поднялось над горизонтом лишь час назад. Небо застилало облако дыма из каньона, однако нам показалось, что оно уже редело.
Нам надо было найти Пенелопу, если она жива, а я надеялся, что так оно есть. Она просто обязана быть живой.
Уйти из лагеря ночью, тайком... Это просто не имело смысла, если только она не собиралась добраться до золота раньше нас или кого-либо еще.
Но что с ней случилось? В каньоне ее не было, в этом я был уверен, стало быть, кто-то или что-то ее остановило либо заставило свернуть с пути.
Через некоторое время я сказал Мимсу: - Не надеялся тебя больше увидеть после того, как ты одолжил мне жеребца. Мне нужно было как можно быстрее сбежать.
- У них для тебя была приготовлена веревка, это точно, а такой сумасшедшей команды я в жизни не видел. - Мимс рассмеялся. - Они не просто были вне себя от злости, они землю рыли копытами. Вообще-то они повели разговор, чтобы линчевать меня, просто из принципа.
- Что же их остановило?
- У меня в хибаре висело старое крупнокалиберное ружье. После того, как ты смылся, я пошел и зарядил его. Пару раз я замечал, что такое ружье приводит людей в очень мирное настроение. Какой-нибудь парень тебе башку готов оторвать, а достанешь его, и тот вроде как успокаивается. Ну, они подъехали - ругаются, ярятся; я показал им ружье и сказал, что тебе срочно понадобилась лошадь, и я ее одолжил. Жаль, что я его не приготовил, когда появилась Сильвия. Никогда не стрелял в женщин, но эту бы прикончил со спокойной совестью.
К этому времени мы подъехали к ручью Заячьи Уши и пробирались к южному подножию горы, постоянно высматривая чужие следы. И скоро мы их обнаружили.
Это были следы повозки, ведущие на север мимо восточного подножия горы. Мы замедлили шаг лошадей и на всякий случай вынули из чехлов винтовки.
В нескольких милях от тупикового каньона мы наткнулись на лагерь, которым пользовались дня два, однако сейчас он был пустым. Следующий лагерь они, скорее всего, устроили ближе к горе. Ветром на нас сносило дым из каньона, хоть его и стало поменьше, но нам хватало.
Гарри Мимс натянул поводья. - Послушай, Нолан, я не трус, но мы с тобой напрашиваемся на неприятности. Банда где-то рядом, при встрече им очень захочется получить либо золото, либо наши шкуры.
- Девушка нуждается в помощи, - сказал я. - Не могу я уехать, не зная, что она в безопасности. Не могу и все тут.
- Какой же ты преступник?
- Над этим я еще не думал, но не собираюсь уезжать, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке.
Мы снова направились вперед, держась под прикрытием кустов и деревьев и время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться.
Неожиданно мы увидели повозку... или то, что от нее осталось. Ее столкнули с пригорка, набросали веток и подожгли. От нее не осталось ничего, кроме обугленных остатков колес - обода, ступицы и спицы. Над ней еще витал запах дыма.
