Евгений Тарле - ПОЛИТИКА: История территориальных захватов. XV—XX века: Сочинения
Как же могло случиться, что при таком положении Испания все же являлась для нидерландцев грозным, смертельным врагом, которому они отказались повиноваться только с отчаяния, не находя другого выхода для развития своей экономики и защиты своих свобод, что этот враг сражался с перерывами и с переменным успехом в течение больше полувека и что. несмотря на понесенные поражения, ему удалось удержать за собой юг Нидерландов, теперешнюю Бельгию? Многое можно объяснить следующими соображениями.
Войны Карла V в Европе, охрана морских путей в Индию потребовали создания в Испании мощной наемной армии, равной которой не было: количество ее могло возрастать, убыль беспредельно пополняться наемными солдатами потому, что денежного капитала Для нее жалеть не приходилось. Феодальная испанская монархия издавна превратилась в феодально-военную, ее вооруженные силы превосходили нидерландскую армию во много раз, к тому же мужское население Нидерландов воевало, но замену убитым нидерландцам неоткуда было взять.
Испанцам способствовало еще и другое важнейшее обстоятельство. Исходя из разных мотивов, против нидерландцев лютовали разные слои испанского населения. Сам король, стоявшие около него представители интересов аристократии, феодального землевладения, а также и крупного купечества понимали, что в случае поражения Испании Нидерланды не только отпадут от нее, но и выступят как новый сильный конкурент, серьезный враг всей испанской колониальной торговли и политики. Корысть, эгоистическое классовое чувство самосохранения заставляли их не останавливаться ни перед какими усилиями и жертвами для подавления нидерландской революции и насильственного сохранения Нидерландов в своей власти.
Менее крупные испанские купцы и торговцы были готовы, казалось, поддаться революционной «заразе», новым лозунгам, учесть обиды и притеснения, чинимые в отношении их монархическим правительством, и отказаться от безоговорочной поддержки, какую они ему оказывали. На деле они нашли, что их экономические интересы как во время войн Карла V против германских земель, так и теперь в общем, несмотря на временные убытки или даже разорение, совпадают с королевскими. В эти годы и испанская буржуазия, как и высшие правящие круги дворянства, усматривала в Филиппе II главнокомандующего, защитника испанской экономики и бойца против восставшего нидерландского народа. Подобно всем собственникам, средняя и мелкая испанская буржуазия в продолжение всей войны находила для себя выгодным покоряться королю, помогать ему покончить с нидерландскими «бунтовщиками» и обезопасить испанские привилегии на будущее. Что касается испанского крестьянства и тесно связанных с ним ремесленно-рабочих масс, то все тяготы войны они переносили безропотно, задавленные гнетом феодальных хозяев, а с другой стороны, одурманенные католической пропагандой, призывавшей к борьбе против протестантской ереси.
Получив сообщение о восстании нидерландцев, Филипп II с приближенными сановниками первоначально составил план, заключающийся в следующем: не признавать Нидерланды воюющей стороной; зачинщиков восстания считать бунтовщиками против законной власти короля, усмиряя их и поддерживающих их еретиков карательными экспедициями; устранить вождей нидерландцев, а позднее официального их главу штатгальтера Вильгельма Оранского, открыто объявив цену за его голову; жертвуя всей казной Испании на создание флота, достаточного, чтобы перебросить сколько потребуется войск, покончить с Нидерландами, а затем приняться за Англию, которая, несмотря на всяческие лицемерные дипломатические объяснения и извинения, продолжает, пользуясь каперами, нарушать испанские права, беспрерывно тревожит испанцев на морях и становится вторым после голландцев серьезным конкурентом.
Казалось бы, что после присоединения в 1581 г. Португалии у Испании была возможность посадить своих солдат на корабли в Лиссабоне или в Опорто, провести их через Бискайский залив и Ла-Манш и ввести в Северное море. Но расчеты эти не оправдались.
Из всего плана была выполнена лишь малая доля. Убийство штатгальтера северных провинций состоялось, южные провинции Нидерландов Испания отстояла, но Голландия не сдалась, не пошла она и на компромиссы.
С самого начала войны обнаружились препятствия, почти непреодолимые. Для испанского войска не было свободного хода: на суше мешала Франция, а на морском пути — Англия.
К 1578 г., через 12 лет после начала революции, расквартированной в Нидерландах с 1567 г. сорокатысячной испанской армии все еще не удалось одержать решительной победы. Назрела необходимость подкрепить эту армию еще новыми 30 тыс. солдат, чтобы добиться хотя бы временного перемирия с нидерландцами, и, оставив в Нидерландах небольшой, но надежный гарнизон для подавления очередных вспышек революции, перебросить на новой «армаде», наперед неосторожно окрещенной «непобедимой», все семидесятитысячное войско в Англию.
В истории феодальных и капиталистических государств сплошь и рядом наблюдается, что, когда правящие классы начинают понимать, что время работает против них, они чересчур торопятся с военным наступлением и именно этим ускоряют свой конец. Руководящие политические деятели Испании говорили королю, что сейчас страна их богата, потому что за ней морские пути в Америку и Индию, но нельзя убаюкивать себя таким положением вещей, надо безотлагательно уничтожить потенциальных соперников, поставить на колени голландцев и выбить оружие из рук англичан,
В создание и комплектование громадного по тому времени флота Испания вложила почти все свои финансы. Она поставила на него все свои карты, и они были биты. Гордость испанцев, 130 новых военных судов, десятки торговых судов, захваченных силой или уплатой американскими золотыми слитками частному владельцу любой национальности, в XVI в. легко превращаемых в военные, и 30 транспортных кораблей, способных обеспечить испанский флот оружием и провиантом на полгода, в 158S г. погибли у английских берегов. В результате этого непоправимого бедствия последовало крушение величия Испании. Она лишилась монополии на морях, а в процессе стремительного развития торговли конкурентов большая часть вывоза из заокеанских стран перешла в другие руки.
Первым конкурентом явилась Голландия. Необходимо остановиться на преимуществах ее экономики, чтобы показать, что именно эти преимущества обусловили непосредственно после поражения Испании вступление Голландии на поприще колониальной политики. Голландия уже в первой половине XVI в., когда она еще составляла часть испанских Нидерландов, была передовой в экономическом отношении державой Западной Европы.
Краткий обзор голландских достижений в первые полвека их активной колониальной политики показывает, что самые счастливые для голландской экономики времена были до Кромвеля[14], до Людовика XIV, хотя конец XVII в. и был для голландской буржуазии, как торговой, так и промышленной, временем процветания, но это уже был закат «золотого века». Обратимся теперь к его началу.
В самом конце того же XVI в., когда торговое значение Фландрского побережья, оставшегося в руках Испании, стало переходить к Голландии, когда поэтому влияние Антверпена стало падать, а Амстердама — возвышаться, голландское купечество и голландские банкиры стали занимать в европейском торговом мире первенствующее положение. Но и промышленность Голландии, в первую очередь текстильная, в особенности выделка тонких полотен и дорогих сукон, заняла первое место и завоевала рынки даже таких стран, как Англия и Франция, не говоря о более доступных среднеевропейских, где она внедрялась, как нами упоминалось, когда Голландия являлась еще провинцией Испании.
Развитие промышленности и всей экономики Нидерландов в целом было тесно связано с ходом ее колониальных захватов.
23 июня 1596 г. на остров Ява в туземный город Бантам прибыл первый голландский корабль. Это была первая разведка голландского купеческого капитала в далеких южных морях. Уже 20 марта 1602 г. в Голландии образовалась Всеобщая голландская объединенная Ост-Индская компания, которая первой же своей задачей поставила наладить непосредственную торговлю с островами Индонезии, выгнав оттуда португальцев. К этому времени в Голландии уже настолько хорошо знали относительную ценность островов, что на следующий год после образования голландской Ост-Индской компании суда компании появились именно на Молуккских островах, т. е. в самой далекой, но вместе с тем и самой богатой островной группе Индонезийского архипелага. К этому времени португальско-испанские раздоры относительно того, кому торговать с Молуккскими островами, закончились вследствие соединения Португалии и Испании под общей испанской властью. Но жители Молуккских островов, где испанский гнет значительно усилился со времени окончания испано-португальских разногласий, настолько ненавидели и испанцев и португальцев, что приход голландских судов приветствовался ими с радостью. Ведь на Молуккских островах и португальцы, став испанскими подданными, повели себя не так, как на других островах: имея испанскую поддержку, они прочно устроились на берегах и бесцеремонно грабили прибрежных жителей.
